Неизведанные земли. Колумб - Фелипе Фернандес-Арместо Страница 2

13 сентября: Николас де Овандо назначен губернатором Эспаньолы.

1502 – 13 февраля: Николас де Овандо отбывает на Эспаньолу.

13 марта: Фердинанд и Изабелла дают Колумбу разрешение совершить четвертое путешествие.

3 апреля: Колумб отправляется из Севильи в свое четвертое и последнее путешествие; задержавшись из-за непогоды, он покидает Кадис 11 мая.

20 мая: Колумб прибывает на остров Гран-Канария; отплывает 25 мая.

15 июня: прибывает на остров Мартиника.

29 июня: прибывает на Эспаньолу, где, в соответствии с приказом монархов, ему отказывают в убежище в Санто-Доминго от приближающегося шторма.

30 июня: шторм пощадил флот Колумба и его сокровища, но большая часть возвращавшегося домой флота была уничтожена, а Франсиско де Бобадилья погиб.

14 июля: покидает Якимо (южное побережье Эспаньолы).

30 июля: прибывает на остров Бонакка; начинает путешествие вдоль Центральноамериканского перешейка.

20 октября: обнаруживает богатую золотом провинцию Верагуа.

2 ноября: обнаруживает гавань Порто-Белло.

5 ноября: вынужден вернуться в Верагуа из-за плохой погоды.

10 ноября: обнаруживает залив Номбре-де-Диос.

1503 – 6 января: становится на якорь на реке Рио-Белен.

5 апреля: Колумб слышит «небесный голос».

16 апреля: уходит из почти блокированного устья реки Рио-Белен с потерей одного корабля; следует вдоль побережья на сильно поврежденных морским червем кораблях в надежде достичь Эспаньолы.

1 мая: направляется к северу в открытое море; после того как его относит ветром на Кубу, достигает Ямайки 23 июня.

25 июня: высаживается в заливе Святой Анны на Ямайке.

Июль – август: во время пребывания отряда Колумба на Ямайке Диего Мендес добирается до Санто-Доминго на каноэ и по суше, чтобы обратиться за помощью, которую губернатор Овандо отказывается предоставить. Мятеж братьев Поррас.

1504 – 29 февраля: предсказав затмение, Колумб запугивает туземцев Ямайки, чтобы те обеспечили его отряд продовольствием.

Март: Диего де Эскобар возвращается в лагерь Колумба с Эспаньолы.

19 мая: мятеж братьев Поррас подавлен.

Июнь: спасательный корабль, посланный Диего Мендесом, забирает Колумба и его людей; они прибывают в Якимо 3 августа.

12 сентября: Колумб отплывает в Испанию.

7 ноября: Колумб прибывает в Санлукар-де-Баррамеду.

26 ноября: смерть королевы Изабеллы.

Декабрь: король Фердинанд принимает Диего и Бартоломе Колонов.

1505 – Май: Колумб, немного оправившись от крайне плохого самочувствия, отправляется ко двору. Начало лета: неудачная аудиенция у короля Фердинанда в Сеговии.

25 августа: Колумб добавляет распоряжение к своему завещанию.

1506 – Апрель: новые монархи, король Филипп и королева Хуана, прибывают в Испанию. Колумб пишет им свое последнее известное письмо.

20 мая: Христофор Колумб скончался в Вальядолиде.

Предисловие

Существует мнение, что Колумб был чудаком и сумасбродом. Такую репутацию он заработал еще при жизни. Его планы вызывали у покровителей снисходительную усмешку, а придворные относились к ним как к шутке[6]. Во время первого путешествия через Атлантику мятежники замышляли сбросить его за борт прямо во время непонятных манипуляций с новомодными громоздкими навигационными приборами[7]. Он утверждал, что слышит небесные голоса[8]. Он раздражал испанских монархов и их придворных, появляясь на публике в вызывающих нарядах – один раз в цепях и регулярно в одеянии францисканца[9].

Эти эксцентричные выходки легко оправдать и даже приветствовать, поскольку бесы часто посещают гениев. Но у них было одно прискорбное последствие. Колумб притягивал таких же чудаков и сумасбродов, и, если бы один из многочисленных комитетов, созванных в честь пятисотлетия открытия Америки, предложил приз за самые глупые домыслы о нем, конкуренция была бы острейшей. Читатель, желающий узнать что-то о Колумбе, может быть основательно введен в заблуждение множеством дилетантов, исполненных благих намерений и взявшихся писать о жизни Колумба как несомненно значительной личности. Большинство книг о Колумбе были биографиями, в которых в лучшем случае давался абрис героя в исторической декорации. И основным их результатом стало создание популярных версий Колумба, «опередившего свое время», то есть Колумба, недоступного воображению, крепко спеленутого уважением к историческим источникам и массе сведений о том времени.

Если научные биографии до сих пор, за редким исключением, не дали более убедительного образа Колумба, вероятно, виной тому дезориентирующее влияние писателей XVI века, условно принятых в качестве первоисточников[10]. В течение 500 лет историография Колумба, образно выражаясь, плыла по воле ветра, хотя она давно нуждается в длительной стоянке в сухом доке, где ее, как плотно обросшее ракушками дно корабля, необходимо энергично очистить от клейкого налета ошибок и ложных представлений. А по возвращении на морской простор ей необходимо умелое управление, помогающее избегать вычурных теорий и невероятных домыслов. Как известно, в темном море голоса сирен раздаются со всех сторон.

Эта книга писалась в расчете на то, что читателям нужны по возможности точные и неприукрашенные факты о Колумбе. Я старался не писать ничего, что нельзя было бы проверить авторитетными источниками или сделать обоснованные предположения на их основе. Повествования XVI века не использовались, за исключением случаев, когда в них цитировались или пересказывались утраченные источники или содержались сведения, которые кажутся мне полезными и которые четко обозначены с предупреждением для читателя в тексте или концевых сносках. Даже заметки, написанные вскоре после смерти Колумба привилегированными наблюдателями, использовались редко и при условии подтверждения содержащихся в них сведений. Собственные рассказы Колумба, от которых вряд ли можно так же легко отмахнуться, были тщательно обработаны и изучены, чтобы выявить намерения «протолкнуть» какую-то идею или в чем-то оправдаться, что присутствует почти во всех мыслях, доверенных Колумбом бумаге, и искажает их. Одним из результатов обращения к трудам Колумба и моего скептического отношения к ним является то, что бо́льшая часть этой книги посвящена не столько тому, что случалось с Колумбом, сколько тому, что происходило в его голове, что, как ни удивительно, легче понять.

Появившийся в результате всех этих трудов образ Колумба, возможно, не более объективен, чем любой другой, поскольку он находится между сетчаткой глаза читателя и моей собственной. Этот образ, каким я его вижу, – амбициозный, но социально неуклюжий выскочка; отважный самоучка, которого тем не менее можно запугать; ожесточившийся беглец от тягостных реалий; авантюрист, сдерживаемый страхом неудачи, – согласуется с имеющимися свидетельствами, хотя на их основе, без сомнения, можно было бы сконструировать и любой другой. Иные исследователи представляли Колумба то практичным мореплавателем, то суровым материалистом, то мистическим провидцем, то воплощением буржуазного капитализма. Источники его мотивации усматривались в миссионерском порыве, общем религиозном убеждении, крестоносном энтузиазме, научном любопытстве, эзотерическом или даже «тайном» знании. А то и просто в жадности.