Наталья Комлева - Остаться в истории. Инструкция для циников Страница 2

То есть он, что же, был просто пешкой, которую двигали чужие руки?

Отнюдь нет!

Максимилиан имел пружину, толкавшую его вверх посильнее любой протекции: негласный статус бастарда. Мальчик родился через четыре месяца после свадьбы родителей. Дедушка Жак, пивовар, обладал сильным характером – и добился «прикрытия греха» своей дочери браком с «соблазнителем», отцом Максимилиана, имевшим гораздо более высокий социальный статус. Если бы не дедушка, не бывать бы Максимилиану ни официально признанным сыном адвоката при Высшем совете области Артуа, ни учеником престижного парижского коллежа, ни студентом Сорбонны, ни депутатом Генеральных штатов, в конце концов. Правда, обучение в престижном коллеже и университете непосредственно обеспечил не дедушка, а «нужные люди» по протекции тётушек с отцовской стороны. Дедушка, хоть и заботился о внуке, но хорошо его одевать и платить за престижное обучение не мог.

Так вот, людям не отключишь способность к арифметическому счёту и не накинешь платок на каждый роток… И ребёнку, а затем подростку, юноше приходилось доказывать свою социальную состоятельность, она ему не была дана по праву рождения. Да ещё и папа бросил. Брошенный полузаконный сын… Так что Максимилиан и учился на «отлично», нередко получая премии и призы за успехи в науках, и работал, стараясь добиться наивысших результатов – чтобы избыть свои социальные изъяны. Ещё одна пружина его перфекционизма2 – бедность. А если бы не сомнительное рождение, не предательство со стороны отца и не постоянная бедность в детстве и юности – стал бы Максимилиан защитником прав бедных и угнетённых, отстаивал бы права бесправных? Во всяком случае, с таким пылом и бескомпромиссностью – вряд ли.

Не исключено, что именно эти черты биографии – сомнительное рождение, предательство со стороны отца и длительная бедность – придали характеру Максимилиана черты меланхоличности, сентиментальности и стремления к созерцательному уединению, а также противоположное, на первый взгляд, стремление выделиться, стать первым, возвыситься. Сильный верит в силу, потому что она у него есть. Слабый верит в право, потому что это единственный для него способ отстоять себя и свои интересы. Максимилиан, профессиональный адвокат, истово верил в силу права и в «права человека и гражданина». Граф Мирабо, послушав его речи на заседаниях Генеральных штатов, заметил: «Он пойдёт далеко, потому что он верит тому, что говорит»3.

Стало быть, вот и первые два пункта, опираясь на которые, Максимилиан-Мари-Исидор Робеспьер стал Вечным жителем: 1) полузаконное рождение; 2) личные выдающиеся интеллектуальные и волевые способности, подстёгнутые пунктом первым.

А ещё есть?

Конечно! Без «третьего пункта», при всех личных способностях и особенностях биографии, Робеспьер не стал бы Вечным жителем: третий и решающий пункт – это Великая французская революция. Вот самая мощная пружина попадания в Вечность для Робеспьера. Зависели ли обстоятельства совершения революции непосредственно от Максимилиана? Нет. Зависело ли именно от него самого занять место главы Комитета общественного спасения (в 1793—1794 гг.), фактического правительства революционной Франции? Да. Робеспьер, словно сёрфингист, умело поймал волну революционной энергии – и помчался впереди, на её гребне. Повторим: Максимилиан не был конъюнктурным ловцом удачи, «социальным кондотьером», он был искренне уверен в силе и справедливости революционных преобразований и выражал эту уверенность более чётко и последовательно, более убедительно и эффективно, чем все иные деятели революционной Франции того времени. «Робеспьер бессмертен не потому, что он являлся несколько месяцев главой или лидером Революции, а потому, что он был наиболее ярким выразителем её самого чистого и трагического периода»4.

Так значит, для присутствия в Вечности нужно сочетание трёх составляющих: мощного преобразовательного социального движения, выдающихся личных волевых и интеллектуальных способностей человека и неких индивидуальных психологических комплексов? Да, именно.

И что же он такого сделал, Максимилиан-Мари-Исидор Робеспьер, чтобы История поселила его на своих просторах?

Идеалы свободы, равенства и братства не были для Робеспьера простыми лозунгами – и тем более конъюнктурой. Этим идеалам он был искренне предан и твёрдо их осуществлял, насколько это было в его силах.

