Бо Грёнбек - Ханс Кристиан Андерсен Страница 2

Наконец, третья группа исследований — текстологические и критико-биографические работы «традиционного», то есть опять-таки культурно-исторического и духовно-исторического, характера. Надо заметить, что именно авторы этих работ сумели в последние годы внести наиболее существенный вклад в изучение творчества писателя. В частности, несомненный интерес представляют такие книги, как «Опыты Х.К. Андерсена в изобразительном искусстве» Кьеля Хельтофта[5], «Датские иллюстрации к произведениям Х. К. Андерсена. 1835–1975» Эрика Даля[6], «Роман „Импровизатор“ и первое путешествие Андерсена в Италию» Жерара Лемана[7] Однако бросается в глаза, что большинство этих исследований страдает тем же «недугом», что и поэтологические работы: они весьма локальны по своей проблематике.

В принципе такое «мелкотемье» современного датского андерсеноведения можно было бы считать закономерным. Известно, что с течением времени изучение жизни и творчества крупных писателей все более расчленяется; в какой-то момент исследователи начинают все более углубляться в рассмотрение отдельных проблем, в выяснение как будто бы частных, но — как нередко оказывается в дальнейшем — существенных, принципиально важных деталей. Идет своего рода накопление материала, подготовляющее появление крупных обобщающих трудов.

Но в том-то и дело, что нынешнее состояние датского андерсеноведения трудно определить как «фазу накопления». Происходит скорее другое — нечто вроде раздела наследственного имущества.

В датской «метакритике» немало писали о «революции», или — как минимум — о «подъеме», который пережило датское литературоведение на рубеже 50—60-х годов и который якобы продолжается и поныне. Подъем этот связывается с вторжением в датскую науку о литературе англо-американских неокритических и — несколько позже — французских структурно-семиологических методов, значительно потеснивших «традиционное», или, как часто пишут, «позитивистское», литературоведение. Некоторые авторы поспешили в связи с этим ударить в литавры. Серен Шоу, редактор и составитель сборника «Датская критика 60-х годов», высказал убеждение, что именно победа «нового» литературоведения над старым «университетским» явилась причиной увеличения удельного веса критики в литературной жизни страны. В качестве примера Шоу называл известного критика Вилли Серенсена, утверждая, что его авторитет в литературе 60-х годов сопоставим лишь с влиянием, которого добился за 90 лет до этого Георг Брандес[8]. Метта Винге, составительница антологии по истории критики, отмечала в свою очередь рост читательского интереса к литературоведению. С начала 60-х годов, писала Винге, спрос на литературно-критические книги в Дании почти не уступает спросу на беллетристику[9].

Факт, конечно, любопытный. Вообще нужно признать, что усиленное внимание к теоретической проблематике с середины 60-х годов стало одной из характерных примет духовного климата Дании. И если говорить о развитии датской прогрессивной литературно-критической мысли последних лет, то в ней действительно обнаруживаются весьма важные явления. Одно из них — обостренное внимание к марксизму и марксистской литературоведческой методологии, как результат роста демократических, антибуржуазных настроений в стране на исходе минувшего десятилетия, хотя, заметим, далеко не все здесь было однозначным: за «подлинный» марксизм иной раз принимали — или пытались выдать — теории левацкого и ревизионистского толка, например, в духе «разработок» небезызвестной французской литературно-критической группы «Тель Кель».

Иное дело — «победа» над «университетским» литературоведением. Торжества здесь были явно преждевременны. Уже упоминавшаяся выше М. Винге заметила, что утверждение неокритицизма на датской почве непосредственно связано с развитием модернистских течений в датской литературе 50-х годов. Только с помощью неокритического подхода, подчеркивала М. Винге, оказалась возможной расшифровка, например, произведений «экспериментальной» поэзии 50—60-х годов[10].

Тезис не новый. В англо-американском литературоведении трактовка «новой критики» как «аналога» модернизма давно уже стала трюизмом. Однако отсутствие новизны не лишает его актуальности и обличительной силы.

Великий сказочник, как всегда, оказался прав: король был голым. Литературно-критическая «революция» обернулась инволюцией, стала еще одним фактом, свидетельствующим о постоянно углубляющемся кризисе буржуазного эстетического сознания. А в своем конкретном выражении свелась к экспансии методологического эклектизма, ведущего, естественно, не столько к достижениям, сколько к потерям.

Датское андерсеноведение стало, к сожалению, одной из главных жертв того нашествия. Андерсен и его произведения, прежде всего андерсеновские сказки с их предельно сжатой, экономной формой, оказались удобным методологическим полигоном, выгодным «полем» литературоведческих экспериментов, особенно для представителей структуралистских школ, издавна питающих пристрастие к «малым жанрам». Но именно это безудержное экспериментирование, способствующее в большей мере расчленению и дегуманизации творчества писателя, нежели его синтетическому осмыслению, и явилось одной из главных помех на пути создания новых обобщающих критикобиографических работ об Андерсене.

Бо Грёнбек первым за последние годы решился на создание такой работы. Показательно, что в самой Дании у него пока что не нашлось последователей. Единственная научная биография Андерсена, появившаяся после книги Грёнбека хоть и написана датчанином, но вышла в свет в Англии[11]. Тем большего внимания заслуживает монография Грёнбека.

Бо Грёнбек (р. в 1907 г.) — человек в андерсеноведении достаточно известный. Еще в 40-х годах он защитил диссертацию на тему «Сказочный мир Х.К. Андерсена»[12]; в середине 50-х годов книга вышла вторым изданием, а в 1961 г. он был избран председателем Андерсеновского общества в Копенгагене. Однако по характеру своей деятельности он не столько профессиональный литературовед, сколько литератор-популяризатор. Он много занимался изучением античной культуры (книги об этрусках, об античном скульптурном портрете, перевод «Записок о Галльской войне» Цезаря), выступал как политический журналист, читал публичные лекции, работал как редактор и издатель. Поэтому закономерно, что его очерк об Андерсене носит научно-популярный характер, рассчитан на широкий круг читателей. Однако следует подчеркнуть, что в данном случае речь идет о научно-популярной литературе весьма высокого научного уровня. Грёнбек пишет просто, но он нигде не упрощает, не «снисходит» до читателя — и именно этим привлекает к себе читательское внимание.