Рудольф Баландин - Тайные общества русских революционеров Страница 2

В царское время официальная пропаганда клеймила революционеров как смутьянов, насильников, врагов России, агентов западных держав, анархистов-антихристов, обуянных бесовской гордыней и страстью к разрушению. Однако в среде интеллигенции, деятелей культуры возникло и со временем приобрело немалую популярность иное мнение: это – бесстрашные борцы за правое дело, за справедливость, свободу, равенство и братство, за освобождение русского народа от гнета самодержавия, мироедов, эксплуататоров.

После свержения царизма и установления власти большевиков отношение к революционерам в целом изменилось на прямо противоположное. Официальная пропаганда представляла их (хотя и не всех) как героев и борцов за правое народное дело. А в кругах интеллектуалов как западного, так и «почвенного» направления складывались о них негативные представления. Первые утверждали, что советская власть отказалась от благодетельной буржуазной демократии, установив тоталитарный режим, подобный царскому. Вторые обвиняли революционеров в разрушении искони русской триады «Бог, царь и Отечество», равно как «Православие, самодержавие, народность». И это даже несмотря на то что свергла царизм именно Февральская буржуазная революция.

В одном были едины царская, демократическая (Временное правительство) и советская власть: они крайне отрицательно относились к анархизму и терроризму. Это естественно. Руководители государства не могут признать благо безвластия и хотя бы частичную правоту тех, кто готов жертвовать своей и чужой жизнями ради высоких идеалов свободы и справедливости, которые считают достойными таких жертв.

4

Какими бы ни были наши взгляды, следует помнить: идеалы революционеров и сами эти люди бывали разными.

Замечательный православный философ Сергий Булгаков в статье «Героизм и подвижничество» (1909 год) писал: «Выступление Дмитрия Донского по благословению преподобного Сергия против татар есть действие революционное в политическом смысле, как восстание против законного правительства. Но в то же время, думается мне, оно было в душах участников актом христианского подвижничества, неразрывно связанного с подвигом смирения. И, напротив, новейшая революция, как основанная на атеизме, по духу своему весьма далека не только от христианского смирения, но и христианства вообще».

Безусловно, атеизм как религия отрицания бытия Бога существенно отличается от христианства. Но разве не свершались христианами злодейства и преступления? Или не было среди атеистов замечательных людей высокой нравственности? Принадлежность к той или иной религии, даже исполнение соответствующих обрядов еще не критерий безгреховности. В тайных революционных организациях состояли вовсе не одни лишь злодеи.

Да и с подвигом Дмитрия Донского не так все хрестоматийно просто. На его стороне были, в частности, полки татар, а его противниками были – среди крымских ордынцев – христиане (и католики, и православные). Если считать, что любая власть – от Бога, то Дмитрий Донской не выказал смирения, восстав против Мамаевой Орды. Иначе говоря, предпочел революционный путь.

Булгаков С.Н.

Говоря о событиях 1905 года в России, С.Н. Булгаков отметил: «Если до революции еще легко было смешивать страдающего и преследуемого интеллигента, несущего на плечах героическую борьбу с бюрократическим абсолютизмом, с христианским мучеником, то после духовного самообнаружения интеллигенции во время революции это стало гораздо труднее».

Добавим: еще резче это обозначилось во время и после 1917 года. Тогда представители русской интеллигенции оказались по разные стороны баррикад и фронтов. Даже многие священнослужители не были смиренны, не стали «над схваткой», призывая не к братскому единению, а к братоубийству. Об этом свидетельствовал Сергей Есенин, которого нельзя заподозрить в предвзятости. Он пересказал признания монахов в своей родной деревне:

И говорят,Забыв о днях опасных:«Уж как мы их…Не в пух, а прямо в прах…Пятнадцать штук я сам зарезал красных,Да столько ж каждый,Всякий наш монах».

Безусловно, христианское подвижничество смиренно. В этом отношении оно противоположно революционному подвижничеству. Но и то, и другое в своем искреннем, подлинном виде проявляется не слишком часто. Мало ли лицемеров-святош? Еще больше, пожалуй, тех, кто использует революционную ситуацию в своих эгоистических целях.

