Александр Бондаренко - Юные герои Отечества Страница 2

– Вот если бы кто смог перебраться на тот берег, – рассуждали люди, собравшись на главной городской площади, – да сказал бы нашим воинам, что если они не подступят утром к городу и не спасут нас, то тогда мы откроем крепостные ворота… А если они нам помогут, то мы еще будем держаться!

Все это были прекрасные, но пустые слова: люди любят себя оправдывать. Но для того чтобы выйти к Днепру, нужно было пробраться через несметные полчища врагов, а любого лазутчика из крепости печенеги сразу бы заметили. Да и кому под силу было переплыть на другой берег широкой и могучей реки?

И вдруг перед людьми вышел мальчик, отрок, и громко сказал:

– Я проберусь!

Он был так спокоен и держал себя настолько уверенно, что все взрослые – и старые, и молодые – ему поверили. Или же все согласились с ним только потому, что никакой другой надежды на спасение у киевских жителей просто не было, а человеку всегда хочется надеяться хоть на что-то.

– Иди! – сказали ему без всяких лишних вопросов.

Наверное, мальчик оделся как печенег, а может, вся одежда простого люда была тогда приблизительно одинакова. В известном ему месте незаметно для врагов парнишка выбрался из крепости и быстро, не таясь, побежал по печенежскому лагерю. В руках у него была уздечка, которую он показывал всем и каждому, спрашивая по-печенегски:

– Вы не видели моего коня?

Откуда он знал этот язык, остается только гадать. Зато понятно, что коней в кочевом лагере всегда было гораздо больше, чем людей – каждый всадник имел по одной-две запасные лошади, да тут еще и повозки были, и кибитки, также запряженные лошадьми, а потому человек, разыскивающий своего коня, ни у кого не вызвал никаких подозрений. И так вот, размахивая уздечкой, мальчик прошел через весь лагерь до самого днепровского берега. Там, скинув с себя одежду, он бросился в воду и быстро поплыл.

Пока печенеги сообразили, что произошло, и попытались организовать погоню, юный герой был уже достаточно далеко от берега. По нему стали стрелять из луков, в воздухе запели десятки стрел, но мальчик глубоко нырял, долго оставался под водой, меняя направление своего движения, и выныривал там, где этого лучники никак не ждали, а потому вражеские стрелы не нанесли ему вреда.

На той стороне увидели, какой вдруг переполох возник в печенежском лагере, разглядели плывущего по реке человека и послали ему навстречу ладью. Вскоре уже отрок предстал перед воеводой Претичем, которому передал просьбу киевлян:

– Если вы не подойдете завтра к городу, то люди сдадутся печенегам!

На следующий день, лишь только в синем небе над Днепром стало всходить яркое солнце, русские ладьи двинулись через реку. Дружинники громко трубили, и переправу эту сразу заметили и в печенежском лагере, и в Киеве. Сам печенежский князь вышел на берег, навстречу степенно выходящему из ладьи воеводе, и спросил:

– Кто ты, зачем пришел?

– Я воевода великого князя Святослава, – отвечал Претич, – пришел с его передовым отрядом.

За мной идет войско с самим великим князем, и воинов у него бесчисленное множество!

Печенеги поверили и отступили, хотя и не слишком далеко от Киева, стали ждать появления основных русских сил… Тогда жители города срочно послали к Святославу своих послов, чтобы сказать ему: «Ты, князь, ищешь чужой земли и о ней заботишься, свою же покинул.»

Услышав этот зов, великий князь поспешил привести свою дружину обратно к стольному городу, после чего печенеги бежали прочь.

А что же юный герой, который спас Киев, княгиню Ольгу, великокняжескую семью и, очевидно, все Киевское княжество? Судьба его неизвестна, как неизвестным осталось и его имя. К сожалению, так часто случается в истории, в которой с годами стираются многие замечательные имена и славные деяния. Но люди запомнили его подвиг, и в русских летописях на многие века отважный отрок остался как Мальчик с уздечкой – один из первых юных героев великой Руси.

Наследник Дмитрия Донского

(Василий I, великий князь Московский)

8 сентября 1380 года на поле Куликовом, что протянулось между Доном и Непрядвой, произошло крупнейшее сражение своего времени, известное в истории как Куликовская битва, или Мамаево побоище, в котором полки великого князя Московского Дмитрия Ивановича сокрушили орды монголо-татарского военачальника – темника Мамая и его союзников, с чего началось освобождение Руси от владычества иноплеменной Золотой Орды.

