Борис Виппер - Итальянский ренессанс XIII-XVI века Том 2 Страница 2

Пожалуй, еще большее влияние нидерландской живописи обнаруживает фреска Гирландайо в церкви Оньисанти, изображающая святого Иеронима. Сама концепция темы, чуждая итальянской живописи — Иероним, ученый монах в своей келье, — полностью восходит к нидерландским образцам. Но здесь Гирландайо стремится заимствовать у северных живописцев не только их внешние приемы, но самый дух — уютную тесноту помещения, задумчиво-интимную позу Иеронима. С совершенно непривычной для итальянца чуткостью к интерьеру и натюрморту подробно описывает Гирландайо обстановку кельи: очки и ножницы, пюпитры и фолианты, скляночки и баночки ученого прелата. Таким образом, природные качества рассказчика у Гирландайо находят себе новую пищу благодаря соприкосновению с северной живописью. Разумеется, искусство Гирландайо в целом можно рассматривать как продолжение повествовательных тенденций Филиппо Липпи и Беноццо Гоццоли. Но нидерландские влияния вносят в них новый оттенок. Для Беноццо Гоццоли всякий рассказ непременно связан с каким-нибудь действием, движением, его композиции всегда нуждаются во всякого рода живых существах. Гирландайо научается рассказывать о темах чисто статических, лишенных всякого движения, и главным элементом его рассказа могут быть мертвые предметы. Но, как настоящий итальянец, Доменико Гирландайо не может удовлетвориться скромными размерами и обособленностью алтарной иконы. Ему нужны большие стены, его повествовательный размах требует пространных фресковых циклов. При этом деятельность мастерской Гирландайо скоро принимает настолько широкий характер, что сам мастер успевает собственноручно закончить только немногие главные фрески, все остальное предоставляя исполнять по своим эскизам многочисленным ученикам.

Четыре больших фресковых цикла составляют главное наследие Гирландайо. Самый ранний из них — украшение капеллы Фины в соборе Сан Джиминьяно, который Гирландайо исполнил совместно со скульптором Бенедетто да Майано. Как на пример сошлюсь на фреску, где папа Григорий возвещает святой Фине ее близкую смерть. Здесь стиль Гирландайо отличается еще известным архаизмом: мастер избегает большого количества фигур, в конструкции которых чувствуется некоторая сухость, нимб святой Фины по тречентистской традиции написан без ракурса. Но уже заметны первые признаки нидерландских влияний: в немного наивном натюрморте, расставленном на скамье, и в ярко освещенном окне, через которое виден пейзаж.

Второй цикл фресок Гирландайо писал для флорентийской церкви Оньисанти. С одной из фресок этого цикла, изображающей святого Иеронима, мы уже знакомы. Другой образец — «Тайная вечеря». И в этой фреске архаизмы смешиваются с нидерландскими впечатлениями. К архаизмам можно отнести плоский нимб у Христа, мелкий рисунок листвы, обилие птиц. Весьма архаично также то, что Гирландайо заставляет Христа подвинуться от середины стола, так как центр картины занят реальной консолью свода. Нидерландские впечатления сказываются в уютном характере трапезы, с вышитой скатертью и тщательно накрытым столом. Нет сомнения, что воздействием нидерландской живописи следует объяснить и предпочтение Гирландайо к интерьеру. Итальянская живопись никогда не имела особого пристрастия к изображению внутреннего пространства. Это понятно, потому что ведь и в жизни итальянца, проходящей главным образом на улице, интерьер играл очень малую роль. Поэтому не удивительно, что в итальянской живописи XV века так цепко удерживались предрассудки треченто — изображение одновременно внутреннего и наружного облика здания. Между тем в Нидерландах уже давно выработалось более цельное восприятие интерьера, и Доменико Гирландайо был одним из первых итальянских живописцев, начавших применять нидерландские приемы для изображения замкнутого внутреннего пространства. Но во фреске «Тайная вечеря» уже больше чувствуется то новое, чем Гирландайо обогатил повествовательный стиль своих предшественников и что делает из него важного предшественника Высокого Ренессанса. Это, во-первых, просторность его пространства, и, во-вторых, более спокойный, уравновешенный ритм его композиции.

Оба эти качества еще более определенно выступают в двух самых знаменитых фресковых циклах Гирландайо — в церкви Санта Тринита и в церкви Санта Мария Новелла. Первый из этих циклов — в Тринита — был начат в 1483 году по заказу флорентийского банкира Франческо Сассетти и в шести фресках изображает легенду святого Франциска. Особенной известностью пользуется правая фреска этого цикла. Ее главная тема — утверждение францисканского ордена папой Гонорием III — изображена на среднем плане. Не совсем логично балдахин, под которым сидит папа, помещен прямо на улице, а между двумя барьерами разместилась коллегия кардиналов. Но не изображение главной темы сделало эту фреску такой знаменитой у современников, а то, что изображено на самом переднем и на заднем плане и что не имеет ничего общего с легендой о святом Франциске. Вы помните, что уже Беноццо Гоццоли наполнял свои фресковые композиции портретами знаменитых современников. Но он рядил эти портреты в костюмы той священной легенды, которая составляла главное содержание его фрески, и переносил эти портреты в соответствующие легенде ситуации. Гирландайо поступает гораздо смелее — он священное событие прямо переносит в обстановку современной Флоренции. На первом плане мы видим группу почтенных флорентийских граждан, принимающих процессию, которая поднимается к ним по подземной лестнице. В этой группе центральное место занимают Лоренцо Великолепный и рядом с ним сам заказчик фрескового цикла Франческо Сассетти. На противоположной стороне — три взрослых сына Сассетти. Во главе процессии идет знаменитый флорентийский поэт Полициано, окруженный сыновьями Лоренцо Великолепного (в том числе и будущий папа Лев X); шествие замыкает поэт Пульчи. И в полном соответствии с этой портретной сценой задний план фрески изображает площадь, похожую на площадь Синьории, с окружающими ее зданиями.

Еще значительно дальше в этой модернизации священного повествования Гирландайо идет в своем последнем и самом большом фресковом цикле — на трех стенах хора в церкви Санта Мария Новелла. Фрески, законченные в 1490 году, по заказу флорентийского богача и мецената Джованни Торнабуони, изображают эпизоды из жизни Иоанна Крестителя и богоматери. В этих фресках нечего искать той композиционной цельности, которую сумел создать на стенах капеллы в Ареццо Пьеро делла Франческа. Не найдем мы в них и драматической насыщенности действия. Они удовлетворяют другим, более житейским потребностям. Впечатление зрителя, вступающего в хоровое пространство Санта Мария Новелла, лучше всего можно было бы сравнить с впечатлениями любознательного обывателя, который уселся у окна и наблюдает различные сцены, сменяющиеся перед ним на людной улице города, или разглядывает, что происходит в квартирах, расположенного напротив дома. Вот перед нами великолепный портик не то церкви, не то палаццо. Разряженные флорентийские девушки остановились в изящных позах у пилястра, два почтенных старика погружены в какой-то деловой разговор, мальчики играют у подножия лестницы, полуобнаженный нищий сидит на ступеньках. И случайно, между прочим, взгляд зрителя падает на девочку, поднимающуюся по ступеням, замечает первосвященника, выходящего ей навстречу из храма, и узнает главную тему фрески — «Введение богоматери во храм».