Джессика Уотсон - Сила мечты Страница 2

Вернувшись на палубу, я медленно очистила ее и закрепила на прежние места порванные снасти – совсем одна, в милях и милях от земли. На все это мне потребовалось больше двух часов. Приходилось часто прерываться, чтобы перегнуться через борт: меня рвало, прежняя легкая тошнота перешла в настоящую морскую болезнь. В конце концов, я завела двигатель, чтобы пройти на моторе шесть часов, оставшиеся до Золотого берега.

Как же быстро все изменилось!

Впереди меня ждали как минимум 23 000 морских миль безлюдных океанских вод, яростные бури и многочисленные угрозы крушения. Но в тот день мне казалось, что вряд ли за все предстоящие мне месяцы одиночества в море что-то окажется таким же трудным, как необходимость высоко держать голову в тот момент, когда я вела покалеченную «Розовую леди» вдоль Золотого берега и видела толпы людей, флотилию судов со зрителями и толчею поджидающих репортеров.

Я не знала, собралась ли эта толпа, чтобы продемонстрировать свою поддержку или чтобы своими глазами посмотреть на то, что многие сочли моим быстрым поражением. Мне пришлось усилием воли заставить себя отбросить дурные мысли и сконцентрироваться только на том, чтобы направлять нас вверх по протоке, изредка помахивая и вяло улыбаясь ближайшим лодкам.

Я знала, что этим единственным ужасным инцидентом я предоставила новый материал каждому, кто критиковал меня и моих родителей за то, что я пыталась совершить. По их мнению, я наглядно продемонстрировала, почему мне ни в коем случае не следовало разрешать плыть одной. Однако в тот же самый момент я доказала и самой себе, что способна осуществить свою мечту. Все сомнения насчет того, справлюсь ли я, улетучились. Я осознала свою внутреннюю силу.

Все последующие месяцы, когда ветер и волны яростно швыряли «Розовую леди», или когда мы дрейфовали при полном штиле, и казалось, что дом – в миллионе миль от нас, а дни медленно перетекали один в другой, я мысленно возвращалась к событиям, которые последовали на следующий день после столкновения с 63-тонным грузовым судном Silver Yang, и черпала силы в осознании того, что я смогла держать себя в руках, когда больше всего мне хотелось рухнуть. Как говорит пословица, все, что нас не убивает, делает сильнее. Тот танкер мог убить меня, но не убил. И, оставшись в его кильватере, я была уже сильнее, чем раньше, более решительной и готовой ко всему, что еще могло случиться со мной в пути… ну, почти.

Часть первая

Старт

Безопасность – по большей части суеверие. Ее не существует в природе, и сыны человеческие никогда не испытывают ее. В конечном счете, уклоняться от опасности не более безопасно, чем встретиться с ней лицом к лицу. Жизнь – это либо дерзкое приключение, либо ничто.

В детстве я боялась почти всего. Я плохо помню эту историю, но мама рассказывает так. Однажды, когда мне было пять лет, к нам приехали родственники, и дети – я, моя старшая сестра и наши двоюродные братья и сестры – играли все вместе. Когда все дети кроме меня, взявшись за руки, стали прыгать в бассейн, мама, зная, что я боялась воды и не умела плавать, стала внимательно за мной наблюдать.

Мне явно до смерти надоело только смотреть на них, поэтому, когда в очередной раз все выстроились, чтобы взяться за руки и снова прыгнуть, я присоединилась к ним. Мама говорит, что ждала, когда я отпущу руки, но я этого не сделала. Я прыгнула вместе с остальными, визжа и хихикая, но только до тех пор, пока мы не коснулись воды. Я пошла прямиком на дно, и дядя бросился меня вытаскивать.

Я бы очень хотела узнать, когда именно я из тихой малышки, которая как хвостик ходила за другими, превратилась в отправившуюся в кругосветное плавание девочку, нисколько не сомневающуюся в том, что при достаточном упорстве она сможет достичь всего, что задумала.

