Валерий Шамбаров - История княжеской Руси. От Киева до Москвы Страница 19

А река на летней жаре обмелела, король велел скрытно промерить глубину, привести воинов в полную готовность. Выбрав подходящий момент, изобразил, что шуточки вывели его из себя. Воззвал: «Отомстим или я погибну!» и среди бела дня ринулся вброд. За ним хлынула его армия. Русские даже не успели изготовиться. Лавина врагов расшвыряла их, рубила бегущих. Ярослава спасли прикрывшие его дружинники и быстрота коня. Но на верность столичного боярства ему рассчитывать не приходилось, он помчался на север. Южная Русь оказалась во власти победителя. Города, видя бесчисленные полчища и не надеясь на подмогу, сдавались. Лишь один оказал сопротивление, его взяли приступом, всех жителей от мала до велика Болеслав продал в рабство.

Киев начал было готовиться к обороне, но сгоревшие стены еще не восстановили. Сторонники Святополка убеждали горожан, что защищаться невозможно и гибельно. 14 августа городская верхушка и духовенство торжественно встретили Болеслава и Святополка, принесли присягу братоубийце. Начались репрессии. Хватали противников Святополка и тех, кто выдвинулся при Ярославе, казнили, обращали в неволю. В руках захватчиков оказались и сестры Ярослава, Предслава и Доброгнева. Раскрылась история, как Предслава помогала брату, и Болеслав придумал для нее особую кару. Сделал своей наложницей. Недавно св. Владимир отказал в сватовстве, теперь русскую княжну силой уложили под королевскую тушу.

А Ярослав добрался до Новгорода лишь с четырьмя спутниками. Он был разбит не только физически, но и морально. Все рухнуло, все было потеряно. Была ли у него надежда одолеть объединенные силы Святополка, поляков, печенегов? Казалось, остается только эмигрировать. Он велел готовить ладьи, плыть к родственникам жены, шведам. Но вздыбились новгородцы. Ладьи они демонстративно изрубили и объявили: «Мы хотим и можем еще противиться Болеславу. У тебя нет казны – возьми все, что имеем». Ввели дополнительный налог на войну, принялись заготавливать оружие, снаряжать ратников.

Они оказались правы. Ситуация в Киеве очень быстро изменилась. Святополк и группировка бояр, державшая его сторону, получили совсем не то, чего они хотели. Болеславу богатая и красивая русская столица очень понравилась. Куда лучше, чем его городишки и сырые, прокопченные факелами замки. Имеет ли смысл довольствоваться обещанным Прикарпатьем? В его распоряжение попало куда больше, так зачем же отдавать? Король рассчитал и отпустил наемников, а собственное войско оставил. На словах признавал зятя «законным» князем, но на деле перестал с ним считаться. «Законный» был нужен, пока шли к Киеву, чтобы русичи согласились ему подчиниться. А сейчас законным стал тот, у кого сила.

Король уходить не собирался, попросту оккупировал Киев и окрестные города, распределил поляков по гарнизонам и учинил самый беззастенчивый грабеж. К нему поспешил подольститься не кто иной как Анастас Корсунянин, настоятель Десятинной церкви. Предложил услуги, стал ближайшим подручным Болеслава в поисках русских богатств. Рядовые поляки вели себя аналогично. Они же были победителями! Требовалось вознаградить себя.

По дворам трещали взламываемые сундуки и двери кладовых, переполошно визжали убиваемые свиньи, мычали коровы, кудахтали куры. Стонали хозяева и выли хозяйки, лишаясь нажитого добра. Бравые вояки молодецки разрывали сорочки девок и молодух, валили на лавку или у всех на глазах, под забором. И попробуй-ка воспротивься, защити, против меча не попрешь… Но мечами запугивали днем, а ночью обожравшиеся и нагулявшиеся поляки засыпали, и русичи взялись за ножи. На улицах вдруг обнаружились трупы. Кто, как? А никто не знает. От ночи к ночи убитых было все больше. Поляков очень радушно приняли евреи, принялись скупать у них добычу, русских рабов, но еврейские дома начали поджигать [16].

Болеслав задергался, забеспокоился. А Святополку вообще с двух сторон припекло. С одной – король, захвативший у него власть. С другой – нарастающая русская ярость. Князь метался в поисках выхода. Кажется, придумал. Шепнул приближенным, пускай распускают слухи, что он сам борется против поляков, готов возглавить подданных. Но приближенные у него были под стать господину, тут же заложили Болеславу. Он возмутился двурушничеством зятя, а польское войско продолжало таять. Король рассудил, что лучше все-таки попрощаться с Киевом.

Из города выполз огромный обоз. Увозили такие богатства, каких в Польше никогда не видели. Болеслав уводил пленных, забрал с собой двух княжон, юную Доброгневу, самую младшую из дочерей св. Владимира, и растоптанную Предславу. Киевские бояре-заговорщики сообразили, что дела у Святополка обстоят совсем тухло. Кто-то надеялся выкрутиться и выслужиться перед Ярославом, а те, у кого рыльце было совсем запачкано, присоединились к королю, уезжали с семьями, возами барахла, навсегда. Уезжал и довольный Анастас Корсунянин, за усердие Болеслав назначил его своим казначеем. Польский король проанализировал ситуацию более трезво и решил отхватить от Руси только те районы, которые он сможет удержать, часть Волыни и Прикарпатье. Наметил границу по Бугу, разместил войска в городах западнее реки.

Святополк Окаянный растерял последних сторонников. Поляки и изменники ушли. Киевляне его попытки примазаться к борьбе всерьез не восприняли, проклинали князя, притащившего на их головы вражескую орду. А новгородцы выждали, сформировали рать и двинулись на юг. Святополку собирать под свои знамена оказалось вообще некого, сражаться за него не стал бы никто. Он бросил Киев и скрылся. Ярослав вошел в город без боя, и его встречали как освободителя. Хотя его соперник все еще не угомонился. Он снова гнал коней к врагам Руси, на этот раз к печенегам. У него не было денег приплатить им, всю казну выгреб Болеслав. Святополк, вроде бы, не оказал никаких дружеских услуг печенежским ханам, ничем не заработал их особенной любви. Но… все же у него были другие покровители, тайные, и они своего ставленника не бросили. На его поддержку поднялись все кланы, все орды.

Известия об угрожающем движении в степи поступили в пограничные крепости, донеслись в Киев. Ярослав успел собрать большое войско, повел навстречу. Встал он на р. Альте. Там же, где безуспешно искал печенегов св. Борис, где настигли его копья и клинки убийц. Сейчас кочевников искать не приходилось. Степь почернела от выплеснувшейся конницы. Летописцы отмечали, что массы неприятелей надвинулись, как сплошной дремучий лес, такого количества печенегов русичи еще ни разу не видели. Но против них стояли плечом к плечу новгородцы, киевляне, белгородцы, переяславцы, черниговцы, смоляне. Теперь-то стояли не для драки за власть, а закрыли собою Русь.