Анатолий Терещенко - Чистилище СМЕРШа. Сталинские «волкодавы» Страница 2

Сегодня появилась целая плеяда бесстрастных, честных и объективных исследователей огромной массы тех рассекреченных документов, которые надо было уяснить и упорядочить, поистине идущих «из архивной тьмы» и зазвучавших сегодня настоящими «письменами», — д. Колпакиди, К. Дегтярев, А. Север, Д. Прохоров, Л. Иванов, В. Павлов и ряд других.

Но вернемся к объекту работы СМЕРШа — контингенту граждан того времени. Именно вышеупомянутая категория советских людей являлась для немецких спецслужб солидной вербовочной базой. А потому, естественно, представляла повышенный интерес для советской военной контрразведки. Тем же самым занимались и наши союзники.

Как писали историки органов СМЕРШа, по своему размаху задействованных негласных сил и средств оперативно-разыскная и следственная работа в ходе и по окончании Второй мировой войны не имела аналогов в истории спецслужб мира.

Немецкие военнопленные стали появляться только к исходу 1941 года. Так, по состоянию на 1 января 1942 года, после битвы под Москвой, численность плененных гитлеровцев составила чуть более 9 тысяч.

А на следующий год в ходе Сталинградской эпопеи в плен попали 151 246 человек, в их числе 2500 офицеров, 24 генерала во главе с фельдмаршалом Паулюсом…

Свыше четырех миллионов немецких военнопленных прошло через «сито» всевозможных проверок. Всего с 22 июня 1941-го по 8 мая 1945 года советские войска пленили 4 377,3 тыс. военнослужащих противника.

После разгрома Квантунской армии их численность увеличилась еще на 639 635 человек.

Однако не все взятые в плен направлялись в лагеря. На завершающем этапе войны после первичной проверки большая часть пленных отправлялась на родину.

Наряду с военнопленными на территориях стран Восточной Европы, освобожденной от немецко-фашистских войск, были интернированы и помещены в лагеря 208 239 человек, «способных носить оружие», и 61 573 Функционера низовых фашистских партийных и административных органов. Это было сделано в целях пресечения террористических и диверсионных актов в тылу наступающих войск Красной Армии.

Еще в самые первые дни войны органы НКВД предпринимали попытки развернуть более тридцати приемных пунктов для военнопленных. Однако специфические условия начала войны и наши возможности позволили создать только девятнадцать.

1 июля 1941 года Совет народных комиссаров (СНК) СССР утвердил «Положение о военнопленных». Надо отметить, что все основные его пункты соответствовали букве Женевской конвенции от 1929 года и гарантировали жизнь военнопленным, необходимое медицинское обслуживание и даже отдых.

В середине же войны, и особенно в ее конце, когда потоки военнопленных существенно возросли и появилась серьезная проблема с репатриантами, вопросам фильтрационной работы стали уделять больше внимания.

Как вспоминал сослуживец автора по Центральному аппарату военной контрразведки генерал-лейтенант А.И. Матвеев, участник штурма Берлина и активной оперативно-разыскной работы: «Близился конец Великой Отечественной войны советского народа с германским фашизмом. Шли ожесточенные бои на подступах к Берлину. Сломлено сопротивление фашистских войск на Зееловских высотах.

В это же время в отделы военной контрразведки СМЕРШ из различных источников стала поступать информация о том, что из Берлина и его окрестностей в срочном порядке эвакуируются различные фашистские спецорганы с остатками разведшкол и различных курсов, которые были сформированы из изменников и предателей нашей родины.

Приходили также данные, что руководители абвера пытаются вступить в контакт со спецслужбами наших союзников. С этой целью они намереваются эвакуировать на запад ценную агентуру и специалистов по проведению подрывной работы.

Перед военными контрразведчиками была поставлена задача — организовать тщательную проверку поступающих данных. Добыть доказательства подобных действий или опровергнуть их. Особое внимание обращалось на выявление позиции союзников».

Для содержания военнопленных на территории СССР и Других государств помимо 24 фронтовых приемно-пересыльных лагерей были сформированы и действовали 72 дивизионных и армейских, более 500 стационарных, 214 спецгоспиталей, 421 рабочий батальон, 322 лагеря органов репатриации военнопленных, интернированных и иностранных граждан.

За 1944–1945 годы были осуждены свыше 98 ООО репатриантов. В следственных изоляторах тюрем содержалось еще свыше 1 866 тыс. бывших военнопленных и более 3,5 миллиона гражданских лиц.

Отказались вернуться в СССР свыше 450 ООО человек, в том числе около 160 ООО бывших военнопленных.

Всю эту работу подчиненные Абакумова осуществляли во взаимодействии с Управлением уполномоченного СНК СССР по делам репатриации и заграничных резидентур 1-го Управления (ПУ) НКГБ СССР и ГРУ Генерального штаба (ГШ). При этом основные усилия были направлены на выявление агентуры германских спецслужб и изобличение военных преступников.

Армейскими чекистами проводилась глубокая и всесторонняя проверка военнопленных с использованием в полном объеме всего арсенала оперативно-технических возможностей. Активно использовался институт агентуры и доверенных лиц. Прицельно и глубоко работали следственные работники.

В ходе проверки здесь подбиралась, обучалась и забрасывалась наша агентура в подразделения абвера и «Цеппелина», а также добывалась важная разведывательная информация.

Основная тяжесть этой работы легла на плечи сотрудников 2-го отдела ГУКР СМЕРШ НКО СССР. С июля 1943 года и до конца войны этот отдел возглавлял полковник Сергей Николаевич Карташов (1914–1979 гг.). С 1937 по 1941 год — сотрудник Особого отдела ГУГБ НКВД СССР. С 1941 по 1943 год — заместитель начальника отделения 3-го Управления НКО, начальник отделения Управления особых отделов НКВД СССР.

С 1943 по 1946 год — начальник 2-го отдела Главного управления контрразведки СМЕРШ, а с 1946 по 1949 год — начальник 4-го отдела 3-го Главного управления МГБ СССР. В период с 1949 по 1950 год — советник МГБ СССР при УГБ Венгерской Народной Республики. С 1951 по 1952 год — заместитель начальника 1-го управления МГБ СССР. С 1953 по 1954 год находился в резерве назначения 2-го Главного управления МВД СССР. В 1954 году назначен начальником 7-го отдела 2-го Главного управления МВД СССР.

Как отмечал при встрече с автором книги подчиненный Карташова, участник войны, сотрудник СМЕРШа полковник Козловцев Леонтий Иванович: «Его феноменальная память и невероятная работоспособность поражали даже немало повидавших контрразведчиков. Он наизусть знал все псевдонимы своей агентуры и материалы большинства дел. Помнил сотни имен, фамилий и кличек разоблаченных агентов противника.