Иван Осадчий - Жизнь – Подвиг Николая Островского Страница 19

Николай Островский очень редко и скупо говорил об этом. Но судя по тем фактам, которые нам известны, душу его щемило то состояние, в котором он находился, лишавшее его той радости, которую дарит человеку молодость…

– Порой в его словах прорывалась грусть, – вспоминала впоследствии Галя Алексеева:

«Эх, Галочка, взял бы я сейчас тебя под крендель, да пробежал бы по городу. Посмотрели бы на него, побывали бы в театре, в кино… А то зайти бы к друзьям, горячо поспорить и вернуться домой, да попить матушкиного чаю». (С.Трегуб. «Живой Корчагин». Изд. «Советская Россия», М., 1968, стр.147).

Об откровении Николая Островского такого рода поведала нам и писательница В.И.Дмитриева, рассказывая о своей встрече с ним 7 ноября 1934 года, – в день 17-летия Великой Октябрьской социалистической революции:

«…Был один момент, когда глубоко скрытое, силой воли подавленное сожаление о погибшей молодости, любви и личном счастье прорвалось наружу. 7 ноября с демонстрации я зашла к Островскому и застала его одного. Ни Ольги Осиповны, ни сестры не было дома. Он, как всегда, лежал и слушал музыку, передаваемую по радио.

…В комнате был полумрак от спущенных штор; из всех углов веяло тоской одиночества, и мне стало нестерпимо тяжело и грустно оттого, что вот молодой, жизнерадостный человек мог бы сейчас тоже быть в рядах ликующей молодежи на великом празднике.

…Не знаю, передалось ли ему мое настроение или его мысли совпали с моими, но он вдруг заговорил в необычном для него тоне: «Знаете, я начинаю понимать теперь, почему Фауст, когда ему вернули молодость, пожелал не власти и богатства, не бессмертия, а простой женской любви. Это сильнее смерти…»

Он помолчал и продолжил: «Получил сейчас телеграмму. Достаньте из-под подушки и прочтите».

Телеграмма была откуда-то с Урала; фамилия отправительницы знакомая. В прошлом году она гостила в Сочи, познакомилась с Островским и сделалась пламенной его поклонницей. Часто навещала его, читала ему книги, газеты, говорила о нем с волнением, с горящими глазами. И вот телеграмма. В начале поздравления с праздником, пожелания здоровья, а в конце: «Помню, люблю, тоскую».

– «Ну вот… пишут. Любят… Не надо. Я напрягаю всю свою волю, держу себя в самой жесткой дисциплине… а вот это выводит из равновесия. Ведь мне только тридцать лет. Молодость дает себя знать. Бывают мучительные минуты. Хочется нежности, ласки, любви…»

– «У вас есть жена», – сказала я.

«Да. Но я свою жинку давно от себя освободил. Она учится, работает и пусть. Что ей со мной делать? Я рад за нее. И все-таки вдруг налетит эдакая дурь… черт возьми, ведь всего тридцать лет!.. Я – счастливый парень. У меня добрая матушка, крепкие, хорошие друзья, работа по душе…»

В это время он уже начал работать над давно задуманным романом «Рожденные бурей»…

Беседа наша была прервана; вернулись матушка и сестра, пришли гости… В сумрачную комнату ворвались шум, смех, говор, и Николай Алексеевич снова стал тем же веселым, остроумным парнем, каким мы видели его всегда… Правда. Всегда. Но я не могла забыть этого разговора в день 7 ноября 1934 года. И часто думала о тех мучительных переживаниях, с которыми он борется в одинокие, сумрачные часы своей жизни». («Николай Островский – человек и писатель – в воспоминаниях современников (1904–1936)», изд. «Дружба народов», М., 2002, стр.122–123).

Рост популярности книги был необыкновенным. И не только в нашей стране. В 1936 году «Как закалялась сталь» вышла в свет в Чехословакии и Японии; её издания готовились в Англии, Франции и Голландии; отдельные главы публиковались в Нью-Йоркской газете «Новый мир». А в нашей стране тираж книги вскоре стал многомиллионным. Если в 1934 году «Как закалялась сталь» выдержала 7 изданий, то в 1936 году – 47.

С особым чувством признательности и благодарности Николай Островский относился к мнению о книге «Как закалялась сталь» известных советских писателей. Встречи с Александром Серафимовичем, Александром Фадеевым, Владимиром Ставским обогащали его литературный опыт, являлись мощным творческим стимулом. Все они высоко оценивали «Как закалялась сталь».

Николая Островского навещали также Александр Корнейчук, Николай Асеев, Вера Инбер, Юрий Лебединский, прославленный писатель и воин Мате Залка (известный генерал Лукач) и многие другие.

В то же время Николай Островский очень хотел знать оценку книги Алексеем Максимовичем Горьким. Но, к сожалению, неожиданная, безвременная смерть А.М.Горького весьма омрачила Николая Островского. К нему доходили различные сведения о том, что А.М.Горький готовил отзыв на книгу. Одни говорили, что она будет критической. Другие не решались предугадать, каким будет мнение А.М.Горького. Приходилось довольствоваться противоречивой информацией.

Уже после смерти Николая Островского кое-что прояснилось. В частности, А.А.Раменский, педагог и журналист, рассказывает в своих воспоминаниях о встречах с А.М.Горьким осенью 1935 года. Он обращался к нему по поводу своей рукописи, посвященной истории комсомола Ленинградской области. Но разговор на встрече шел в основном о Николае Островском и его книге «Как закалялась сталь»:

«В один из осенних дней 1935 года я пришел к Горькому… Застал его в кабинете. На нем был наброшен плед – видимо, ему нездоровилось. Представившись, я подал ему свою рукопись. Мы разговаривали, а он листал мою рукопись, останавливаясь на некоторых местах и задавая вопросы мне…

Алексей Максимович сказал, что править ее не будет, так как это дела комсомольские, а он в этих делах не мастак.

«Я вам дам записку к одному из редакторов «Молодой гвардии», – там ребята разберутся лучше меня и помогут…»

Достав листок бумаги, он написал в редакцию «Молодой гвардии» и, передавая его мне, спросил: «Знаешь такого писателя Николая Островского? – И он взял с книжной полки «Как закалялась сталь». – Вот поднимись от меня по Тверскому бульвару, и у Страстного монастыря на Тверской живет, вернее, лежит этот человечище. Он слеп, недвижим, а вот нашел в себе великую силу написать книгу о комсомоле. Да какую книгу!

У нас есть люди, которые по-разному к ней относятся, но это дело их совести. А по-моему, вот у кого надо учиться: у Островского.

Мой тебе совет: зайди к нему, он сильно болен, может быть, и поговорить нельзя будет, но даже посмотреть на него обязательно надо, обязательно. Вот тогда поймешь, что такое жизнь и борьба!» (Николай Островский – человек и писатель – в воспоминаниях современников (1904–1936)». М., изд. «Дружба народов», 2002, стр.157–158).

И еще одно свидетельство по этому поводу. Анна Караваева в своих воспоминаниях пишет: «…Когда комиссия по литературному наследству Николая Островского издала трехтомное собрание его сочинений, сестра писателя Екатерина Алексеевна Островская обратилась к Екатерине Павловне Пешковой с письмом, в котором спрашивала: есть ли в библиотеке А.М.Горького книга «Как закалялась сталь», и знает ли Екатерина Павловна какие-либо отзывы Горького о романе Николая Островского?