Генрих Гофман - Самолет подбит над целью Страница 2

Лейтенант Карлов, стоявший на правом фланге третьей эскадрильи, невольно приподнял руку и через толщу мехового комбинезона нащупал на груди свою первую боевую награду - орден Красной Звезды.

- Враг голодает. Уже съедены все лошади. Но гитлеровское командование, - продолжал полковник, - бросило больше тысячи боевых и транспортных самолетов для снабжения и поддержки армии Паулюса. Военный совет Сталинградского фронта поставил перед авиацией задачу - уничтожать фашистские самолеты на земле и в воздухе. Вот и вам выпала честь нанести штурмовой удар по аэродрому Сальск. По имеющимся данным, там в настоящее время сосредоточено более трехсот транспортных самолетов. Аэродром Сальск является основной базой, откуда враг снабжает по воздуху свои войска, окруженные под Сталинградом.

Летчики стояли молча. Кое-кто вытащил из-за спины висевшие на ремешках планшеты и внимательно разглядывал карту. Город Сальск находился более чем в ста километрах за красной чертой, обозначающей линию фронта.

- Удар необходимо нанести завтра на рассвете, пока фашистские стервятники не поднялись в воздух. Следовательно, взлететь придется в темноте. Поэтому, - обратился Рубанов к командиру полка, - необходимо отобрать группу из наиболее опытных летчиков, способных произвести взлет ночью при кострах.

Глаза майора Емельянова заискрились задором. Густые брови взлетели вверх.

- Разрешите мне лично вести группу, - попросил он командира дивизии.

- Нет. Основной состав полка остается в резерве командира корпуса. Будьте готовы поддержать наземные войска по вызову. Группу, я думаю, поведет командир первой эскадрильи капитан Бахтин, - предложил Рубанов.

Невысокий, худощавый, с энергичным лицом Бахтин вышел из строя.

- Оправитесь? - спросил командир дивизии.

- Если не собьют - справлюсь, - ответил Бахтин.

- Надо, чтобы не сбили.

- Постараюсь, товарищ полковник.

- Вот это другой разговор, - улыбнулся Рубанов и, обращаясь к командиру полка, добавил: - Решайте, Емельянов, кто еще пойдет с Бахтиным.

Майор окинул взглядам всех летчиков..

- Старший лейтенант Мордовцев! - вызвал он.

Высокий, немного сутулый Геннадий Мордовцев посмотрел на толковника. В его больших серых глазах застыл вопрос. И лишь когда командир дивизии в знак одобрения кивнул головой, старший .лейтенант сделал три шага вперед и встал рядом с Бахтиным.

- Лейтенант Карлов!

Из строя вышел круглолицый, улыбающийся летчик. Правый, будто прищуренный глаз Карлова был несколько меньше левого. Казалось, он улыбался лишь одной половиной лица.

- Сержант Долаберидзе!

Массивный, широкоплечий Долаберидзе вразвалку последовал за Карловым. На смуглом лице сержанта выделялись своей чернотой глаза и усы.

Майор назвал еще три фамилии, и еще три летчика перешли из строя к группе Бахтина. Это были лейтенант Опалев, сержанты Дубенко и Дагаев.

- Вот, по-моему, все, - доложил Емельянов полковнику.

- Ну что ж, семь таких орлов! Семеркой и полетите, - решил командир дивизии. - Прикрывать вас будут девять истребителей Як-1 двести тридцать шестого истребительного полка. А сейчас отправляйтесь на командный пункт прокладывать маршрут полета. Строй, Емельянов, можете распустить. На сегодня - отбой.

Семь летчиков во главе с капитаном Бахтиным в разноцветных пушистых унтах, в черных меховых комбинезонах, придерживая болтающиеся за спиной планшеты с картами, направились к командному пункту.

Проходя в низкую дверь землянки, каждый пригибал голову, оберегая распластанные поверх шлемофонов летные очки.

- Остальным в автобус. Можно ехать в общежитие. Разойдись! скомандовал Емельянов.

Летчики, обгоняя друг друга, побежали к стоявшему у штабной землянки автобусу. Под их унтами поскрипывал смерзшийся снег.

- Как настроение, народа? - опросил командир дивизии у

Емельянова, когда они остались вдвоем.

- Хорошо дерутся, товарищ полковник. Я вам еще не докладывал: сегодня звено капитана Доброхотова встретило большую группу транспортных "юнкерсов". Тех "мессерпшитты" прикрывали, да наши ястребки связали "мессеров" боем. А мои ребята врезались в строй противника, и каждый сбил по два-три самолета. Старший лейтенант Ольховенко лично четыре "юн-керса" завалил. А потом, раненный в руку, в спину и в голову, привел подбитый штурмовик на свой аэродром.

- Ну и орел! - покачал головой Рубанов.

- Послушайте дальше! - продолжал майор. - Шасси у самолета были перебиты, поэтому посадку Ольховенко произвел на "живот". Вылез окровавленный из кабины да как замахнется гранатой на подбегающих людей, кричит: "Не подходи, гады!" Думал, что на территории противника сел, пояснил Емельянов. - Если бы не потерял сознания и не упал - швырнул бы, чего доброго, гранату в своих же механиков... Сейчас в госпитале лежит. Врач говорит - будет жить.

- Да!.. А откуда у него граната взялась?

- У нас многие берут в полет гранаты. А то еще и автомат прихватят на всякий случай.

Полковник на мгновение задумался и тихо проговорил:

- Представьте его к награде.

- Слушаюсь!

- До свидания, Емельянов, а то я засветло не успею к себе перелететь.

Они направились к машине командира дивизии.

- Обеспечьте группу Бахтина кострами во время взлета. А вылет рассчитайте так, чтобы к, рассвету она уже была над аэродромом противника.

- Все будет сделано, товарищ полковник!

Емельянов проводил Рубанова до самолета.

Солнце уже наполовину скрылось за обагренным горизонтом, когда штурмовик командира дивизии, стремительно набирая скорость, оторвался от земли и плавно убрал шасси.

Емельянов вернулся на командный пункт. Летчики группы Бахтина, проложив маршрут, уже складывали карты.

- Все продумали? - обратился к ним командир полка. - Учтите, аэродром Сальск прикрывается трехслойным зенитным огнем. