Исай Лемберик - Капитан Старчак (Год жизни парашютиста-разведчика) Страница 19

Не успела Кузьмина перевязать Корнеева, как Демин принес еще одного раненого - Бажина. Видя, что девушка сбилась с ног, Демин сам сделал ему перевязку.

- Ну, оставайтесь, а я побегу к ребятам, - сказал Демин Кузьминой, управившись с делом. - До свидания, товарищ военфельдшер!

12

Разведывательной группе младшего лейтенанта Наумова сопутствовала редкая удача. Наумов, Белов, Луз-гин и другие десантники, находясь в засаде у самой шоссейной дороги, подпустили вплотную два легковых штабных автомобиля, сопровождаемых бронемашинами. Из лимузинов вышли на дорогу поразмять затекшие ноги пять офицеров и генерал. Десантники открыли огонь из автоматов и бросили две связки гранат. Офицеры и генерал были убиты. С большим опозданием броневики открыли пулеметный огонь по кустам, откуда были брошены гранаты.

Парашютисты скрылись в лесу и через полчаса были на Извере.

- Об одном жалею, - говорил младший лейтенант, - портфели со штабными документами не захватили. Попробуй сунься, если пулеметы так и шпарят...

Одна из групп была послана Старчаком западнее Извери, в поселок Мятлево, стоящий на Варшавском шоссе. Туда пробрались немецкие автоматчики, решившие отрезать советским десантникам путь к отходу.

Неугомонный Демин вызвался пойти вместе с группой, которую тут же окрестили Мятлевской.

Когда парашютисты - их было восемь - вошли в поселок, немцы, засевшие на колокольне, обстреляли их из автоматов. Десантники открыли ответный огонь, но так ничего и не смогли поделать: пули отскакивали от тяжелых колоколов.

Группа разделилась на две части. Четверо, прячась за каменную ограду, побежали к церкви, остальные, взобравшись на крышу соседнего дома, завязали перестрелку с автоматчиками, отвлекая их внимание. Штурмовая группа взломала дверь и, ворвавшись на крутую винтовую лестницу, с боя беря каждую, ступеньку, устремилась вверх.

Пули, чиркая по штукатурке, крошили известь, и она засыпала парашютистов. В воздухе стояла густая белая пыль. В горле у Демина першило.

Надо было подниматься по косым, шатким ступеням.

Двое парашютистов были ранены осколками гранаты, но не покинули товарищей:

- Наверху перевязку сделаем...

Теперь, когда десантники стреляли снизу, пули то и дело попадали в зевы колоколов, и медь глухо отзывалась на каждое попадание.

- Ура! - закричал Демин, когда до последней площадки остался один лестничный марш.

- Ура! - подхватили его товарищи.

Через мгновение все было кончено. Демин и его друзья достигли верхней площадки. Немецкие автоматчики - их здесь было трое - были убиты. Один лежал в проеме стены, как бы еще прицеливаясь в парашютистов, засевших на крыше соседнего дома. Другой свесился головой со ступенек лестницы. Третий закрыл руками голову, будто защищался от удара...

Демин дернул - не удержался - за веревку, привязанную к языку колокола.

Бомм!.. Густой басовый звук поплыл над безлюдным Мятлевом, оповещая об успехе Демина и его друзей.

- "Кольчугинский завод", - прочитал Демин слова, выгравированные вязью на кромке колокола. - Вот где земляка встретить пришлось. - Он еще раз дернул за веревку: пусть капитан Старчак услышит, что все в порядке.

Десантники уже сбегали вниз, а над Мятлевом все еще стоял гул колокола, отлитого в Кольчугине.

Когда колокола стихли, галки уселись на кресты, и их грай долго был слышен парашютистам.

Небо заволокло тучами, стало темно, и по дороге, крышам, спинам забарабанил крупный дождь.

Проклиная непогоду, Демин и его друзья возвращались в отряд. В одной деревне они зашли в дом, чтобы переждать ливень.

Старчак, проезжая через деревню, услышал музыку. Она доносилась из раскрытого окна.

Капитан вбежал на крыльцо и распахнул дверь, держа высоко над головой гранату.

- Фу ты, черт! - выругался капитан, увидев Бедрина, Демина и Бурова, слушающих патефон.

- Нашли время! - упрекнул их Старчак.

- Мы недолго, - стал оправдываться Демин. - Жалко пружина лопнула: приходится пальцем вертеть диск... Хорошая музыка.

- Марш отсюда!- приказал капитан. - И чтобы все как есть осталось.

Он вспомнил чувство неловкости, какое испытал, зайдя в домик дорожного мастерами ему было досадно, что его люди хозяйничают в чужой избе.

Словно уловив мысли капитана, Демин сказал глухо:

- Все равно сюда немцы придут... Старчак посмотрел на него:

- Значит, поэтому можно врываться в чужой дом? Демин поставил патефон на комод, Бедрин, щелкая шпингалетами, закрыл окна.

- Вот так, - сказал капитан и вышел из дома. Успешно действовали все боевые группы. Несколько вражеских автомашин подорвалось на минах, и в течение всей ночи и следующего дня немцы не отваживались двигаться по шоссе.

Не раз принимались они бомбить участок обороны.

Двухкилевой самолет со свистом снижается почти до самой земли и, когда кажется, что ему уж не выйти из пике, круто берет вверх. Зияет глубокая яма след бомбы;

- Редеют наши ряды, Андрей, - сказал возвратившемуся из Стрекалова Кабачевскому капитан Старчак. - Не знаю, как в тех группах, которые мы выслали на разведку и в тыл, а здесь, на шоссе, считая нас с тобой, осталось всего сорок четыре человека.

- А было сколько?

- Двести...

На шестые сутки со стороны Медыни, с востока, на шоссе показались мотоциклы, бронемашины, грузовики с пехотой. Это шла на выручку старчаковцам моторизованная бригада, посланная командованием Западного фронта.

13

Борис Петров, раненный на Извере в руку, не захотел покинуть отряд Старчака, ехал в кузове грузовика вместе с Бедриным, Васильевым, Кузьминой, Буровым, Деминым, командиром отделения Артамоновым, Улмджи Эрдеевым, который тоже не пожелал лечь в Подольске в госпиталь. Капитан Старчак сидел в кабине и спал, прислонившись небритой щекой к плечу водителя.

Когда на контрольно-пропускных пунктах, которые встречались тем чаще, чем ближе подъезжал автомобиль к Москве, требовали проездные документы, шофер доставал маршрутный лист и вполголоса объяснял что и как. Но напрасными были предосторожности заботливого водителя. Капитан спал так крепко, что до самой Москвы ничто не смогло бы разбудить его. Он проспал Верхние Котлы, Даниловскую площадь, не заметил, как доехали до Серпуховки, и только на Каменном мосту проснулся: зазнобило от резкого ветра.

Столица, с частыми надолбами на дорогах, с забитыми окнами магазинов, суровая и строгая, и Петрову, и Кузьминой, видевшей Москву только в кино, и Старчаку, который не раз бывал здесь, - всем парашютистам показалась особенно дорогой и близкой.

По приказанию капитана шофер поехал через Красную площадь, хотя ради этого пришлось сделать крюк. Старчак велел водителю ехать помедленнее, он глядел на площадь, на Кремлевскую стену, на Мавзолей... Все: и ровная брусчатка площади, и древний кирпич Кремлевской стены, и пологие крыши дворцов - все было покрыто краской, замаскировано. Но разве мог камуфляж скрыть от влюбленных в Красную площадь парашютистов ее неповторимые черты?