Михаил Казиник - Погружение в музыку, или Тайны гениев-2 Страница 2

Отсюда главная задача книги в целом и каждой главы (встречи) в частности – вызвать максимальную потребность Души услышать, настроив ее на волну музыки.

Причем поскольку каждое произведение имеет свою волну, свое уникальное поле, то и подготовка к восприятию каждого произведения будет обладать особой волной, цель которой – найти прямую дорогу между настроенностью Души и конкретным музыкальным произведением конкретного композитора, представляющим определенное время и стиль.

Так, для того чтобы услышать озорную музыку С. Прокофьева, нам предстоит немало поозорничать самим.

Для того чтобы оценить высшую трагедийность музыки Дмитрия Шостаковича, нам придется определить масштабы энергии Зла и Разрушения, которые вызвали к жизни его грандиозные творения, превратиться в мыслителей, пытающихся осознать причины существования Зла.

Для того чтобы понять одержимость Скрябина, нам нужно почувствовать, что такое одержимость как человеческое качество, и определить ее (одержимости) место в истории Творчества Гениев.

Но главная особенность книги и ее отличие от других книг заключаются в том, что она предполагает наличие обратной связи, или обоюдной и равной возможности общения между автором и читателями книги.

В конце каждой главы-встречи есть чистый лист для ваших собственных впечатлений, заметок, стихов, наблюдений. Я предлагаю вам творческие задания.

И вы сами удивитесь, какой творческий потенциал заложен в каждом из вас.

Я уверен, что среди них будут гениальные мысли. Я опубликую их в следующей книге.

Доказательства того, что это возможно, есть уже в книге, которую вы начали читать (стихи учеников школы Санкт-Петербурга).

Только не забудьте отчетливо написать ваши имя и фамилию. (Это, разумеется, касается писем, написанных от руки.)

И еще, желательно, возраст.

Вдруг вы – чудо рано расцветшей мысли или человек солидных лет, открывший для себя и для нас новый мир.

Книга состоит из двух частей.

По поводу названия первой части, думаю, вопросов никаких не возникает.

А вот что касается непривычного названия второй части, то здесь у меня возникли серьезные проблемы.

Книга была уже написана, но я все не мог определить, что же в ней вторая часть.

Ведь вначале я планировал, что напишу примечания к шестнадцати встречам.

По мере того как я писал эти примечания, становилось ясно, что написанное – вовсе никакие не примечания.

Ибо каждый раз я увлекался и всякое примечание превращалось в самостоятельный этюд.

Может быть, это приложение? Но тогда к чему?

Да и само слово такое канцелярское, что и Остап Бендер над ним смеялся. Помните у Ильфа и Петрова? «Приложение: без приложений».

Наконец после долгих поисков я, как мне кажется, нашел это слово: МОДУЛЯЦИЯ.

Почему вторая часть получила название «Модуляции»?

Во-первых, оно – музыкальное.

Во-вторых, тот, кто знает, что оно означает в музыке, сможет со мной согласиться.

Потому что именно модуляция, как переход из одной музыкальной тональности в другую, лучше всего объясняет то, что я хотел сделать.

Принцип модуляции – когда один из аккордов предыдущей тональности меняет свою функцию и объявляется аккордом в тональности последующей. Я не смогу кратко объяснить это для немузыкантов, но попробуем сделать это на примере из литературы.

Например, если в первой встрече поэт Державин – лишь один аккорд, то, модулируя в тональность Державина во второй части, мы оказываемся целиком в его власти.

Имя Роберта Шумана в первой части выглядит, словно звено в цепочке, но, модулируя, мы как бы попадаем в тональность Роберта Шумана во второй части.

И ни на секунду не забывайте, что перед вами – не учебник, не научный труд, не энциклопедия.

ЭТА КНИГА – О НАШИХ С ВАМИ ВОЗМОЖНОСТЯХ.

ЭТА КНИГА – СОТРУДНИЧЕСТВО.

ВСЕ, ЧТО Я ПЫТАЮСЬ В НЕЙ СДЕЛАТЬ, ЭТО ВОЗБУДИТЬ НАШИ С ВАМИ ГЛУБИННЫЕ ТВОРЧЕСКИЕ СОСТОЯНИЯ.

И это, кроме всего, означает, что автор субъективен и предлагает вам СОБСТВЕННЫЕ МЫСЛИ И ПЕРЕЖИВАНИЯ, связанные с музыкой и жизнью.

Они могут совпадать и не совпадать с вашими ощущениями. И тогда смысл книги – сверить разные точки зрения.

