Алек Эпштейн - Художник Оскар Рабин. Запечатленная судьба Страница 2

Небольшая книга М.Ю. Германа «Оскар Рабин» (Москва: Третья волна—Останкино , 1992) – первая монография о художнике. Была издана стараниями А.Д. Глезера на русском, английском и французском языках. На обложке – репродукция картины О. Рабина «Натюрморт с рыбой и газетой “Правда”», 1968 г.

Обложка книги Аркадия Неделя «Оскар Рабин. Нарисованная жизнь» (Москва, 2012)

Книга Аркадия Неделя называется «Оскар Рабин. Нарисованная жизнь». Мне кажется, дело обстоит с точностью до наоборот: на своих холстах Оскар Рабин запечатлел прожитую жизнь. Альбом, в котором собраны репродукции его работ, подобен семейной фотолетописи, в которой прорисованы лица родных и друзей, равно как мест и образов, наложивших отпечаток на его сердце. Творчество О.Я. Рабина невозможно понять только в контексте истории искусства; его биография – главное подспорье для понимания сюжетов и образов на его холстах. Именно поэтому, какой бы ни была техника, используемая им, будь то живопись экспрессионистов или коллажи кубистов, О.Я. Рабин – ярчайший социальный реалист, прямой наследник этики художников-«передвижников» в русском искусстве, в чьих произведениях отчетливо звучит нота грусти человека, прожившего долгую жизнь в крайне непростой и для русского искусства, и для еврейского народа век.

Многие люди помогали мне в работе над книгой, замысел которой я вынашивал несколько лет, и я не в силах перечислить всех. Моя особая благодарность художнику и скульптору, главному редактору легендарного журнала «А—Я» Игорю Сергеевичу Шелковскому (Эланкур, Франция); подвижникам-летописцам второй волны русского авангарда прекрасным фотохудожникам Игорю Анатольевичу Пальмину (Москва) и Владимиру Васильевичу Сычеву (Берлин); вдумчивому литератору и чуткому зрителю Нине Григорьевне Хеймец (Иерусалим), с которой мы вместе годами посещали выставки О.Я. Рабина и художников его круга, после чего ночи напролет обсуждали увиденное; искусствоведам Галине Вадимовне Ельшевской и Александре Александровне Смык (Москва); и, конечно, моему другу Андрею Борисовичу Кожевникову, сопровождавшему меня во все время работы над книгой во Франции. Всем им и другим – огромное спасибо!

I

СТАНОВЛЕНИЕ ЛИЧНОСТИ: ПЕРВАЯ ЧЕТВЕРТЬ ВЕКА

Первые четверть века жизни – время, которому уделяется мало внимания в исследованиях, посвященных О.Я. Рабину, поскольку ни в одном из изданных альбомов его творчества не воспроизведено ни одной картины, созданной им тогда; как следствие, искусствоведам и писать не о чем. В небольшой книжке Михаила Германа самые ранние из упомянутых работ – «Барак» 1958 года (в другом издании картина озаглавлена «Барак с луной» и датирована 1959 годом) и «Цистерна» 1959 года. В книге Аркадия Неделя в качестве первой репродукции дана картина «Помойка № 8» 1958 года, в альбоме-каталоге семейной выставки Оскара Яковлевича, Валентины Евгеньевны и их сына Саши, организованной в ГМИИ в 2007 году, одни из наиболее ранних – «Вертолет» и «Платформа Лианозово» 1958 года. В обоих альбомах, опубликованных под эгидой Русского музея, – и в издании 2007 года, и в самом большом альбоме «Три жизни» 2008 года, – первая из воспроизведенных работ – «Ночь» 1957 года. В номере журнала Art Exis, целиком посвященном О.Я. Рабину, самая ранняя статья – воспоминания Льва Кропивницкого, озаглавленные «1956. Начало формирования “Лианозовской группы”». О.Я. Рабин настолько прочно ассоциируется в сознании интеллигенции с «ранними шестидесятниками», что его жизнь при Сталине оказывается своего рода «подводным айсбергом», о котором ничего и не напишешь. Однако первые четверть века – время, наложившее на О.Я. Рабина заметный отпечаток. Еще до достижения 25-летия он познакомился с тремя главными людьми своей жизни: учителем Евгением Леонидовичем Кропивницким, его дочерью Валентиной, ставшей супругой и соратницей художника почти на шесть десятилетий, и Генрихом Сапгиром, с кем Рабина связывала крепкая дружба на протяжении долгих лет. Именно из этого «подводного айсберга» «выросло» то, что нашло отражение в творческом пути выдающегося художника.

