Август Кубичек - Фюрер, каким его не знал никто. Воспоминания лучшего друга Гитлера. 1904–1940 Страница 2

Тут можно читать бесплатно Август Кубичек - Фюрер, каким его не знал никто. Воспоминания лучшего друга Гитлера. 1904–1940. Жанр: Документальные книги / Биографии и Мемуары, год 2009. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Август Кубичек - Фюрер, каким его не знал никто. Воспоминания лучшего друга Гитлера. 1904–1940

Август Кубичек - Фюрер, каким его не знал никто. Воспоминания лучшего друга Гитлера. 1904–1940 краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Август Кубичек - Фюрер, каким его не знал никто. Воспоминания лучшего друга Гитлера. 1904–1940» бесплатно полную версию:
Друг Гитлера, Август Кубичек, в своей книге рассказывает о будущем лидере Третьего рейха, таком, какого не знали ни его сторонники, ни противники, ни ближайшее окружение. По мере увлечений Гитлера Кубичек представлял его в будущем то великим артистом, то музыкантом, то архитектором и наконец понял, что главным его интересом является политика. Пытаясь найти объяснение главной черте характера Гитлера – необыкновенной твердости во всем, что он говорил и делал, – Кубичек изучает его семью, прослеживает и анализирует поведение и поступки будущего фюрера Германии вплоть до их последней встречи 23 июля 1940 г. Книга снабжена фотоматериалами из архива Адольфа Гитлера, среди них снимки членов его семьи, воспроизведения живописных работ и неосуществленных архитектурных проектов.

Август Кубичек - Фюрер, каким его не знал никто. Воспоминания лучшего друга Гитлера. 1904–1940 читать онлайн бесплатно

Август Кубичек - Фюрер, каким его не знал никто. Воспоминания лучшего друга Гитлера. 1904–1940 - читать книгу онлайн бесплатно, автор Август Кубичек

Не осознавая этого, Адольф временами называл меня Густавом вместо Августа; даже в письме, которое он послал мне, на конверте значится это имя – имя его первого умершего брата. Возможно, он просто спутал его с уменьшительно-ласкательным Густл от имени Август или, быть может, хотел доставить удовольствие своей матери, наградив этим именем человека вроде меня, который был принят в семье Гитлера как сын.

Тем временем мой отец начал свое собственное дело и открыл обойную мастерскую в доме номер 9 по Кламмштрассе. Старый Баернрайтерхауз, грубый и неуклюжий, который все еще стоит там, ни в чем не изменившись, стал домом моего детства и юности. Узкая, темная Кламмштрассе выглядела довольно бедно по сравнению со своим продолжением, широкой и просторной аллеей для прогулок с лужайками и деревьями.

Безусловно, нездоровые условия проживания способствовали ранней смерти моих сестер. В Баернрайтерхауз все было по-другому. На первом этаже находилась мастерская, а на втором – наша квартира, в которой имелись две комнаты и кухня. Но теперь у моего отца были постоянные денежные затруднения. Дело шло плохо. Он не раз помышлял о том, чтобы закрыть его и снова пойти на работу к производителям мебели. Но каждый раз в последний момент ему удавалось преодолеть трудности.

Я пошел в школу, что принесло неприятные переживания. Мать плакала над плохими отметками, которые я приносил домой в своем табеле. Ее печаль была единственным, что могло убедить меня учиться лучше. Что же касается отца, то он был уверен, что в свое время я займу его место в бизнесе – а иначе зачем он надрывается с утра до ночи? Это матушка хотела, чтобы я учился, несмотря на мои плохие отметки. Сначала я должен был четыре года отучиться в средней школе, а затем, быть может, пойти в педагогический колледж. Но я не хотел и слышать об этом. Я был рад, что мой отец топнул ногой и, когда мне исполнилось десять лет, отправил меня учиться в школу, находящуюся в ведении местного совета. Отец полагал, что таким образом мое будущее будет решено окончательно.

Однако на протяжении долгого времени в моей жизни существовало нечто, что оказывало на нее влияние и за что я продал бы свою душу. Это была музыка. Эта любовь выразилась в полной мере, когда на Рождество 1897 года в девятилетнем возрасте я получил в подарок скрипку. Я отчетливо помню каждую подробность того Рождества, и, когда теперь, будучи стариком, возвращаюсь мыслями в прошлое, мне кажется, что моя сознательная жизнь началась с этого события. Старший сын нашего соседа был молодым учителем музыки, и он стал давать мне уроки игры на скрипке. Я учился быстро и хорошо.