Последовательно проводил в своих публичных выступлениях, политических решениях и действиях, и даже в частной переписке мысль о том, что народ является реальной движущей силой истории и единственным сувереном (носителем) власти в государстве. Народ Робеспьер понимал как совокупность людей всех сословий, производящих материальные и/или духовные блага. Остальные, кроме детей, стариков и инвалидов – паразиты, и отношение к ним должно быть соответствующим, вплоть до откровенного террора со стороны народа и созданного народом государства.

В качестве депутата (последовательно) Генеральных Штатов, Учредительного, Законодательного собраний, а затем – революционного Конвента боролся и в конечном итоге добился принятия закона о всеобщем и равном избирательном праве для всех сословий (кроме женщин, но это не плод его женоненавистничества, а реальная ситуация того времени: женщина не считалась равной мужчине).

При его непосредственном участии и (в 1793—94 гг.) лидирующей роли была проведена аграрная реформа: крестьянство было наделено землёй и освобождено от всех феодальных тягот. Мелкая и средняя буржуазия («третье сословие») получила широкие экономические и политические права, непредставимые при феодально-абсолютистской власти.

Прочно закрепил в социуме (как речами, так и политическими действиями) господство либеральной идеологии и либеральной государственной политики. Буржуазия стала центром социального мира – и продолжает им оставаться по сей день. Правда, Робеспьер признавал права лишь мелкой и средней, но не крупной буржуазии. Последнюю считал паразитическим классом (см. п. 1).

Никогда не был замечен, говоря современным языком, в коррупции, хотя был депутатом нескольких органов законодательной власти, а также был наделён высшей властью в революционном Комитете общественного спасения (исполнительный орган) в 1793—74 гг. и в Конвенте (июнь-июль 1794 г.). Получил прозвище Неподкупный. Всегда жил в бедности: съёмная комната с самой необходимой и простой мебелью, из доходов – только жалование, ходил пешком. «Я горжусь тем, что я бедный»5. (Проведя тридцать лет в необходимости одеваться не только просто, но и бедно, последние пять лет своей тридцатишестилетней жизни одевался хорошо и по последней моде – навёрстывал упущенное в молодости… Это была его единственная слабость.)

Всегда проявлял личное мужество: и в резких речах, оппозиционных королевской власти, и в политической борьбе периода революции, и в обстоятельствах своего поражения и смерти в ходе термидорианского государственного переворота 1794 г.

Робеспьер был человек из народа, для народа и с народом. И народ был с ним. Вот это единство народа и политического вождя, редко достижимое в Истории (и существующее в реальной жизни в течение очень короткого времени), и сделало Максимилиана Вечным жителем.

Чем же заплатил Максимилиан-Мари-Исидор Робеспьер за свою личную Вечность? Пришлось ли ему заплатить вообще?

Да. Он заплатил.

Жизнью и убеждениями.

Жизни его лишили на гильотине, а убеждения, почти всю жизнь неколебимые, были изрядно поколеблены и даже разрушены в течение года его пребывания на посту главы Комитета общественного спасения и в течение полутора месяцев пребывания на посту главы Конвента (с 4 июня до 28 июля 1794 г., до казни).

За что казнили? За то, что его политические взгляды и соответствовавшие им управленческие решения и действия встали в непримиримое противоречие с интересами «новых французов», слоя богатых буржуа, возникшего в самом ходе революции. А они, эти «новые французы» – не «народ»? Не self-made men, нет? Ну, посмотрим. Люди, бывшие мелкими буржуа или зажиточными крестьянами, в период революции обогащались и приобретали миллионные состояния на поставках в армию (вследствие необходимости противостоять иностранной интервенции было срочно сформировано четырнадцать новых армий – их надо было снабжать обмундированием, обувью, пищей, оружием), деньги делались «из воздуха» на колебании валютного курса (а этот курс колебался довольно часто), на том, что скупали бумагу, становясь монополистами рынка, а затем по повышенной цене продавали её типографиям (в революционное время стало издаваться невероятное количество газет, брошюр и листовок). Как во всякой революции, вследствие неизбежной дезорганизации экономики возник дефицит продуктов питания и «товаров широкого потребления» – и огромные состояния делались на продаже дефицитных товаров на «чёрном рынке». Ещё один источник богатства «новых французов»: скупали, а затем продавали земельные участки, бесплатно полученные крестьянами при дележе помещичьих земель и земель дворян-эмигрантов. Ну и т. д. Возник довольно жирный слой паразитической буржуазии, которой углубление революционной экономической политики и расширение политического террора, в том числе и против спекулянтов и казнокрадов, было, мягко выражаясь, невыгодно, а твёрдо выражаясь – грозило реальной гибелью на гильотине по решению революционного суда на основе принятых революционных законов.