Сергей Батурин - Драйзер Страница 19

Проведя бессонную ночь, Драйзер пришел к тому же выводу, что и его друг Артур. Он написал Пейджу, что настаивает на выполнении условий соглашения. Переписка между ними продолжалась безрезультатно, пока Драйзер не возвратился в Нью-Йорк. При личной встрече с владельцами фирмы Драйзер твердо стоял на своем.

— Отлично, — заявил в заключение Фрэнк Даблдей. — Вы настаиваете на своих юридических правах, мы будем придерживаться наших… Как я вижу, человек с вашим характером будет иметь неприятности с любым издателем, с которым ему только придется иметь дело, и я буду рад, если и ноги вашей больше здесь не будет. Мы выпустим одно издание в соответствии с договором, но мы не предпримем ничего, что обычно делаем для книг, которые нам нравятся.

Итак, Драйзер настоял на своем, издатели выполнили если не дух, то букву договора — отпечатали книгу тиражом в 1250 экземпляров. Прекрасно понимая, что «реклама — двигатель торговли», издатели решили проучить строптивого автора и не организовали книге никакой рекламы. «Таким образом, «Сестра Керри», литературная беспризорница, нуждающаяся в особенно заботливом уходе, была выпущена в большой мир издателем, который ненавидел как книгу, так и ее автора» — так охарактеризовал создавшееся положение один из биографов писателя. И это отнюдь не было преувеличением. Книгу, которую никак не рекламировало даже выпустившее ее издательство, не приобретал ни один книготорговец — ни оптовый, ни розничный.

Не помогло и то, что Норрис выполнил свое обещание — разослал 127 экземпляров романа в редакции журналов и газет для рецензирования. Рецензий на роман появилось достаточно, но фирма не предприняла никаких усилий, чтобы с их помощью рекламировать книгу. Да и в своем большинстве рецензии эти были противоречивыми. Ряд газет и журналов упрекал автора в «аморальности», проповеди философии отчаяния и печали, безвкусицы. «История оставляет очень неприятное впечатление», — писала о романе миннеаполисская газета «Джорнэл». Образцом подобного рода суждений может служить и концовка рецензии из газеты «Сиэтл пост-интеллидженсер»:

«Философия этой книги совершенно ясна и весьма интересна. Но ее содержание, сама грязная основа, на которой развивается действие, естественно, не позволяют ей достигнуть заметной популярности. Даже антисептически чистая манера повествования г-на Драйзера не может превратить ее ни во что другое, кроме как в слишком отталкивающую историю, и вам никогда и в голову не придет порекомендовать ее прочесть кому-либо другому. И все же остается фактом, что как произведение литературы, как образец философии человеческого существования роман почти гениален».

Однако роман не дошел до широкого читателя, книготорговцами продано было всего 456 экземпляров книги. Автор получил 68 долларов и 40 центов гонорара.

Отвечая на вопрос корреспондента газеты «Нью-Йорк таймс», удовлетворен ли он приемом, оказанным его роману, Драйзер так отозвался о нападках на роман: «Критики совершенно не поняли, что я пытался выразить. Эта книга взята из жизни. Она задумывалась не как образец литературного мастерства, а как картина существующих условий и была написана так просто и выразительно, как только мог позволить английский язык».

Поначалу Драйзер пытался бороться с произволом издателей, он передает экземпляр романа фирме «Сенчюри» с предложением выкупить матрицы книги и переиздать ее. Через несколько дней секретарша в приемной фирмы возвратила ему роман со словами, что фирма даже не желает высказывать своего отношения к его предложению.

Писатель предложил издательству «Макклюр, Филипс энд компани» новый роман и передал для прочтения его первые главы. В ответ совладелец фирмы Джон Филипс ледяным тоном заявил, что если представленные главы романа отражают взгляды автора на литературное творчество, то ему лучше заняться чем-либо другим. Драйзер пытался заинтересовать новой книгой других издателей, но всюду натыкался на ледяной прием или просто закрытые двери. Ему недвусмысленно дали понять, что написавший «грязную» книгу автор не может рассчитывать на сочувствие американских издателей. Писателю был нанесен удар, от которого он не мог оправиться долгие годы: его второй роман вышел в свет только через одиннадцать лет.

Некоторые американские критики, в частности биограф писателя У. А. Сванберг, утверждают, что американская публика «просто не желала» читать «Сестру Керри». Но правда заключается в другом: ей «просто не дали возможности» ознакомиться с книгой, ибо в книжные магазины страны не было разослано ни одного экземпляра романа. «Сестра Керри» фактически оказалась под запретом, и прошли долгие годы, прежде чем читающая Америка смогла по достоинству оценить это незаурядное произведение.

В чем же было дело? Почему роман вызвал такую ненависть самых реакционных кругов американского общества?

Ответ на этот вопрос заключается в том, что реалист Т. Драйзер, как мы уже отмечали, в своем романе показал судьбу типичной американской женщины в условиях типичного общества большого американского города. Человек и общество — вот подлинная тема «Сестры Керри». На что может рассчитывать в процветающем буржуазном обществе неискушенная, преисполненная мечтаний юности невинная девушка? — спрашивает своим романом писатель. И отвечает: ее ждут только два пути — или беспросветное, полунищенское существование Минни Гансон, всегда без лишних жалоб приспосабливающейся к тем условиям жизни, какие мог обеспечить ей неустанный труд, или тот путь к наслаждениям, который издавна называют «древнейшей профессией».

Сестра Керри решает испытать судьбу — устраивается работницей на обувную фабрику. Но «холодный, расчетливый, лишенный поэзии мир» большого города сразу показывает, что ей нечего надеяться на лучшее будущее, работая на фабрике. У нее ежедневно перед глазами стоял пример ее собственной сестры Минни — жалкое существование, при котором жизнь «ей не сулит ничего, кроме тоски». Все ее существо восстало против этой безысходной действительности, в ней не прекращалась ни на минуту «борьба между желанием и разумом».

Керри становится на другой путь — путь обеспеченной содержанки Друэ, а затем Герствуда. «…Оба они казались ей олицетворением жизненного успеха. Они были для нее носителями всего самого желанного в жизни, полномочными послами комфорта и покоя, с блестящими верительными грамотами в руках». Но как только «представленный ими мир перестал манить ее», она безжалостно вычеркнула их из своего сердца. Керри становится удачливой актрисой, но не находит счастья, «среди всей мишуры и блеска, которые окружали ее… она осталась одна», мечтая «о таком счастье», какого ей «никогда не изведать».