Яков Михайлик - Соколиная семья Страница 2

Выжимаю из Яковлева все, на что он способен, пытаюсь как можно уменьшить круг виража. Однако мессера впереди по-прежнему не видно. Он несколько сзади, и вот-вот всадит в меня свинцовую очередь. Неожиданно самолет охватила дрожь. Слева на меня прыгнула земля. Все закружилось неприятной круговертью. Сбит? Инстинктивно сбавляю газ, до боли в руке стискиваю ручку управления. Однако як не слушается. Бросаю взгляд на приборы. Мотор работает. Радость возвращает на минуту потерянное самообладание. Нет, не сбит, черт возьми! В штопор свалился, в обыкновенный штопор на крутом вираже. Вывод. Разгон скорости – и опять вверх.

Встревоженный Андреев пронесся надо мною почти у самой земли. Пристроился к нему. От обиды хочется плакать. Чувствую себя как побитый щенок. Черные на желтом фоне кресты так и маячат перед глазами. Хочется развернуться на обратный курс и вцепиться в эти проклятые кресты зубами. Но рядом идут пешки. Их надо сопровождать домой.

В землянку шел как на казнь. Сейчас командир учинит такой разнос, что хоть сквозь землю провались. Мальчишка. Фантазер. Тебе не на боевое задание ходить, а сухари да тушенку возить на тихоходе где-нибудь в Средней Азии или Сибири.

— Да ты, никак, чем-то недоволен, Яш? — удивление встретил меня Андреев. На его широком белобрысом лице лучилась хитринка. — Может, устал?

— При чем тут усталость, — безнадежно махнул я рукой. — Немец теперь, поди, ехидничает. Как же, вдвоем не могли справиться с ним…

— Э, да ты что, — улыбаясь, прервал меня комэск, — и в самом деле думаешь, что гитлеровец одержал победу?

— Так ведь ушел же он. Без единой царапинки. А мы… а я… чуть в землю не врезался. Еще бы хоть одну атаку. Я бы ему показал!

Андреев посерьезнел:

— Ничего бы ты, сержант, не показал. Если бы ему удалось отвлечь нас в сторону от петляковых, на них немедленно набросился бы десяток мессеров. Фашист не справился со своей задачей, ему не удалось связать нас боем. А мы выполнили боевой приказ – обеспечили бомбовый удар. Кто же, по-твоему, оказался победителем, а?

На душе немного отлегло, но я ничего не ответил командиру, промолчал.

— Войне, брат, еще и конца не видно. Еще не раз встретишься со сто десятыми и сто девятыми. Да и не только с ними, — тихо сказал Степан Филиппович.

Неудачный для меня день окончился еще одним конфузом. На разборе полета я задал вопрос: что это за черные клубки шевелились вокруг наших самолетов?

Землянка взорвалась хохотом. Ребята смеялись над моим неведением. А я и в самом деле не знал, что клубки – это разрывы снарядов. Откуда же мне было знать, если увидел такое впервые.

С утра погода испортилась. С неба, как из худого мешка, повалил снег. Он был таким густым, непроглядным, что о вылетах не могло быть и речи. Летчики коротали время в тесной землянке. Одни шумно резались в козла, немилосердно стуча костяшками домино, другие состязались в искусстве красноречие рассказывали охотничьи и рыбацкие истории. Остро переживая вчерашнюю неудачу, я горестно думал о себе, вспоминал о родных, оставшихся на Полтавщине.

Восьмой месяц идут тяжелые, непрерывные бои на нашей земле. Давно захватили фашисты родное село Максимовку, давно не приходят письма с поклонами от отца – Данилы Дмитриевича и матери – Харитины Тимофеевны. Где они? Что с ними? Может, гнут спину на оккупантов, а может, и в живых нет… А ты, Яков, их защитник, надежда, и видел-то всего одного гитлеровца, да и того не сумел убить. Если так воевать – это сколько же времени пройдет, пока народ, земля дождутся освобождения?

Снег… Снег. Лютует непогода. Неприглядная. Тоскливая. И на душе сумрачно…

Сержант Николай Выдриган попросил командира эскадрильи рассказать о первых днях войны. Андреев охотно согласился.

— Летали мы тогда на истребителях И-16, — начал старший лейтенант. Конечно, эта машина уступала мессершмитту по скорости и вооружению, но мы не давали себя в обиду. Вот хоть бы такой случай.

29 июня 1941 года в паре со старшим лейтенантом Сидоровым мы вылетели на боевое задание. Пересекли Двину южнее Риги и взяли курс на юг, вдоль шоссейной дороги, просматривая лес справа и слева. Через несколько минут показалась колонна, движущаяся по шоссе. Она состояла из трех частей: головное охранение, основные силы и тыловое охранение. Что за войска? Снизились до бреющего полета и убедились в том, что это были гитлеровцы: на белых кругах автомашин и фургонов – черные фашистские кресты. Долго не раздумывая, начали штурмовать колонну, переходя с одной стороны на другую, чтобы не дать противнику возможности сосредоточить по нас ответный огонь. Произвели более десяти атак, расстреляли две трети боеприпасов. Уничтожили около трехсот вражеских солдат и офицеров и подожгли пять автомашин. Наши самолеты были повреждены, но мы все-таки благополучно возвратились на свой аэродром.

А на другой день, когда мой И-16 был отремонтирован, я решил облетать его. Отошел от аэродрома километров на десять и начал набирать высоту над железнодорожной станцией. Сквозь разрывы облаков увидел два эшелона и множество людей, ожидавших отправки в глубокий тыл. Не налетели бы юнкерсы, тревожно подумал я, внимательно просматривая воздушное пространство. Беспокоился не напрасно. Вскоре между облаками появились два Ю-88. С открытыми бомболюками заходили они на курс в направлении железнодорожной станции. Чтобы предотвратить беду, решил атаковать гитлеровцев. Прибавил обороты мотора и с набором высоты перешел в атаку. Сблизившись на дистанцию не более ста метров, открыл по одному стервятнику огонь. На самолете загорелась левая плоскость. Стремясь сбить пламя, немец начал скользить, но вскоре с резким снижением врезался в землю. Я перешел в атаку на второй юнкерс. С большой дистанции произвел три атаки. Бомбардировщик нырнул в облака и больше не появлялся.

Возвращаясь домой, я снизился над станцией и увидел такую картину. Люди благодарно махали руками, в воздух летели головные уборы.

Слушая командира, мы не заметили, как открылась дверь в землянку. В белых космах стужи выросла фигура посыльного.

— Товарищ старший лейтенант, вас вызывает командир полка майор Лесков.

Перестали стучать костяшки козлятников, угомонились анекдотчики. На командный пункт. Значит, жди новостей. Какие они будут, новости?

Андреев вернулся минут через пятнадцать. Запорошенный. Оживленный. Что скажет, чем порадует?

— Погода улучшается. Эскадрилье поставлена задача – прикрыть наземные войска с воздуха. Вылетаем шестеркой. — В числе других старший лейтенант назвал и мою фамилию.

В районе прикрытия все небо в облаках. Высота метров четыреста-пятьсот, а кое-где и того меньше. В воздухе противника нет. Делая круг за кругом, расширяем радиус виражей с заходом на вражескую территорию. Перестроились во фронт. Слева – пара Андреева, справа от нее – командир звена младший лейтенант Сугокон, а я еще правее.