Бернард Хаттон - Секретная миссия Рудольфа Гесса. Закулисные игры мировых держав. 1941-1945 Страница 19

Закончив есть, Гитлер встал и поцеловал руку Еве Браун. Гости отодвинули свои стулья и тоже поднялись. Часы на стене в столовой, обитой панелями, показывали половину первого.

Пинтш чувствовал неизъяснимое облегчение. Он знал, что Гитлер легко впадает в ярость, и опасался, что известие, которое он привез Гитлеру, спровоцирует приступ гнева. Но все прошло хорошо. Он даже пообедал за одним столом с фюрером, а не с прислугой. Видно было, что Гитлер доволен письмом, которое привез ему Пинтш, и было похоже, что фюрер ждал этого письма. Но Пинтш слишком рано радовался. Он был еще совсем молодым офицером – ему не исполнилось и тридцати. До того как его назначили адъютантом Гесса, он служил во Франции и еще не знал, что политики и генералы не привыкли щадить молодых офицеров. Но, когда Гитлер подошел к нему и сурово посмотрел на него, он почувствовал приближение беды. Он вытянулся по стойке «смирно». Снова он стоял лицом к лицу с фюрером, с тревогой глядя в его желтовато-бледное, сальное лицо.

Гитлер несколько секунд смотрел на него. Затем он взглянул на Мартина Бормана и кивнул.

Борман все понял. Он подошел к двери.

Пинтш стоял по стойке «смирно». Все глаза были обращены на него, а в душе у него все сжалось от тоскливого предчувствия.

Борман вернулся в сопровождении двух молодых капитанов личной охраны фюрера. Они хорошо знали Пинтша, но, когда они подошли и встали по обе стороны от него, лица их были бесстрастны.

Гитлер во время обеда проинструктировал Бормана, что надо делать. Борман прочистил горло и гаркнул:

– Карлхайнц Пинтш, вы будете находиться под домашним арестом в Оберзальцбурге, пока суд не установит, какую роль вы играли в сегодняшних событиях. Хайль Гитлер!

Пинтш вытянулся в струнку и вскинул правую руку:

– Хайль Гитлер!

Он молодцевато повернулся и зашагал строевым шагом к двери. Капитаны, шедшие по бокам, маршировали в такт ему. Только стук каблуков да скрип кожаных сапог нарушали тишину в столовой. Пинтшу показалось, что до коридора он прошел тысячу километров.

Выйдя из столовой, конвоиры и сам он расслабились и начали спускаться по мраморной лестнице на первый этаж.

– Что случилось, Пинтш? – спросил один из офицеров.

Пинтш вздохнул:

– Это долгая история. Слишком долгая, чтобы рассказывать ее сейчас.

– Когда тебе придется рассказывать ее в суде, постарайся, чтобы она звучала правдоподобно, – угрожающе произнес один из конвоиров.

Та же самая машина, что привезла Пинтша сюда, ждала его у дверей. Криво усмехнувшись, Пинтш, а за ним и его конвоиры забрались в нее. Он прибыл в Берхтесгаден почти с такой же помпой и торжественностью, с какой приезжал сюда с заместителем фюрера. А теперь, спустя всего несколько часов, он покидал это место с позором. Пинтш начал понимать, что играть незначительную роль в истории своей страны не так уж и сладко.

К счастью, Пинтш не мог знать, что его ждет. Его освободят только через три года, в конце 1944-го, и сразу же отправят на Восточный фронт. Через несколько недель он попадет в плен к русским. Солдат из его роты, которого он наказал за нарушение дисциплины, сообщит русским, что Пинтш раньше был адъютантом Гесса. Русские захотят узнать побольше о полете Гесса в Шотландию, поэтому Пинтш будет подвергнут допросам. Ему, один за другим, будут ломать пальцы, его будут избивать до потери сознания и морить голодом. И только в 1955 году, проведя в плену в России одиннадцать лет, он вернется в Германию.

