Анна Козырева - Выбор на века. Святой Владимир – креститель Руси Страница 2

Киевское государство состояло из нескольких земель, центром каждой из них являлся большой торговый город. По существу, все древнерусские земли были городами-государствами. Не случайно в скандинавских источниках Русь называется Гардарикой (царство городов, страна городов). Подобное устройство в корне отличалось от устроения большинства государств средневековой Европы.

Безусловно, Киев выделялся среди прочих городов. В «Повести временных лет» говорится о родоначальнике полян – Кие, который «велику честь приял от царя» (византийского императора), и утверждается, что Киев назван в честь Кия, как Рим – в честь кесаря Рима (Ромула), как Александрия – в честь Александра Великого (Македонского).

К середине X века Киевская Русь являла собой вполне сформировавшееся государство. Русь Днепровскую, или Изначальную, заслуженно называли городовой и торговой, она имела тесные связи с народами Центральной и Северной Европы. Вот яркие свидетельства того: Карл Великий, король франков и лангобардов, выделил специальных чиновников для ведения дел со славянскими купцами. В Германии у восточнославянских купцов имелись постоянные подворья. Уже в IX веке русских купцов можно было встретить и в более отдаленных землях, например в Багдаде.

Из ранних описаний Руси ценное значение имеет трактат византийского императора Константина Багрянородного «Об управлении империей», составленный им в 948–952 годах. В одной из глав император сообщает данные о Руси (Росии), которые во многом основаны на достоверных рассказах самих росов (русов, россов). Глава начинается с географического описания: «…приходящие из внешней Росии в Константинополь моноксилы являются из Немогарда [Новгорода Великого], в котором сидел Сфендослав [Святослав], сын Ингора [Игоря], архонта Росии, а другие из крепости Милиниски [Смоленска], из Телиуцы [Любеча], Чернигоги [Чернигова] и из Вусеграда [Вышгорода]. Итак, все они спускаются рекою Днепр и сходятся в крепости Киоава [Киева]».

Мы, однако, вначале вспомним время до «Сфендослава, сына Ингора» – вспомним самого киевского князя Игоря, мужа будущей равноапостольной княгини Ольги и родного деда князя Владимира. Вспомним, чтобы хоть как-то представить себе Русь до христианскую, языческую и понять, что язычество – это не невинная игра в «божков и боженят» с большей частью вымышленными «древнерусскими обрядами», а мировоззрение, подкрепленное бесовской силой.

Годы правления князя Игоря (912–945) были временем активного объединения русских земель. Усмирив непокорных древлян и племя уличей, живших в низовьях Днепра и часто нападавших на купеческие лодки с верховий, киевский князь полностью взял под контроль путь «из варяг в греки».

Не менее важной для князя Игоря была забота о восточных пределах Руси: постоянно приходилось обороняться от варваров-печенегов, налетавших, как внезапный смерч, из глубин Дикого Поля (так называли степи между Доном и Днепром). Немало сил уходило и на то, чтобы не только сохранить доставшееся ему владение, но и расширить его пределы и укрепить границы. Молодое государство, только недавно собранное воедино, то и дело пыталось «расползтись по швам» и требовало постоянного пристального княжеского внимания.

Одним из главных направлений в деятельности древнерусского правителя был ежегодный сбор дани.

Осенью 945 года киевский князь как обычно отправился в полюдье за сбором дани, чиня, если в том возникала необходимость, скорый суд и расправы. Князь Игорь прошелся по землям древлян, собрал дань, но, отправив дружину в Киев, с небольшим отрядом вернулся в древлянские земли – за добором.

Сделал это князь Игорь не потому, что был жаден и ненасытен, беда была в другом: он вынужден был добирать дань для хазар. На протяжении длительного периода Русь постоянно выплачивала дань Хазарскому каганату – ближайшему своему соседу, от которого находилась в зависимости. На это уходила и значительная часть от доходов с торговли. С этой же целью продавались и рабы.

По линии рек Дона, Северского Донца и Оскола, как показывают археологические раскопки, существовало более десяти мощных хазарских крепостей с многолюдными поселениями вокруг. Жители этих поселений состояли на военной службе у каганата, причем, как отмечала выдающийся археолог и историк С. А. Плетнева, «военизация населения касалась… не только мужчин, но и женщин». Она подчеркивала, что основным видом их деятельности «была не охрана пограничья, а проведение в жизнь наступательной политики каганата на западных и северо-западных соседей».

