Александр Александрович Богданов - Коллектив авторов Страница 2

Каприйская школа еще некоторое время существовала и работала, но закончилось это предприятие достаточно грустно, хотя с учетом всех обстоятельств и предсказуемо – Ленин настоял на необходимости исключения Богданова и всех богостроителей и отзовистов из Центрального комитета и Центрального органа РСДРП. Более того, фактически участия в работе партии Богданов с 1909 года не принимал. Так закончилось соревнование за людские умы между Лениным и Богдановым.

Мог ли победить в этом противостоянии Богданов? Вопрос сложный. С одной стороны, конечно, идеи Богданова были более широкими, интересными и более практически применимыми в различных областях, чем идеи Ленина. Но в Богданове не было настойчивого желания во что бы то ни стало реализовать их. Поэтому в каком-то смысле, во всяком случае, с точки зрения политической логики победа идеологии Ленина здесь была совершенно заслуженной.

Несмотря на неуспех с каприйской школой, богостроители и махисты продолжили совместную деятельность, у них были и другие интересные проекты: так, еще в 1909 году они создали группу «Вперед». Формально она имела статус литературной организации, но на самом деле являлась философско-идеологическим образованием, которое активно и во многом оказало влияние на то, что мы называем пролетарской культурой. И более того, создание Пролеткульта практически целиком принадлежит тоже Богданову. В настоящий момент на этой деятельности в каком-то смысле базируются идеи христианского социализма, и на этом же основывается так называемый трансгуманизм – понятие, которое активно эксплуатируется современной наукой.

Некоторое время спустя, особенно во время Первой мировой войны, Богданов начал постепенно отходить от эмпириомонизма и эмпириокритицизма как такового. Это происходило, не потому что он разочаровался именно в этом направлении. Скорее, это было разочарование в философии вообще. Богданов начал понимать, что философия, во всяком случае, в том виде, в каком она существовала тогда, сильно оторвана от жизни, применение философии в науке или общественной деятельности практически невозможно, а значит, нужно идти в таком направлении и искать то, что можно было бы применять на практике и создать теорию, на основе которой были бы возможны описания различных физических и социальных процессов.

Эта идея Богданова являлась новаторской. В ту эпоху науки были практически полностью разведены по своим предметным областям: физики не занимались химией, химики не занимались физикой, социологи не знали лингвистики. Мультидисциплинарные исследования как таковые в то время фактически отсутствовали, хотя сегодня это практически мейнстрим научного знания или, по крайней мере, не является чем-то из ряда вон выходящим. Но потребность в подобных междисциплинарных методах уже была. Необходим был некий аппарат, по крайней мере, методологический, который позволял бы исследовать весь комплекс существующего научного знания целиком, без его разложения на части. И первый шаг к этому сделал именно Богданов.

В 1910-е годы Богданов пишет первый, затем второй и третий том своей так называемой «Всеобщей организационной науки». Он пытался выяснить, что есть общего в различных науках и почему для исследователя изучение объекта в целом может быть гораздо более ценным, чем попытка его расчленить и редуцировать. Именно Богданов первым сформулировал понятие системы как некой общности, которая в целом является чем-то большим, чем простая сумма своих частей.

Это был интересный и новаторский подход. С помощью богдановской тектологии можно было попытаться, используя организационный подход, описать практически любую науку, начиная с физики, даже с математики, и заканчивая общественными науками. С общественными науками, конечно, сложнее: если физику мы можем свести к формулам и проверить выполнение тех или иных равенств или неравенств эмпирически и сделать на основе этого выводы, то в общественных науках эти формулы, модели, алгоритмы имеют все же относительный, а не абсолютный характер. Богданов не мог не отдавать себе в этом отчет. И все же его главная идея на тот момент заключалась в том, чтобы создать некоторую «Теорию всего», которая, однако же, была бы не отвлеченной, а применимой на практике, работоспособной.

Характерно, что подобные поиски велись в науке первой трети ХХ века не только Богдановым, в некотором смысле это была общая тенденция. Эйнштейн, а потом и его многочисленные последователи занимались общей теорией поля, некоторые ученые – теорией дальнодействия, т. е. взаимодействия без привлечения понятия поля. Были попытки распространить теорию поля на общественные науки, примером чего является «Теория поля в общественных науках» Курта Левина. Таким образом, то, что сделал Богданов в своей работе, оказалось вполне актуальным.

Работа «Тектология. Всеобщая организационная наука» была опубликована в Германии в 1913 году, второе издание вышло тоже в Берлине. Третий том был опубликован уже после смерти Богданова.

Насколько влиятельными оказались идеи, изложенные Богдановым в «Тектологии»? На этот вопрос сложно ответить однозначно. В этом отношении недооцененность Богданова, пожалуй, особенно бросается в глаза.

Один из самых авторитетных математиков ХХ века, создатель кибернетики Норберт Винер говорил о том, что он знаком с тектологией, что многие ее идеи натолкнули его на то понимание кибернетики, к которому он пришел. Рассуждения Уильяма Росса Эшби, кибернетика и психолога, в особенности его идея гомеостазиса, тоже в некотором смысле повторяли мысли Богданова. Идеи тектологии предвосхищают также и теорию аутопоэзиса, созданную Умберто Матураной и Франсиско Варелой, так как идея саморазвития была одной из важнейших в богдановской концепции. И нечто драматическое есть в том, что признанный создатель общей теории систем Людвиг фон Берталанфи в своих работах на Богданова не ссылался никогда, но, как удалось выяснить историку науки А. Л. Тахтаджяну, с идеями Богданова был знаком. В переписке в Тахтаджяном Берталанфи признался, что он знал, кто такой Богданов, и читал его работы. Сейчас уже сложно игнорировать тот факт, что у Берталанфи наблюдаются косвенные заимствования из работ Богданова. И в общем сама теория систем с точки зрения ее основных постулатов в большей мере основана именно на идеях Богданова.

Можно предположить, что А. А. Богданов просто опередил свое время, пополнив плеяду блестящих ученых-новаторов, не признанных при жизни. Пожалуй, произведения Богданова действительно появились чересчур рано и именно поэтому не оказали вообще практически никакого влияния на развитие общего холистического подхода, т. е. на развитие кибернетики, общей теории систем, синергетики, которую он тоже в некотором смысле предвосхитил своей тектологией.

Богданов – человек невероятно одаренный и разносторонний. Он был неплохим литератором: его перу принадлежит два фантастических романа – «Красная звезда» и «Инженер Мэнни». Также он переводил западную фантастику на русский язык. Последние годы жизни Богданова отмечены его