Когда мой первый учитель музыки нашел себе работу за городом, я поступил в начальную музыкальную школу в Линце. Но там мне не очень понравилось, возможно, потому, что я был более продвинутым учеником. После каникул я опять стал брать частные уроки. На этот раз у пожилого старшины из оркестра австро-венгерской армии, который прямо дал мне понять, что я ничего не знаю, а затем стал учить меня игре на скрипке «на военный манер». Старый Копецкий устраивал мне настоящую казарменную муштру. Временами, когда я уже был сыт по горло его грубыми солдафонскими манерами, он утешал меня, уверяя, что еще немного и меня обязательно возьмут учеником-музыкантом в армию: по его мнению, это была вершина музыкальной славы. Я бросил свои занятия с Копецким и поступил в среднюю музыкальную школу, где меня обучал Генрих Дессауэр, талантливый, знающий свое дело и чуткий преподаватель. Одновременно я учился игре на трубе, тромбоне, изучал теорию музыки и играл в студенческом оркестре.

Я уже начал рассматривать перспективу сделать музыку делом своей жизни, когда суровая реальность дала о себе знать. Едва я окончил школу местного муниципального совета, как мне пришлось пойти учеником в мастерскую отца. Раньше, когда не хватало рабочих рук, мне приходилось помогать в мастерской, так что работа была мне знакома.

Отвратительное занятие – заново обивать старую мебель: снимать старую обивку и делать новую. Во время работы поднимаются тучи пыли, в которой задыхается несчастный ученик. Какие негодные старые матрасы приносили в нашу мастерскую! Все болезни, которые перенесли – а то и не перенесли – лежавшие на них люди, оставили свой след на этих старых тюфяках. Ничего удивительного, что обойщики не живут долго. Но скоро я обнаружил более приятные аспекты своей работы: для этого необходим личный вкус и художественное чутье, и это занятие недалеко ушло от украшения интерьеров. Приходилось посещать дома состоятельных людей, многое видеть и слышать, и, главным образом, зимой делать было почти нечего. И этот досуг я, естественно, посвятил музыке. Когда я успешно сдал экзамен на подмастерье, мой отец захотел, чтобы я поработал в других мастерских. Я понял его цель, но для меня важным было не совершенствовать свое мастерство, а делать успехи в занятиях музыкой. Таким образом, я предпочел остаться в мастерской отца, так как там мог свободнее распоряжаться своим временем, чем у другого хозяина.

«Обычно в оркестре слишком много скрипок и никогда в достаточном количестве нет альтов». И по сей день я благодарен своему учителю Дессауэру за то, что он применил этот принцип и сделал из меня хорошего альтиста. В те дни музыкальная жизнь в Линце была на поразительно высоком уровне; председателем Музыкального общества был Август Гёллерих. Будучи учеником Листа и работая вместе с Рихардом Вагнером в Байройте, Гёллерих был тем самым человеком, который должен был стать предводителем в музыкальной жизни Линца, о котором злословили, что это «крестьянский город». Каждый год Музыкальное общество давало три концерта симфонической музыки и один особый концерт, на котором обычно исполнялись произведения для хора с оркестром. Моя мать, несмотря на свое скромное происхождение, любила музыку и почти никогда не пропускала этих мероприятий. Меня еще маленьким брали на концерты. Мать все объясняла мне, и по мере того, как я овладевал игрой на нескольких инструментах, моя способность оценить эти концерты возрастала. Моей высшей целью в жизни было играть в оркестре либо на альте, либо на трубе.

Но я продолжал обновлять пыльные старые матрасы и клеить на стены обои. В те годы мой отец сильно страдал от обычных профессиональных заболеваний обойщика. Когда однажды он на шесть месяцев слег с длительным легочным заболеванием, мне пришлось управляться в мастерской одному. Так в моей юности существовали бок о бок две вещи: работа, которая сказывалась на моих силах и особенно на легких, и музыка, моя всепоглощающая любовь. Я никогда не подумал бы, что между ними может появиться связь. И тем не менее она была. Один из клиентов моего отца был членом провинциального органа управления, который также руководил театром. Однажды в нашу мастерскую доставили для починки подушки к набору мебели в стиле рококо. Когда работа была выполнена, отец послал меня отвезти их в театр. Помощник режиссера направил меня на сцену, где я должен был вставить подушки в каркас мебели. В это время шла репетиция. Я не знаю, что именно репетировали, но, безусловно, это была опера. Но помню и по сей день восхищение, которое охватило меня, когда я стоял там, на сцене, среди певцов. Я преобразился, как будто в тот момент впервые нашел себя. Театр! Что за мир! Там стоял человек в великолепных одеждах. Мне он показался существом с другой планеты. Он пел так замечательно, что я не мог себе представить, что этот человек может разговаривать как обычные люди. Его могучему голосу вторил оркестр. Это было мне больше знакомо, но в тот момент все, что до этого музыка значила для меня, показалось пустяком. Только в совокупности со сценой музыка, казалось, достигает более высокого, более важного уровня, самого высокого, какой только можно себе представить.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.