В угаре политических распрей или тем более гражданской войны, борясь за власть или обретя ее, люди преображаются. Экстремальные ситуации провоцируют экстремальные действия. Как поступать в таких случаях? Бороться за свержение существующего строя или защищать его?

Сергий Радонежский благословляет Дмитрия Донского

Полезно задать себе этот вопрос, прежде чем хвалить или ругать революционеров или их противников. И кристально честный человек, и прожженный негодяй могут оказаться как на одной, так и на другой стороне. Ну а те, кто предпочтет занять выжидательную позицию (таких большинство), вряд ли достойны восхищения. Они стараются наилучшим образом приспособиться к изменчивой обстановке чаще всего ради личной выгоды или из трусости. Хотя есть у них и положительная социальная роль как инертной массы, определяющей стабильность общества.

5

Тайная организация, какой бы она ни была и какие бы идеалы ни исповедовала, уже по сути своей изолирована от общества и в той или иной степени противостоит ему. Она – вне закона даже в том случае, когда подобно «Священной дружине» начала 1880-х годов призвана отстаивать существующее государственное устройство.

Члены тайной революционной организации стремятся свергнуть правительство (правителя), свершив государственный переворот, а в дальнейшем коренным образом изменить общественный строй, его классовую структуру. Не удивительно, что любое правительство, любая государственная система и все те, кто ее поддерживает, с подозрением или с ненавистью относятся к подобного рода организациям.

Ну а как же – народ?

Подавляющее большинство жителей данной страны не знают о них (на то они и тайные) или даже не желают их знать. Те, кто о них наслышан, вовсе не обязательно поддерживают революционную идеологию. Тем более что ее стараются извратить, преподнести в неприглядном виде имущие власть и капиталы, соответствующие государственные органы. По этой же причине нелегко выяснить правду о тайных организациях.

В данной книге речь пойдет о народниках и народовольцах, а также о некоторых их предшественниках и последователях. Литература на эти темы чрезвычайно обширна: тысячи книг и вдесятеро больше статей, очерков, мемуаров, не говоря уже о бесчисленных архивных документах. Приходится производить отбор по своему разумению и по своим возможностям.

Я не историограф и не претендую на доскональное знание опубликованных и архивных материалов. Сами по себе они необычайно интересны, порой читаются, как хороший детектив. Однако в этом океане информации легко потерять ориентиры и сбиться на перечисление самых разнообразных, нередко противоречивых сведений.

Взялся за эту работу я прежде всего потому, что и сам хотел бы разобраться в проблемах русского революционного движения в свете современной истории нашей Родины. Не собираюсь ни обвинять, ни прославлять революционеров. К историческим событиям надо подходить не в мундире прокурора и не в адвокатской мантии. Историю необходимо восстанавливать, чтобы сознавать и учитывать ее уроки.

Глава 1. Трудные годы России

Размахом мысли, дерзостью ума,

Паденьями и взлетами – Бакунин

Наш истый лик отобразил вполне.

В анархии – все творчество России:

Европа шла культурою огня,

А мы в себе несем культуру взрыва…

…Поэтому так непомерна Русь

И в своевольи, и в самодержавьи.

И в мире нет истории страшней,

Безумней, чем история России.

Предтечи революционеров

Когда, каким образом и почему возникли тайные революционные общества в России?

Для их появления и дальнейшего развития требовался целый комплекс условий, относящихся к материальной и духовной сферам (социальных, экономических, политических, идеологических, психологических). Большое значение имеют события, происходящие в других странах, и общий ход развития культуры и цивилизации.

Сразу же надо иметь в виду: революционные идеи если и проникают в страну извне, то не могут укорениться без благоприятной почвы.

Например, нынешние сторонники монархии (знающие о ней лишь понаслышке и признающие только панегирические источники) полагают, будто некогда наш народ поклонялся триаде «Бог, царь и Отечество», отличался феноменальным терпением и христианскими добродетелями, пребывая в смирении и послушании.