Оскар Рабин появился на свет 2 января 1928 года в Москве. Его родители, оба врачи, познакомились в Швейцарии, где учились в Цюрихском университете. Отец по этническому происхождению был украинским евреем, а мать, Вероника Леонтина Андерман, – латышка. Папа умер, когда Оскару было пять, а в тринадцать лет он стал круглым сиротой. По его воспоминаниям, перед смертью мама подозвала его к себе и попросила, чтобы он съездил в гостиницу «Москва», где остановился ее старый знакомый, профессор-биолог Август Кирхенштейн, которому удалось эвакуироваться из оккупированной немцами Риги, о чем мама прочла в газете. Когда-то они вместе учились в университете, и Кирхенштейн был даже влюблен в Веронику, которая, однако, предпочла ему Якова Рабина… Август Мартынович Кирхенштейн был, по словам О.Я. Рабина, «…полным антиподом моему отцу, а значит – коммунистом, националистом и антисемитом. И к этому человеку мама, совершенно отчаявшись, послала меня за помощью. Я пришел к нему в гостиницу “Москва”. Профессор в очках записал все, что я сказал, и обещал зайти. Несколько дней спустя он действительно появился у нас с большим пакетом в руках. В нем были лекарства и витамины. Вид матери и вся наша кромешная нищета буквально оглушили Кирхенштейна. Не знавший, как вести себя, он задал несколько вопросов и поспешил уйти. Витамины и лекарства были, безусловно, царским подарком. Но мать печально вздохнула: “Лучше бы он буханку черного принес…” Вскоре мамы не стало»4.

Август Кирхенштейн (1872—1963) был человеком с непростой судьбой, сделавшим при советской власти феерическую карьеру, несмотря на то что, будучи ученым-микробиологом, принадлежал к сословию, далекому от рабоче-крестьянской среды. Он родился в поселке (сейчас – город) Мазсалаца Валмиерского района Латвии, в 1901 году окончил Юрьевский ветеринарный институт (теперь входящий в Тартуский университет), после чего работал ветеринарным врачом. Официальная биография, составленная уже при советской власти, гласит, будто в 1905 году Август Кирхенштейн принимал активное участие в революционных событиях, вследствие чего после подавления мятежа подвергся преследованиям и был вынужден эмигрировать. Вероятно, это было не совсем так: младший брат Августа Кирхенштейна Рудольф (1891—1938), который был моложе его на девятнадцать лет, отсчитывал свой стаж в рядах РСДРП с 1907 года, тогда как сам Август, по словам современной исследовательницы, «медлил до последнего» и вступил в ВКП(б) только в 1941 году5, уже после оккупации советскими войсками Латвии. Когда в сентябре 1940 года было сформировано Бюро ЦК Коммунистической партии Латвии, А.М. Кирхенштейн, будучи номинальным главой республики, не был включен в его состав6. Оказавшись в эмиграции, А.М. Кирхенштейн не занимался подготовкой мировой революции. Вместо этого в Цюрихе он прослушал курс лекций по зоологии и бактериологии, а в 1911 году устроился на работу в Институт по исследованию туберкулеза; за 1911—1914 годы он написал двенадцать научных работ. Первая мировая война застала его в Сербии, где он был призван и в 1914—1916 годах служил в сербской армии в качестве врача-бактериолога. В 1917 году он вернулся в Латвию и стал одним из организаторов Сельскохозяйственной академии. В 1923 году А.М. Кирхенштейн первым в Латвийском университете защитил диссертацию на соискание ученой степени доктора агрономических наук, которая была посвящена внутреннему строению и развитию бактерий. По его инициативе при университете в 1923 году была создана серологическая станция, из нее позднее вырос Институт микробиологии АН Латвийской ССР. С 1923 года был профессором кафедры микробиологии Латвийского университета и никаким политическим преследованиям не подвергался. Кто погрузился в революционную деятельность, так это младший брат Кирхенштейна Рудольф, еще в 1914 году мобилизованный в русскую армию. В 1918 году он перешел на сторону красных, был комиссаром полка и командиром роты четвертого Латышского стрелкового полка. В 1920 году Рудольф окончил курсы разведки и военного контроля, после чего был направлен резидентом в Германию, затем – в Англию, в Москву для штабной работы в Разведуправлении штаба Красной армии и в другие командировки: в Италию, Австрию, Чехословакию…