Михаил Поликарпов - Битва за Донбасс. Игорь Стрелков. Разгром карателей. Хроники сражений Страница 2

Как выяснилось, у украинского общества нет иммунитета к пропаганде. Чтобы исправить это, вероятно надо, как говорил Максим Камерер,[1] «захватить центр».

В основу украинской информационной политики положена ложь, который бы позавидовал сам Геббельс. Ведь он не догадался сказать, что в «лагерях смерти» евреи сами себя сжигают. А вот в/на Украине вину за сожжение людей в Одессе списали на них самих. Или заявить, что советские войска сами расстреливают осажденный Ленинград… По официальной версии украинских военных, которую тиражировали укроСМИ, «сепаратисты» и «террористы» сами из «Градов» регулярно обстреливали города, в которых находятся…

Благодаря информационной политике украинских властей, появился целый ряд интернет-мемов, вроде «кондиционера» (в Луганске) либо «Потерь нет».

Сам термин АТО (антитеррористическая операция) является неточным и лицемерным. Фактически на Юго-востоке произошло восстание против установления в стране антиконституционного националистического режима, что привело к гражданской войне. Со стороны Киева в рамках этой войны проводится карательная операция, со стороны населения Донбасса – это национально-освободительная война. Среди воюющих на стороне ополчения есть люди совершенно разных политических взглядов – помимо сторонников «белой» либо «красной» идеи там много тех, кто просто сражается за свой дом. Любая гражданская война не исключает того, что в ней тем или иным образом принимают участие другие государства либо их представители. И здесь противоборствующим сторонам оказывается различная поддержка со стороны России и США.

Для мобилизации общества этот конфликт в/на Украине представлен как отражение российской агрессии. Но все доказательства прямого вмешательства ВС РФ носят косвенный характер, и, скорее, являются предметом веры. Более того, ряд заявлений официальных украинских лиц (в частности, министра обороны Гелетея о применении Россией ядерного оружия) заставляют сомневаться в их адекватности. Тема поставок оружия (т. н. «военторг») и их роли является предметом для споров. Хотя мне непонятно, почему, например, США могут передавать оружие повстанцам в Сирии, а Россия не имеет права снабжать оружием ополченцев Донбасса.

Добровольческое движение – это один из элементов русского национального характера и русской военной истории. Однако, несмотря на наличие добровольцев из России, а также российское происхождение самого известного полевого командира, основную массу бойцов Новороссии составили именно жители Донбасса. Освобожденные из плена украинские солдаты разочаровывали журналистов, рассказывая, что им противостоят именно местные жители. А колонны российских танков Т-90, якобы действующие на территории Луганщины и Донетчины, призваны объяснить причины поражений ВСУ.

В рядах ополчения действительно сражаются добровольцы из России, Южной Осетии, Белоруссии и ряда других стран. С другой стороны, спикер АТО Алексей Дмитрашковский официально подтвердил участие в спецоперации (на стороне войск киевского правительства) представителей Италии, Грузии, Белоруссии и России. Есть свидетельства того, что в боях на стороне ВСУ принимали участие наемники из польской ЧВК.

Братислав Живкович в окружении одной из боевых ячеек четников

Ополченцы порой некорректно называют «нацгвардией» («нацгадами») всех бойцов противника, хотя в основном там действуют резервисты и контрактники ВСУ. Если быть точным, то различные батальоны территориальной обороны относятся не к нацгвардии, а к Минобороны, а некоторые подразделения вообще не числятся по силовым ведомствам, поэтому их потери в официальную статистику не попадают (см. главу «Батальоны удачи»).

При этом украинские силовики зачастую используют сводные соединения, где наряду с ВСУ могут присутствовать и бойцы добровольческих подразделений. Принцип «амальгамы», известный со времен Великой Французской революции, позволяет сочетать профессионализм кадровых военнослужащих и боевой дух идейных революционеров.

Эта книга не претендует на то, что раскрывает картину войны в Новороссии в полной мере… Она лишь фиксирует хронику боевых действий, создает «скелет» этой войны. «Мясо» нарастет потом. Я надеюсь, что в дальнейшем историки смогут создать более объективную и детальную картину боевых действий, открыв массу интересных документов, изучив и описав те бои, о которых нам сейчас практически ничего неизвестно.

