Алексей Нестеренко - Огонь ведут "Катюши" Страница 19

Гитлеровцы подтягивали свежие силы и готовили наступление на Лисичанск. Командование Юго-Западного фронта решила, усилить корпус Бычковского оперативной группой ГМЧ фронта полковника Зубанова в составе нашего 4-го полка, вооруженного боевыми машинами БМ-13, и 7-го гвардейского минометного полка, вооруженного машинами БМ-8.

18 ноября было получено распоряжение Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко о выступлении группы Зубанова в район Боровское, Верхнее для поддержки корпуса Бычковского.

Штаб группы и 7-й гвардейский минометный полк выступили в Боровское. Согласно боевому распоряжению командира корпуса 4-й гвардейский минометный полкдолжен был поддерживать 49-ю кавалерийскую дивизию в Лисичанске.

Первый и третий дивизионы нашего полка выступили в Лисичанск. Второй дивизион во главе с командиром капитаном С. И. Семеновым убыл по железной дороге на усиление 1-й гвардейской дивизии генерала И. Н. Руссиянова в район города Ельца.

Мы с комиссаром Радченко следовали в голове колонны первого и третьего дивизионов полка. Ночью в четырех-пяти километрах от Лисичанска нас встретил на легковой машине полковник из штаба корпуса.

— Имею срочное поручение командира корпуса, — сообщил он, — встретить ваш полк и поставить задачу на немедленное открытие огня по противнику, изготовившемуся для наступления на Лисичанск.

Тут же при свете фар он показал нам район сосредоточения гитлеровцев и расположение наших передовых частей.

— Товарищ полковник, — ответил я ему, — мы не можем стрелять, не убедившись лично, где находятся наши войска. Тем более что удар требуется нанести перед самым передним краем нашей обороны.

— Товарищ майор! — В голосе полковника зазвенел металл. — Если мы сейчас не накроем противника, с рассветом он захватит северную окраину Лисичанска. Попробуй его выбить потом из каменных строений. По городу придется вести огонь... В общем, за последствия вы не отвечаете. Я передаю приказ командира корпуса и требую немедленно развернуть полк и произвести залп. Дайте вашу карту.

Он взял карту, аккуратно обвел карандашом район, куда мы должны были дать залп, и здесь же, на карте, расписался. Нам и самим хотелось поскорее ударить по врагу. И потому я с облегчением сказал:

— Ну, хорошо, давайте прикинем, откуда можно дать залп.

— Вот это другой разговор, — улыбнулся полковник.

На своей карте прицельной линейкой я прикинул, что указанный район сосредоточения противника мы сможем достать только из самого Лисичанска, точнее, с городской площади. А для этого надо было переправиться на западный берег Северского Донца.

Свои соображения я доложил полковнику.

— Откуда угодно стреляйте, — ответил он, — только давайте быстрее огонь.

Полк на повышенной скорости двинулся в Лисичанск. Не сбавляя хода, мы переправились через мост, поднялись в гору и выехали на городскую площадь. Машины взводов управления вытянулись вдоль улиц, идущих на северо-западную окраину. Город еще спал. Я приказал командирам дивизионов выехать к железной дороге и установить связь с нашими передовыми частями. Одновременно устанавливалась связь между огневыми позициями и наблюдательными пунктами.

Боевые машины въезжали одна за другой на площадь и развертывались на сокращенных интервалах, как на параде. Вслед за ними на площадь въехали грузовые машины со снарядами. Пока установки наводили по заданному азимуту и заряжали, мы с помощником начальника штаба старшим лейтенантом Соломиным прямо на тротуаре, при свете фонарика готовили исходные данные для стрельбы. После взаимной проверки они были переданы батареям. А еще через пять-шесть минут дивизионы были готовы к стрельбе. Получив доклады о готовности, я подал ставшую для нас уже традиционной команду:

— По врагам нашей Родины... Огонь!

Полковник из штаба корпуса во время залпа стоял рядом со мной. Когда вылетел последний снаряд и все погрузилось во мрак, он восхищенно сказал:

— Вот это да! Вот это залп...

Гвардейцам было приказано снова зарядить боевые машины и ждать команды. Вместе с полковником, комиссаром Радченко и старшим лейтенантом Соломиным я выехал на северо-западную окраину города к железнодорожному переезду.

Когда мы подъехали к железнодорожной насыпи, уже совсем рассвело. По лощинам расстилался дым, были видны очаги пожаров. Повсюду, куда ни посмотришь, метались черные силуэты. Это удирали гитлеровцы. Радостно было смотреть на такую картину и в то же время досадно, что эффект внезапного огневого налета наши войска не использовали. Я спросил полковника, почему мы не преследуем бегущих фашистов. Он махнул рукой и сказал, что никто не ожидал такого результата. Потом тепло нас поблагодарил и поспешно уехал на командный пункт49-й кавалерийской дивизии. Уже отъезжая, он приоткрыл дверцу машины и крикнул:

— Будем исправлять ошибку!

Наши передовые эскадроны действительно через некоторое время перешли в наступление, но было уже поздно...

Гитлеровцы, не получив повторного удара вдогонку и не видя преследования с нашей стороны, через некоторое время стали приходить в себя. Отдельные фашистские подразделения, отходившие оврагами через село Богдановца, расположенное в пяти километрах от переднего края, укрылись в прочных каменных зданиях здешнего совхоза. Справа и слева от Богдановки немцы тоже зацепились за населенные пункты. Группа противника, засевшая в зданиях совхоза, образовала как бы форпост, прикрывающий основные силы. Конечно, если бы мы дали по отступающим гитлеровцам еще хотя бы несколько батарейных залпов, последующие боевые действия на этом участке фронта, возможно, развертывались бы иначе. Но расходовать снарядов больше, чем было указано командованием оперативной группы, мы не имели права. Бои за Богдановку приняли затяжной и тяжелый характер.

Кавалерийский корпус генерала Бычковского должен был сковать как можно больше сил врага, не рассчитывая на артиллерийскую и танковую поддержку. Основным средством усиления корпуса были два гвардейских минометных полка с ограниченным количеством боеприпасов.

В боях под Лисичанском выявились многие положительные качества нашего оружия и, увы, его недостатки.

Мы еще раз убедились в большой маневренности и силе нового оружия, его способности наносить по врагу внезапные сокрушительные массированные удары.

В то же время, когда пришлось выбивать противника из прочных зданий Богдановки и подавлять хорошо укрытые огневые точки, из-за большого рассеивания снарядов наших батарей мы не могли эффективно решать эти задачи. Здесь же мы обнаружили и еще один серьезный недостаток снарядов М-13. При стрельбе по каменным строениям взрыватели устанавливались на фугасное действие. И вот тут-то оказалось, что разрываются далеко не все снаряды. Об этом мы немедленно сообщили в Москву.