Итак, князь Игорь снова появился в дремучих лесных краях древлян, но им была уже не важна мотивация действий киевского князя – «дожимает» ли он их в личных интересах или вынужден это делать, чтобы расплатиться с хазарами. Древляне решились на отчаянный и жестокий протест.

Приведем цитату из Несторовой летописи: «В год 6453 (945) <…> Древляне же, услышав, что идет снова, держали совет с князем своим Малом и сказа ли: „Если повадится волк к овцам, то выносит все стадо, пока не убьют его; так и этот: если не убьем его, то всех нас погубит“».

Так и вышла большая беда – малочисленную дружину князя Игоря перебили, а ему самому выпала ужасная смерть: его привязали к вершинам двух согнутых деревьев; распрямившись, они разодрали Игоря по – полам.

Не менее дикой будет и скорая расправа, которую учинит над непокорными древлянами вдова – великая княгиня Ольга.

Княжич Святослав, сын Ольги и Игоря, был в ту пору еще мал. И сразу же после насильственной и страшной смерти мужа великая княгиня как мать-регентша и опекунша взяла бразды правления в свои руки. Около двадцати лет Ольга княжила на Киевской Руси, и все годы ее мудрого правления были мирными. В летописях отсутствуют сообщения о том, что Русь предпринимала в тот период какие-либо враждебно-завоевательные походы. Это время стало временем собирания сил, которые вскоре потребовались молодому государству.

Однако само восхождение к власти началось для великой княгини Ольги с кровавого акта отмщения за гибель мужа.

Жестоко расправившись с Игорем, древляне поспешили похоронить его без почестей под городом Искоростенем, а к вдове обратились с предложением брака с их князем Малом.

«Повесть временных лет» свидетельствует: «И послали древляне лучших мужей своих, числом двадцать, в ладье к Ольге, и пристали в ладье под Боричевым подъемом. <…> И сказала им Ольга: „Так говорите же, зачем пришли сюда?“ Ответили древляне: „По слала нас Деревская земля с такими словами: „Мужа твоего мы убили, так как муж твой, как волк, расхищал и грабил, а наши князья хорошие, потому что берегут Деревскую землю, пойди замуж за нашего князя Мала“…»

Но княгиня замуж за «миролюбивого» Мала не пошла и отправила древлянских сватов прямо в ладье в глубокую яму, ставшую для них общей могилой. А следом отправила Ольга к древлянам послов сказать: «Если вправду меня просите, то пришлите лучших мужей, чтобы с великой честью пойти за вашего князя, иначе не пустят меня киевские люди».

Расправилась Ольга и со вторым посольством: знатные древляне были сожжены в бане.

Ольга следовала языческому погребальному ритуалу, в каждом ее действии был определенный смысл: князь Игорь погиб не дома – умер в пути, поэтому первые послы были убиты и похоронены в ладье, они «уплыли» вслед за князем и должны были отныне служить ему верой и правдой.

Сожжение заживо второго посольства – также соблюдение языческого ритуала: умершего сжигали вместе с так называемыми смердами, или надежными людьми, которых убивали при погребении влиятельного князя.

И в третий раз оказала Ольга посмертные почести своему мужу: во время погребального пира на кургане, воздвигнутом над могилой Игоря, приказала убить лучших древлянских мужей.

В те времена правило «око за око, зуб за зуб» почиталось единственно оправданным.

Потом была осада киевской дружиной города Искоростеня, во время которой Ольга обратилась к осажденным древлянам с просьбой выдать ей в качестве дани «от каждого двора по три голубя да по три воробья», что те с радостью и сделали. Этих птиц она раздала своим ратникам, приказав привязать к лапе каждой птахи по труту. «И, когда стало смеркаться, приказала Ольга своим воинам пустить голубей и воробьев. Голуби же и воробьи полетели в свои гнезда: голуби в голубятни, а воробьи под стрехи, и так загорелись голубятни свои, а от них клети и сеновалы. <…> загорелись все дворы. И побежали люди из города, и приказала Ольга воинам своим хватать их. А как взяла город и сожгла его, городских же старейшин забрала в плен, а прочих людей убила, а иных отдала в рабство мужам своим, а остальных оставила платить дань».

Впоследствии великая княгиня Ольга, даже оставаясь язычницей, не проявляла больше подобной жестокости, а потом приняла святое Крещение в Константинополе, но об этом – чуть позже, а сейчас пришло время вспомнить о Сфендославе, сыне Ингора, упоминаемом в трактате византийского императора Константина Багрянородного «Об управлении империей».