Сандрин Филлипетти - Стендаль Страница 2

«24 января 1783 года крещен Мари Анри, рожденный вчера законный сын дворянина Шерубена Жозефа Бейля, адвоката в парламенте, и дамы Каролины Аделаиды Генриетты Ганьон. Крестным отцом был господин Анри Ганьон, врач в этом городе, с крестной матерью ребенка дамой Мари Раби, вдовой дворянина Жана Батиста Бейля, при жизни королевского судьи этого города, — подписавшиеся с отцом и свидетелями». Новорожденный получил, таким образом, два наследия — во всем противоположных: он оказался одновременно Бейлем и Ганьоном, горцем и средиземноморцем. Замкнутым и прагматичным — с одной стороны, яростным и тоскующим — с другой. Всю жизнь ему суждено быть разрываемым между этим своим двойственным наследием: недостатком внешнего блеска, мелочной расчетливостью, одержимостью предрассудками, полученными от отцовского клана, к которому он причисляет и свою тетушку Серафи, и возвышенными чувствами и открытостью ума, свойственными противоположному клану.

Бейли были уроженцами Веркорского высокогорья; в их семействе передавалась по наследству должность прокурора парламента: прадед Анри, Жозеф Бейль (1649–1739), получил ее в 1696 году и передал ее в 1721-м своему сыну Пьеру (1699–1764). Королевский советник, он был также субститутом и адъюнктом в окружном суде Грезиводана — эта должность принесла ему в качестве привилегии личное дворянство. Пьер Бейль и Жанна Дюперон в своем брачном союзе произвели на свет двух дочерей и сына, Жозефа Бейля, родившегося 29 марта 1747 года.

Жозеф Бейль, в свою очередь, стал сначала прокурором, а затем адвокатом в парламенте и получил свою часть наследства в Фюроньере. В клане Бейлей чрезвычайно ценилась эта наследственная должность: она приносила неплохой доход и давала право на благородное звание. Вполне естественно, что все предки Анри были и останутся душой и телом преданы «старому режиму» — королевскому. И только Анри Бейль впоследствии станет убежденным республиканцем.

Что касается Ганьонов, то они, будучи родом из Воклюза — «здесь апельсиновые деревья сами растут из земли», — поселились в Дофине лишь в конце XVII века, то есть были здесь «пришлыми». И все же Анри ошибался, когда приписывал себе итальянское происхождение по материнской линии. На самом деле это были мелкие собственники-земледельцы, жившие неподалеку от Карпентраса, а затем в Бедарриде до 1676 года: в этом году один из Ганьонов — Жан — отбыл в Авиньон. Его сын Антуан (1677–1749) прибыл на жительство в Гренобль в качестве штаб-лекаря арсенала и в 1718 году женился на Элизабет Сантер (1687–1755); в этом браке родилось шестеро детей. Среди них — Элизабет, родившаяся 30 октября 1721 года, и Анри, родившийся 6 октября 1728 года, — в этом же году ему был отписан в собственность дом на углу Гранд-рю и площади Гренет.

Упомянутый Анри Ганьон, дед будущего писателя, унаследовал профессию своего отца. Окончив учебу на медицинском факультете в Монпелье — он получил звание доктора медицины в 24 года, — Ганьон вернулся практиковать в родной Гренобль. Обладатель любознательного ума, знаток литературы, последователь свободной мысли Бернара Ле Бовье де Фонтенеля и большой поклонник века Просвещения, — этот почтенный нотабль вполне усвоил тягу своего века к новизне. Будучи к тому же филантропом, он стал одним из учредителей Публичной библиотеки, литературного общества и исторического кабинета в своем городе. Обладая большим педагогическим талантом, он сумел впоследствии передать свою любовь к литературе внуку Анри. Тереза Фелиза Рей, с которой он сочетался браком 9 декабря 1756 года, родила ему троих детей: Анриетту Аделаиду Шарлотту — 2 октября 1757 года; Феликса Ромена —17 декабря 1758 года; Марию Франсуазу Серафи — 21 сентября 1760 года.

Дом родителей будущего Стендаля, № 14, стоял на узкой и мрачной улице Старых Иезуитов — она была переименована в 1794 году в улицу Жана Жака Руссо в память о пребывании здесь знаменитого писателя тридцатью годами ранее. Семья Бейлей издавна занимала в этом доме третий этаж: еще Жозеф, дед Шерубена и прадед Анри, умер здесь, перед кончиной передав его в наследство сыну Пьеру. Когда родился Анри, его родителям Шерубену и Анриетте, вступившим в брак 20 февраля 1781 года, было одному —36 лет, другой — 26. Жизнь Шерубена к этому времени ничем особенным не отличалась. Ранняя смерть отца вынудила его взять на себя заботы о близких; он получил льготные права, чтобы унаследовать часть семейного имущества, и уже с 17 лет работал без продыха. Благодаря своему упорству он сумел через несколько лет, продав свою часть наследства, сдать экзамен по праву и получить в июне 1780 года должность адвоката в парламенте Гренобля. Устроив финансовые дела и обеспечив будущее сестер, Шерубен мог теперь позаботиться о собственной карьере: добиться положения консисторского адвоката, получить персональное дворянство и заняться обеспечением достойного будущего своему наследнику.

Своего детства Анри почти не помнил. Так, он не помнил рождения 21 марта 1786 года Полины Элеоноры — любимой сестры, с которой в будущем у него сложатся самые доверительные отношения. Не помнил он и рождения двумя годами позже Зинаиды Каролины, с которой у него никогда не будет взаимопонимания. Все, что ему запомнилось из детства, — это несколько случаев, которые принесли ему репутацию «жестокого мальчика»: как он «укусил в щеку или в лоб мадам Пизон дю Галлан» — это была его кузина; или как он нечаянно уронил из окна на улицу кухонный нож — тот угодил прямо на некую мадам Шеневаз. Упреки в его адрес тетушки Серафи, «известной городской святоши», были однажды поддержаны даже любящими дедом и бабушкой Элизабет, — эти упреки впервые пробудили в Анри бунтарские настроения и отвращение к религии. «И почти тогда же родилась моя любовь к Республике — в то время доходившая до одержимости».

Надо сказать, что вся страна тогда была охвачена революционными идеями и революционным пылом; столица Дофине, Гренобль, не была исключением. В мае 1788 года Людовик XVI принял реформу, предложенную Ламуаньоном, хранителем печати, — речь шла об упразднении парламентов. Парижский парламент капитулировал перед королевской армией, но парламенты в провинциях оказали сопротивление. 7 июня в Гренобле, когда протестующие магистраты оказались под угрозой изгнания, весь город восстал против войска герцога Клермон-Тоннера, генерального наместника провинции: солдат забросали черепицей с крыш. Побитые черепицей вояки отступили, а магистраты возвратились во Дворец юстиции. Анри видел лишь один трагический эпизод этого восстания: рабочий-шляпник был тяжело ранен ударом штыка. «День черепиц» навсегда останется связанным в его памяти с историей, поведанной ему дедом, — о смерти Пирра, царя Эпира, который был убит черепицей, брошенной с крыши. Доктор Ганьон, как видно, не упускал ни единой возможности пополнить образование внука.