Но к счастью, Пинтш, которого в тот незабываемый воскресный день мая 1941 года везли в Оберзальцбург, даже не подозревал о том, что впереди его ждут тяжелые, долгие годы испытаний.

Глава 9

«ЧЕРВЯК ВСЕГДА ЗАВОДИТСЯ В БУТОНЕ»

Примерно в то же самое время, когда Пинтш тоскливо изучал стены гауптвахты, куда его отвели по приезде, герцог Гамильтон посадил свой «Харрикейн» на аэродроме в Нортхолте. В караульном помещении, куда он явился по прибытии, его ждал офицер с запечатанным конвертом. В нем был приказ герцогу лететь на аэродром Кидлингтон, расположенный в нескольких километрах от Оксфорда.

Герцог возвратился к своему «Харрикейну», но в нем находился уже другой летчик, который, по одному ему известным причинам, заливал в карбюратор топливо ручным насосом. Мотор, еще не остывший после долгого перелета из Шотландии, никак не хотел заводиться на этой чересчур густой смеси. Через двадцать минут герцог бросил все попытки завести мотор и пошел искать дежурного офицера.

– Я должен лететь в Кидлингтон, – сказал он офицеру. – Дело не терпит отлагательств. Найдите мне самолет. Согласен на любой, лишь бы летал.

Дежурный офицер не смог найти ничего лучше крошечного учебного самолетика «Магистр», который когда-то загнали в ангар и забыли о нем. Его заправили, разогрели, и герцог сел в кабину. Менее чем через час он опустил закрылки, направил «Магистр» вниз и вскоре уже катился по взлетной полосе Кидлингтона.

Его ждала глянцевитая черная машина. Шофер отдал ему честь:

– Вы – герцог Гамильтон, сэр?

Герцог кивнул.

– Меня послали встретить вас, сэр.

Герцог уселся на заднее сиденье и с наслаждением откинулся на спинку. Когда шофер завел мотор, он подумал, как хорошо, когда на месте водителя сидишь не ты сам, а кто-нибудь другой. Последние несколько дней он почти непрерывно летал.

– Куда мы едем? – спросил он шофера.

– В Дичли-Парк, сэр.

Герцог понимающе кивнул. Дичли-Парк был загородным убежищем Уинстона Черчилля. Это поместье площадью около четырех тысяч акров находилось в нескольких милях от Бленхейма, где Черчилль родился. Дом представлял собой особняк XVIII века, построенный с большим размахом. В нем было семь залов для приемов, двадцать четыре спальни и десять ванных комнат. Он принадлежал мистеру и миссис Рональд Три, старым друзьям премьер-министра. Эту резиденцию, под именем Вудсток, прославил Вальтер Скотт, а Уинстон Черчилль в выходные дни, когда полная луна превращала Чекере в отличную мишень для немецких бомбардировщиков, использовал как свою тайную штаб-квартиру.

Среди гостей, приехавших к Уинстону Черчиллю на эти выходные, были профессор Линдеман (позже ставший лордом Червеллом), генерал Исмей (также получивший позже титул пэра) и Брендан Бракен.

Мисс Мэри Шерберн занимала небольшой кабинет рядом с вестибюлем. Она была дежурным секретарем, и в эти выходные дел у нее было по горло. В ее задачу входило отвечать на все звонки премьер-министру. Если какое-нибудь дело требовало его вмешательства, она печатала текст сообщения на пишущей машинке и относила в кабинет Черчилля. Воздушный налет на Лондон, совершенный немцами прошлой ночью, был самым мощным за всю войну, и разрушения, причиненные им, серьезно встревожили правительство. Многие районы Лондона были превращены в руины, а крупные пожары все еще не удалось потушить. Доклады о нанесенном ущербе, который мог сильно повлиять на ход войны, поступали непрерывно. Но дежурной секретарше сообщили, что герцога Гамильтона ждут, и он был сразу препровожден к премьер-министру.