Каждый в этой книге может увидеть что-то свое. Например, сводки ополчения – это фактически учебник по тактике пехоты в условиях современного конфликта. Эта война наверняка реанимирует интерес к «царице полей», в последующем появится немало статей офицеров и военных историков по этому поводу, и в уставах подготовке пехоты будет уделяться больше внимания… Здесь также рассказывается о том, как в условиях войны с нуля можно построить Вооруженные силы.

Кроме того, эта книга рассказывает о роли личности в истории. Действия ополчения были успешны там, где были талантливые полевые командиры, хорошие организаторы, харизматичные вожди – Стрелков, Безлер, Мозговой…

И еще в этой книге можно увидеть то, как складываются военные легенды…

Часть 1. Слово о полку Игореве

Доброволец

В апреле 2014-го в российском медийном пространстве появился новый персонаж – Игорь Стрелков. Но глядя на одно из первых его телевизионных выступлений, я понял, что раньше уже был знаком с этим человеком. Правда, в прошлой жизни я знал его под другой фамилией, как Игоря Гиркина.

В начале 90-х годов ХХ века наше внимание было привлечено к драматическим событиям, которые имели место на территории (бывшего) Советского Союза. Весной-летом 1992 года произошел скоротечный конфликт в Приднестровье, где благодаря совместным усилиям местных ополченцев и прибывших к ним добровольцев, ПМР – первый кусочек Новороссии – получил фактическую независимость. Она сохраняется уже на протяжении более двух десятков лет, несмотря на свой непризнанный статус, а также экономическую блокаду со стороны Молдовы и Украины.

В то же время на территории Югославии разворачивались события, которые во многом выпали из нашего сознания. Мы просмотрели, не заметили начало гражданской войны в этой стране. Напомню лишь ее основные вехи – летом 1991 года взбунтовались и фактически вышли из состава Федерации Словения и Хорватия. На территории последней районы, населенные преимущественно сербами, объединились в непризнанное государство «Сербская Краина», просуществовавшее до 1995 года. Весной 1992 года по этническому, точнее, религиозному принципу на три части раскололась еще одна югославская республика – Босния.

Армии в классическом понимании этого слова у сербов в тот момент в Боснии не было. В 1992 году каждая из трех религиозных общин – хорваты, сербы и боснийские мусульмане (также славяне) – начала создавать свои вооруженные силы с нуля. Структура их (в частности, сербских) могла быть с натяжкой названа территориально-милицейской. Помимо ополченцев и полиции, выполнявшей армейские функции, следует отметить такой элемент как ударные отряды (по-сербски – «юречные», или «интервентные», то есть идущие впереди). Именно последние аккумулировали в себе кадровых офицеров, отчаянных бойцов-сорвиголов, добровольцев из Сербии и Черногории. Смертность и «текучесть» кадров там были достаточно высокими. В составе ударных отрядов, как правило, действовали и русские, которые порой поражали сербов своей храбростью.

Русские добровольцы-одиночки и небольшие их группы, добиравшиеся до театра военных действий самостоятельно, участвовали еще в конфликте на территории Хорватии. Но наибольшее распространение это явление получило именно в Боснии.

Немаловажным фактором при этом явилось окончание летом 1992 года конфликта в Приднестровье. Победа была достигнута во многом благодаря тому, что в конфликте приняло участие много добровольцев из России и Украины.

Именно тогда в России появилась определенная категория лиц, для которых война стала – нет, не родным занятием, но способом самовыражения. Эти люди еще «не остыли» от боев, были уверены в своих силах, им не было места на гражданке… Они были готовы к новому «делу».

В 1993 году хорваты говорили о полутора тысячах русских, якобы воюющих за сербов. Мусульмане в Боснии в октябре 1994 заявили о пяти тысячах русских «наемников», сражающихся на сербской стороне в тот момент. А что же на самом деле? В 1992–1995 гг. на территории Боснии постоянно действовали два-три небольших русских подразделения. Суммарное число русских волонтеров на фронте лишь недолгое время – зимой-весной 1993 года – превышало полсотни. Всего же, по моим расчетам, через эту войну прошло несколько сотен добровольцев из республик бывшего СССР; как минимум сорок погибли, еще около двадцати стали инвалидами в результате тяжелых ранений.