И последнее. Когда я начал писать книгу, я мыслил ее для детей. Не для малышей, но для самого критического возраста – 13−16-летних. Почему этот возраст критический?

Да потому, что до тринадцати мы – дети, а после шестнадцати – взрослые. А между тринадцатью и шестнадцатью мы – дети и взрослые одновременно.

И знаете, что произошло? По мере того как я писал эту книгу, мои воображаемые читатели начали взрослеть. Я все больше и больше проникался к ним уважением, все больше верил в то, что мои «взрослодети» поймут все, даже самые серьезные утверждения. И теперь, когда я перечитываю книгу, я понимаю, что она – для любого возраста.

Она – для всякого, кто хочет забраться в мир музыкальных и поэтических тайн, кто испытывает потребность в иных измерениях, кто желает постоянно обогащать свой мир, где каждый день принесет заряд неповторимости. Где можно каждое утро просыпаться с радостной улыбкой и сознанием того, что всё иногда кажущееся однообразие мира – всего лишь декорации. Но в этих декорациях разворачивается уникальный и неповторимый спектакль, где актеры, играющие главные роли, – это

ПОЭЗИЯ, МУЗЫКА И МЫСЛЬ.

Часть 1

Встречи

Какое, милые, у насТысячелетье на дворе?

Мирозданье – лишь страсти разряды,Человеческим сердцем накопленной.

Встреча первая

Самый главный предмет

Дорогие друзья! Сейчас вы открыли книгу, которая посвящена самому главному явлению жизни.

Предмет нашего обсуждения – Музыка.

Ах, вот как? Вы не согласны с моим утверждением о главенстве музыки? Почему?

Вы считаете, что физика и химия важнее?

Многие тоже так думали, пока не спросили у великого ученого-химика – лауреата Нобелевской премии, как он добился таких успехов в области химии.

И ученый вдруг высказал очень странную мысль: «Мне помогла музыка Моцарта».

При чем здесь музыка? – удивленно спросите вы.

…Затем беседовали с лауреатом Нобелевской премии в области физики. И вопрос был тот же – о причинах его успехов.

Ученый неожиданно ответил: «Меня вдохновила музыка Баха».

При чем здесь Бах, ведь речь идет о физике?

…Самый великий физик мира играл на скрипке.

И когда его спрашивали, как он открыл теорию относительности, то он объяснял: «Мне помогли законы красоты», – и показывал на свою скрипку. Звали этого физика Альберт Эйнштейн.

А его друг (тоже великий физик) Нильс Бор играл на фортепиано. Эйнштейн и Бор часто встречались и вместе играли сонаты Моцарта, Бетховена, Брамса.

Почему? Случайное совпадение?

Великий физик Макс Планк вообще до последнего момента не мог решить, кем он будет: музыкантом или физиком.

Правда, большим музыкантом он оставался всегда.

Почему гениальный художник, скульптор и архитектор итальянского Возрождения Микеланджело Буонарроти говорил: «Хорошая живопись – это музыка, это мелодия»? Зачем ему понадобилось сравнивать живопись с музыкой, да еще сравнивать с музыкой только «хорошую живопись»?

Следовательно, для Микеланджело музыка – это высший критерий в искусстве?

Почему про архитектуру говорят: «Архитектура – это застывшая музыка»?

Значит, можно сказать, что музыка – это движущаяся архитектура?

И теперь, пожалуй, мы приближаемся к возможному ответу на вопрос, почему музыка – главный предмет.

Одни из вас станут химиками и забудут многое из того, чему вас учили на уроках физики.

Другие – физиками и забудут большую часть химии.

Третьи увлекутся историей и настолько глубоко погрузятся в изучение, в попытки постичь историю человечества, что забудут как физику, так и химию.

Но кем бы вы ни стали, какую бы профессию вы себе ни избрали, если музыка останется с вами, то ваши шансы получить Нобелевскую премию в области физики, химии, медицины, литературы увеличиваются во много раз.

Факт этот подтвердят многие величайшие ученые, работающие в самых разных областях науки.

И все потому, что классическая музыка, оказывается, – настоящее питание для человеческого мозга.

Питание для мозга математика, для мозга ученого-химика, для специалиста в области истории и вообще всех других областей. Чем больше ученые изучают принципы музыкального воздействия, тем больше они говорят

о музыке как важнейшем условии научного и художественного мышления;

о музыке как серьезном лекарственном средстве против многочисленных (и особенно нервных) болезней.

А поскольку общеизвестно, что в основе почти всех болезней лежат заболевания нервной системы, то можно смело говорить