Но это было только начало сокрушения монголо-татарского ига – прошло всего лишь два года, и летом 1382 года к Москве подошли войска хана Тохтамыша, нового повелителя Орды. Взяв город штурмом, монголы разграбили и сожгли столицу Великого княжества Московского, угнав «в полон» многие сотни ее жителей. А через год, в апреле 1383 года, в числе пленников-полонян оказался и старший сын великого князя Дмитрия, нареченного после победы на поле Куликовом «Донским».

Конечно, 12-летнего княжича Василия Дмитриевича повезли в Орду не для того, чтобы с выгодой продать где-нибудь на азиатском невольничьем рынке – сыновей правителей завоеванных ими земель золотоордынские властители забирали к себе для того, чтобы тем самым обеспечить покорность их отцов. Это, как считали монголо-татарские ханы, было лучшим средством против смут и мятежей на подвластных им землях.

Пока все было спокойно, юные княжичи очень неплохо жили в татарской неволе – при ханском дворе, ни в чем не испытывая нужды. И все-таки даже большая золоченая клетка всегда останется клеткой, и почетные пленники это чувствовали, тоскуя по своей такой далекой, но незабытой и любимой родине.

Княжичу Василию не было еще и пятнадцати лет, когда он решил бежать: другого способа, как только тайным путем возвратиться в Москву, не было. Ведь если бы хан Тохтамыш узнал о его желаниях и планах, то почетный плен вполне мог смениться тюремным заточением, а то и вообще лютой смертью… Василий готовился к побегу втайне, доверившись в своих планах лишь нескольким из ближайших и самых верных слуг.

Как оно все потом произошло – историкам неизвестно, так что можно только гадать и домысливать. Возможно, юный герой со своими близкими людьми в очередной раз поехал на охоту и не вернулся; возможно, они внезапно скрылись под покровом ночи; а может, отправились сопровождать хана Тохтамыша в одной из его поездок и тайком изменили направление движения, как бы случайно отстав от ханского каравана и заплутав в степи… В летописях подробности этого бегства из плена не сохранились. Известно только, что произошло оно в 1386 году, когда Василию было 14, а может, уже и 15 лет. Как видно, юноша был достаточно умен и имел хороших, опытных советчиков, потому как выбрал для себя не ближайший прямой путь к рубежам Московского княжества, по которому за ним, несомненно, отрядили не одну погоню, а на запад, к Молдавским землям. Сначала его маленькому отряду пришлось бежать по степи, где любой человек виден за многие версты издалека, а потому можно было передвигаться только по ночам, а днем прятаться в оврагах или кустарнике. Из Молдавских земель Василий перебрался в Польшу, оттуда – в Пруссию и, наконец, в Литву.

Об этом путешествии и точном маршруте бегства княжича известно опять-таки очень немного. Но в летописи есть свидетельство о том, что он, как зрелый государственный муж, встретился с великим князем Литовским Витовтом и даже попросил у него руки его дочери Софьи. Предложение было принято, так что из Литвы наследник московского великокняжеского престола возвратился к своему отцу великому князю Дмитрию Донскому уже в сопровождении большой свиты, состоявшей в основном из польской и литовской знати. В Москве его ждала торжественная встреча, которая произошла 19 января 1388 года.

Впоследствии Василий действительно женился на литовской княжне, укрепив тем самым отношения Московского княжества с Литвой – в ту пору своим еще могучим западным соседом…

Немногим более чем через год после возвращения старшего сына великий князь Дмитрий Иванович умер, перед смертью завещав Василию сразу два великих княжества: Московское и Владимирское. На великокняжеском престоле Василий I Дмитриевич сидел до 1425 года – 36 лет, оставшись в исторической памяти нашего народа как собиратель русских земель и их ревностный защитник от посягательств врагов с востока и запада. Уж он-то, познавший горький хлеб неволи, очень не хотел, чтобы его вкушали русские люди!

Детство Иоанна Великого

(Иоанн III, государь всея Руси)

Так случалось в истории, что само нелегкое время порой превращало детей в героев уже с самого раннего их детства, еще до того, как они действительно начинали понимать свою великую и ответственную миссию. Речь идет о русских княжичах, наследниках московского престола – будущих великих князьях, будущих государях. Посреди трудностей, смертельных опасностей и подвигов выковывался железный характер тех, кто потом твердо и мудро правил Русской землей.