Нина Соротокина - Личная жизнь Александра I Страница 2

В Петербург был прислан миниатюрный портрет Софьи Доротеи, Павел пришел от него в восторг и пожелал сам поехать в Берлин на встречу с суженой. Встреча состоялась. «Я нашел невесту такой, какой только желать мысленно себе мог, — пишет Павел матери, — не дурна собой, велика, стройна, не застенчива, отвечает умно и расторопно, и уже известен я, что если ли сделала действо в сердце моем, то не без чувства и она со своей стороны осталась. Столь счастлив я, всемилостивейшая государыня, если, Вами будучи руководим, заслужу выбором своим еще более милость Вашу».

Юная Софья действительно была умницей. Деликатно и ненавязчиво она просила советов Павла — как себя вести в Петербурге, интересовалась, что такое русский двор, каковы особенности его этикета, как понравиться императрице и заслужить ее любовь и т. д. Кроме того, она начала изучать русский язык и уже освоила алфавит. Павел уехал на родину, оставив невесте письменное руководство — наставление из четырнадцати пунктов. Другая бы обиделась, но Софья Доротея — нет, она была благодарна.

31 августа 1776 года принцесса со свитой прибыла в Царское Село. Далее все сладили очень быстро. 14 сентября принцесса Вюртембергская приняла православие, получив имя Мария Федоровна. На следующий день молодые были обручены, а 26-го состоялось венчание. «Наставления» Павла дали свои плоды. Новая супруга наследника понравилась при дворе, императрица тоже отзывалась о ней в самых лестных выражениях. В письме Гримму в Париж Екатерина пишет: «Она стройна, как нимфа, цвет лица — смесь лилии и розы, прелестнейшая кожа в свете; высокий рост с соразмерной полнотой и легкая поступь. Кротость, доброта сердца и искренность выражаются у нее на лице. Все от нее в восторге, и тот, кто не полюбит ее, будет не прав, так она создана для этого и делает все, чтобы быть любимой». Очень романтический образ!

Брак их был счастливым. Во всяком случае, первое десятилетие. Все, писавшие про эту чету, единодушно утверждают, что Мария Федоровна любила мужа. Павла не назовешь красавцем, он был ниже ее ростом, мнителен, подвержен ипохондрии, но был рыцарем в душе, то есть предан, галантен, правдив, доверчив. Жена стала для него не только любимой, но и другом. По сохранившейся переписке мы можем судить, что Павел доверил Марии Федоровне свою главную тайну. Оказывается, покойная жена была ему неверна. И кто стал ее избранником? Самый близкий и верный его друг — Андрей Разумовский. Это двойное предательство разрывало сердце великого князя. Второй брак спас его от этой беды. Можно было жить дальше.

Но жизнь штука сложная. Со временем отношения царственных супругов претерпели серьезные изменения. Н. Я. Эйдельман очень подробно работал с документами. В книге «Герцен против самодержавия» он приводит письмо Павла I графу Ростопчину от 15 апреля 1800 года: «Дражайший Федор Васильевич. Граф Алексей Андреевич передал мне составленный Вами прожект изменения 6 пункта Мальтийского регламента: вторая часть изложенного Вами, мне кажется, — удачное разрешение вопроса. Сегодня для меня священный день памяти в Бозе почившей цесаревны Натальи Алексеевны (первой супруги. — Авт.), чей светлый образ никогда не изгладится из памяти моей до моего смертного часа. Вам, как одному из немногих, которым я абсолютно доверяю, с горечью признаюсь, что холодное официальное отношение ко мне цесаревича Александра меня угнетает. Не внушили ли ему пошлую басню о происхождении его отца мои многочисленные враги?

Тем более это грустно, что Александр, Константин и Александра мои кровные дети. Прочие же? Бог весть!

Мудрено, покончив с женщиной все общее в жизни, иметь еще от нее детей. В горячности моей я начертал манифест «О признании сына моего Николая незаконным», но Безбородко умолил меня не оглашать его. Но все же Николая я мыслю отправить в Вюртемберг «к дядям», с глаз моих долой: гоф-фурьерский ублюдок не должен быть в роли российского великого князя — завидная судьба! Но Безбородко и Обольянинов правы: ничто нельзя изменять в тайной жизни царей, раз так предопределил Всевышний.

Дражайший граф, письмо это должно остаться между нами. Натура требует исповеди, а от этого становится легче жить и царствовать.

Пребываю к Вам благосклонный Павел».

Письмо это — копия с копии (сам подлинник сгорел в числе прочих документов в ризнице Кувинской церкви) — якобы было найдено сыном графа Ростопчина (губернатор Москвы в 1812 году). Данные из письма подтверждает декабрист Бригген, материал по делу собирал также граф Строганов, потом все это было опубликовано в журнале «Былое». Весь этот гарнир к письму я перечисляю из чувства долга, пусть читатель не заостряет на этом внимания, тем более что сам Эйдельман предполагает, что упомянутое письмо — более поздняя подделка. Но и подделки для историков представляют ценность, по ним видно, о чем сплетничали, как хотели досадить или, наоборот, сообщить миру скрытую тайну. Самиздат, копии, подметные письма — все это Интернет XVIII века.

Но это все потом, а пока молодые счастливы. 12 декабря 1777 года у высокой четы родился первенец. Его нарекли Александром в честь святого покровителя Петербурга благоверного князя Александра Невского. В честь рождения внука императрица подарила Марии Федоровне земли вблизи Царского Села. Там построили дворец, возвели великолепный парк с красивыми пейзажами, беседками и павильонами. Место назвали Павловск.

Детство и отрочество

По праву в списке родителей Александра надо было первой поставить не маму с папой, а бабушку, императрицу Екатерину II Великую. Она была в восторге от рождения внука, права династии в империи закреплены, и в ту же ночь, как он только появился на свет, забрала младенца в свои покои.

Это было в обычае русского двора. Жизнь царственного отпрыска не принадлежит родителям, она принадлежит государству. Точно так же поступила в свое время императрица Елизавета. В своих «Записках» Екатерина подробно, с глубокой обидой описывает, как отобрали у нее только что рожденного Павла и тут же забыли о ней, как говорится, воды было некому подать. Но она не смела роптать. Слишком долго русский двор ждал рождение наследника — целых двенадцать лет. Да и заступиться за нее было некому, муж, будущий государь Петр III, был не в счет. И скажем прямо, тогда Екатерина не долго горевала. Она не успела полюбить своего сына, жизнь при дворе была сложной, здесь бы саму себя сохранить, а еще молодость, еще любовь…

На этот раз дело обстояло иначе. И Павел и Мария Федоровна горячо переживали разлуку с сыном. Через полтора года у них точно так же заберут второго сына — Константина. Он родился 27 апреля 1779 года. Родителям разрешали свидание с детьми, но не больше. Воспитанием мальчиков, помимо гувернантки и нянек, занималась сама императрица. С обывательской, то есть моей точки, зрения, это ужасно. Суррогатные родители — это обидно, унизительно, больно, в конце концов. Но они подчинились, а вся боль от разлуки с детьми ушла в глубь души, осела там вечной обидой, с которой нет сладу.