Мария Кюри - Пьер и Мария Кюри Страница 19

Педагогическая деятельность, в которой он стремился к совершенству, очень интересовала его и внушала мысли об общем направлении образования и о методах преподавания, в основу которых он хотел положить близкое знакомство с опытом и природой. С самого основания Ассоциации профессоров факультета он мечтал об одобрении его взглядов и о проведении постановления, чтобы преподаванию естественных наук было придано доминирующее значение в гимназиях для мальчиков и девочек. «Но, — говорил он, — такое предложение никогда не будет иметь успеха».

Этот последний, столь плодотворный период его жизни должен был, увы, вскоре закончиться. Его прекрасная ученая карьера резко оборвалась в тот самый момент, когда он мог надеяться, что последующие годы работы будут менее тяжелы, чем предшествовавшие.

В 1906 году, больной и усталый, он провел пасхальные дни в долине Шеврез со мной и нашими детьми. Это были два чудных солнечных дня, и усталость Пьера Кюри была не так тяжела для него среди благодетельного покоя с дорогими существами; он забавлялся на лугу со своими маленькими девочками и беседовал со мной об их настоящем и будущем.

Он вернулся в Париж, чтобы принять участие в собрании и обеде в Физическом обществе. Сидя рядом с Анри Пуанкаре, он вел с ним долгую беседу о методах преподавания. Когда мы возвращались пешком домой, он продолжал развивать свои идеи о том, каково должно быть, по его представлению, образование, счастливый сознанием, что я разделяю его чувство.

На следующий день, 19 апреля 1906 года, он был на собрании Ассоциации профессоров факультета естествознания и беседовал с ними о задачах, которые могла себе поставить ассоциация. Выйдя из собрания и переходя улицу Дофины, он попал под колесо телеги. Полученная им рана в голову оказалась смертельной; так были разбиты надежды, возлагавшиеся на этого удивительного человека. В его рабочем кабинете, куда он уже не вернулся, были еще свежи водяные лютики, привезенные им из деревни.

Глава VII

Я не буду пытаться описать горе семьи, оставленной Пьером Кюри. Из всей этой книги можно понять, чем он был для отца, брата и жены. Он был также преданным и нежным отцом для своих детей, однако дочери были в то время еще слишком малы для того, чтобы понять обрушившееся на нас несчастье. Их дедушка и я, сплотившись в нашем общем горе, сделали все, что могли, чтобы их детство не было слишком омрачено.

Известие о катастрофе произвело ужасное впечатление в ученом мире как во Франции, так и за границей. Ректор университета и профессора выразили свое соболезнование в ряде писем, полных симпатии. Иностранные ученые точно так же прислали много писем и телеграмм. Не менее сильное впечатление неожиданная кончина произвела и на публику, у которой Пьер Кюри, несмотря на свой замкнутый образ жизни, пользовался большой популярностью. Это выразилось в многочисленных письмах от частных лиц, и притом не только от таких, с которыми нам приходилось встречаться, но и от совершенно незнакомых. Одновременно в периодической печати появились соболезнующие статьи, поражавшие своей искренностью. Выразили свое участие и французское правительство и некоторые выдающиеся иностранные государственные деятели. Погасла слава Франции, и все понимали, что это был национальный траур[15].

Верные памяти покинувшего нас, мы хотели скромного погребения в фамильном склепе на маленьком кладбище в Со. Не было ни официальной церемонии, ни речей, и лишь друзья провожали его до последнего жилища. Думая о том, кого не было уже больше в живых, его брат Жак сказал мне: «У него были все достоинства, не было подобного ему человека».

Чтобы обеспечить продолжение начатого дела, физико-математический факультет оказал мне большую честь, предложив занять кафедру мужа. Я взяла на себя это тяжелое наследство в надежде создать когда-либо в его память достойную его лабораторию, которой он сам никогда не имел, но которая помогла бы другим развить его идеи. Теперь эта надежда отчасти осуществилась, когда благодаря совместной инициативе университета и Пастеровского института учрежден Институт радия, состоящий из двух лабораторий — Кюри и Пастера, предназначенных для физико-химического и биологического изучения лучей радия.

Из трогательного уважения к покойному по имени Пьера Кюри названа новая улица, ведущая к институту.

Однако этот институт признан недостаточным ввиду значительного развития учения о радиоактивности и его терапевтических применений. В настоящее время наиболее авторитетными лицами признано необходимым для Франции иметь Институт радия, подобный основанным в Англии и Америке, для применения радиотерапии, ставшей сильным средством борьбы с раком. Можно надеяться, что благодаря великодушным пожертвованиям мы через несколько лет будем иметь достойный нашей страны расширенный и вполне оборудованный Институт радия[16].

Чтоб почтить память Пьера Кюри, Французское физическое общество решило напечатать полное собрание его трудов. Это собрание, изданное благодаря стараниям П. Ланжевена, состоит из одного тома (около 600 страниц), который появился в 1908 году и к которому я написала предисловие. Единственный том, содержащий столь важные и разнообразные работы, является верным отражением умственного склада автора. В нем можно найти большое богатство идей и экспериментальных данных, ведущих к ясным и хорошо установленным выводам, самое изложение отличается исключительной краткостью, сохраняя безупречную и, так сказать, классическую форму. Можно сожалеть, что Пьер Кюри не использовал своих качеств ученого и писателя для обширных статей или книг. У него не было недостатка в желании писать, и у него имелось несколько дорогих для него проектов этого рода. Он никогда не смог их осуществить вследствие затруднений, с которыми ему пришлось бороться всю свою трудовую жизнь.

В своем рассказе я пыталась воскресить перед вами образ человека, непоколебимо преданного служению идеалу, оказавшего человечеству честь своей трудовой жизнью и скромным величием своего гения и характера. У него была вера тех, кто открывает новые пути; он знал о высокой миссии, которую ему суждено было исполнить, и мистическая мечта юности непреклонно побуждала его идти, помимо обычной жизненной дороги, путем «противоестественным», как он его называл, так как он означал отказ от радостей жизни. Тем не менее он решительно подчинил этой мечте свои мысли и желания; он предался ей всецело и отожествил себя с ней. Веря лишь в мирное могущество науки и разума, он жил для искания истины. Без предрассудков и пристрастий он вносил ту же лояльность в изучение вещей, как и в понимание себя самого и других людей. Лишенный всякой пошлой страсти, не ища ни первенства, ни почестей, он не имел врагов, хотя усилия, сделанные им над самим собой, создали из него одно из тех избранных существ, которых мы встречаем во все эпохи цивилизации идущими впереди своего времени. И подобно им Пьер Кюри мог иметь глубокое влияние одним лишь светом своей внутренней мощи.