Я поняла, что, если хочешь жить по-настоящему, нужно действовать, неотступно следуя самым смелым мечтам. Я не помню день, когда прыгнула в бассейн, это всего лишь история, которую любит рассказывать мама. Но где-то между этим моментом и тем днем, когда я отправилась в плавание из Сиднейской бухты на «Розовой леди», я осознала то, что Хелен Келлер выразила гораздо лучше, чем могла бы сказать я: «Жизнь – это либо дерзкое приключение, либо ничто».

Чтобы стало понятно, почему у меня возникло желание совершить кругосветное плавание, следует начать с рассказа о родителях. Как любит напоминать папа, без них меня бы не было на этом свете, и только благодаря поддержке семьи я обрела возможность осуществить свою мечту.

И моя мама Джули, и папа Роджер родились в Новой Зеландии. Там они в 1986 году поженились, а в 1987-м – перебрались в Сидней. Купив на шоссе Парраматта Роуд у торговца автомобилями старый фургон, они отправились вдоль побережья в Квинсленд. И только лишь добравшись до шоссе Пасифик Хайвей и немного увеличив скорость, они обнаружили, что автомобиль издает жуткий скрип, который они не замечали раньше. Теперь, вспоминая эту поездку, мама смеется и говорит, что торговец, наверное, подумал: «Ох уж эти новозеландцы, понаехали сюда, а сами только с лодки слезли. Вот и загоню я им эту рухлядь». К счастью, машине удалось дотянуть до Золотого берега, и родители начали обустраиваться на новом месте.

Мама стала работать специалистом по трудотерапии, а папа решил вместо изготовления паровых котлов заняться чем-нибудь другим. Перед тем как начать работать с недвижимостью, он какое-то время имел собственный бизнес по прокату телевизоров, и явно не случайно у нас дома, пока я росла, телевизора никогда не было. Папа видел, в какую зависимость от телевидения попадают люди, какой ограниченной становится их жизнь – всегда в четырех стенах, без движения, – и решил, что сам ни за что таким не будет.

Не думаю, что родители планировали навсегда оставаться в Австралии, но в 1992 году родилась моя старшая сестра Эмили, в 1993-м – я, мой брат Том – в 1995-м, а в 1997-м появилась на свет моя младшая сестра Ханна. Так что, имея на руках четырех маленьких детей, им было не до того, чтобы думать о возвращении в Новую Зеландию.

Если не принимать во внимание тот факт, что у нас не было телевизора (что определенно оставляло нас в меньшинстве), мое детство было исключительно нормальным. Мама и папа никогда не были мореплавателями. На заре их совместной жизни, еще в Новой Зеландии, их самый тесный контакт с морем заключался в том, что они брали лодку и ловили с нее рыбу у побережья города Фангареи. Они любили палаточные походы, великолепно их организовывали, и мы выбирались из дома при любой возможности. Когда папа предлагал нам на выбор: провести день в одном из парков с аттракционами на Золотом берегу или, потратив ту же сумму денег, отправиться на неделю в поход в наше любимое место, кемпинг всегда побеждал. Однако когда я уже училась в четвертом классе, мама на летние каникулы отправила нас в морской лагерь, устраиваемый Саутпортским яхт-клубом. Подозреваю, мама предполагала, что понравится это больше всего Тому, которому было тогда всего шесть, и без нас с Эмили он не мог обойтись. Ханна была слишком мала и оставалась с мамой на пляже. Из лагеря мы втроем отправились на уик-энд на занятия по парусному спорту для начинающих, а затем – на клубные гонки. Джон Мерфи, наш инструктор, был великолепен, только вот его голосовые связки постоянно подвергались чрезмерной нагрузке – а как иначе, если все время над водой раздавались его вопли: «Да поднимайте вы эту хрень!»