Михаил Болтунов - Альфа - сверхсекретный отряд КГБ Страница 2

"Новое, так новое", — подумал про себя Бесчастнов. В ту пору в комитете формировалось немало новых подразделений, и постоянных и временных, для выполнения каких-то частных задач. Не привыкать.

Но Андропов сделал паузу и вопросительно посмотрел на Алексея Дмитриевича. Бесчастнов ждал.

— Подразделение необычное. «Коммандос». Наши, советские «коммандос». Догадываешься, зачем?

— Задачи могут быть разные…

— Задача пока одна: противостоять терроризму. Судя по всему, начинается его новый виток — захваты самолетов, убийства заложников, разбойные нападения. Вспомни-ка Мюнхен, Олимпийские Игры — сам не хуже моего знаешь. Что там "Черный сентябрь" натворил: настоящая бойня. И хваленая полиция ничего не сделала. А мы разве на другой планете живем? Есть у нас что противопоставить бандитам?

Бесчастнов хотел было ответить, но Андропов не дал.

— Я знаю, что ты скажешь. Когда жареный петух клюнет, соберем ребят, лучших оперативников. Есть у нас и спортсмены и стрелки. Есть! Но знают они, как подойти к самолету, как проникнуть внутрь? Чтоб и заложников освободить, и террористов уничтожить, и самим в живых остаться? А?

Алексей Дмитриевич молчал. Председатель говорил дело. Он сам раньше задумывался над этим. Только ли о самолете речь, а если террористы захватят здание, как штурмовать? А пароход, железнодорожный вагон? Не было еще такого, и слава Богу. Но где гарантия, что и дальше тихо-мирно жить станем.

— Так я тебя еще раз спрашиваю, есть у нас что противопоставить?

Андропов глядел в упор. Он не ждал ответа — отвечал сам. — Нет, дорогой мой Алексей, нечего. Так, знаешь ли, на уровне любителей, полупрофессионалов. А нам нужны профессионалы высокого класса. Я бы сказал, самого высокого…

Он встал и взял с рабочего стола, видимо, заранее подготовленный журнал.

— Посмотри, ребята из первого главка по моей просьбе принесли. На открытой странице Бесчастнов увидел большое цветное фото: громадные, гренадерского роста парни в пятнистой маскировочной форме. Они сидели прямо на капоте черного «мерседеса», свесив ноги, положив огромные кулаки на колени, улыбались, уверенные в себе.

— Что, Алексей Дмитриевич, буржуазная пропаганда? — усмехнулся Андропов.

Бесчастнов покачал головой.

— То-то! Западногерманское элитарное подразделение ГСГ-9. Решает задачи по пресечению особо тяжких преступлений, связанных с убийствами, взятием заложников, разбоем. Словом, отлично подготовленные «коммандос».

Он снял очки, поднес журнал к самому лицу, подслеповато вглядываясь в фигуры бойцов ГСГ-9. Потом резко захлопнул журнал, отбросил.

— Мы что, хуже? Настоящих ребят не найдем? Найдем. В общем, так, Алексей, первый главк поможет. Кое-какие иностранные материалы подбросит. Почитайте, подумайте. И вперед — будем создавать группу, растить своих «коммандос».

Приказ председателя КГБ Бесчастнов принял к исполнению. Нашлись и материалы. Правда, и в Первом главном управлении их было не густо. Посмотрели, прикинули. Особо не торопились, дело новое, опыта практически никакого. Алексей Дмитриевич нутром чуял, что дополнительных штатов для «коммандос» не дадут, денег тоже. В общем, еще одна головная боль.

Однако Андропов вскоре напомнил о своем поручении. А начальнику «семерки» и похвалиться нечем, кроме банального: «изучаем», "работаем". И тогда совсем по-иному сверкнули очки председателя…

На следующий день был назначен временно исполняющий обязанности командира группы майор Роберт Петрович Ивон. С него и началась группа.

— Командира возьми из пограничников, — посоветовал Андропов. — Можно Бубенина с Даманского посмотреть. Герой, парень обстрелянный, смелый…

Алексей Дмитриевич позвонил начальнику погранвойск генералу Матросову, передал разговор с Андроповым.

— Ну, коли в командиры берешь, тогда отдам, — согласился Матросов.

Прилетел Бубенин. Объяснили, что за группа, каковы задачи, цели. В свою очередь присмотрелись к пограничнику. Офицер действительно боевой, со звездой Героя — в ту пору большая редкость. Весь Союз знает, да что там Союз — весь мир. Портреты героевпограничников с острова Даманский обошли многие газеты и журналы планеты.

Сам Бубенин сомневался, но потом дал согласие. Человек военный: надо, значит, надо.

Правда, через несколько лет он все же напишет рапорт — попросится опять на границу. Что поделаешь, тут как в любви: насильно мил не будешь. А насильно в группу никого не тянули. Онг сама, как магнитом, притягивала к себе. Многим хотелось боевой работы.

Наконец, утвердили штаты, начался набор. Бесчастнов доложи? об этом председателю КГБ. Юрий Владимирович остался доволен Он верил — рождалось подразделение, которое сможет защитит людей от страшной чумы XX века терроризма.

В тот день, после доклада, уже собираясь уходить от председателя Алексей Дмитриевич вдруг вспомнил: а названия-то группе не дали

— Название? — переспросил Андропов, — не важно, как мы ее наречем. Важно другое, какой она будет, наша группа. Пусть именуется группой «А».

Так она и вошла в комитетские анналы — суперсекретная антитеррористическая группа «А».

"Альфой" ее назовут в печати после августовского путча 1991 года.

Досье «Альфы»

Терроризм — одно из самых гнусных и мерзких преступлений против человечества.

Брут поднял руку на Цезаря как на диктатора. Был ли он террористом? Без всякого сомнения. Однако убийца знал: система ценностей, существующая в рамках римской политической структуры, дает возможность его оправдать.

Да, терроризм, как явление человеческой жизни, известен достаточно давно. Еще в первом веке нашей эры в Иудее действовала секта сикариев (сика — кинжал или короткий меч), уничтожавшая представителей еврейской знати, сотрудничавших с римлянами. А Фома Аквинский и отцы христианской церкви допускали идею убийства правителя, враждебного, по их мнению, народу.

В средние века представители мусульманской секты ассошафинов убивали префектов и калифов. В эти же времена политический террор практиковали некоторые тайные общества в Индии и в Китае.

В 1848 году немецкий радикал Карл Гейнцен доказывал, что запрет убийства неприменим в политической борьбе и что физическая ликвидация сотен и тысяч людей может быть оправдана, исходя из "высших интересов" человечества. Гейнцен явился в какой-то мере основоположником теории современного терроризма. В его работах можно найти немало идей, созвучных идеологическим воззрениям сегодняшних террористов.

Он считал, будто силе и дисциплине реакционных войск нужно противопоставить такое оружие, с помощью которого небольшая группа людей может создать максимальный хаос. И здесь Гейнцен надеялся на отравляющий газ, ракеты, а также требовал поиска новых средств уничтожения. Это и есть так называемся философия бомбы "которая появилась в XIX веке, хотя ее корни уходят к оправданию тираноубийства в греческой истории.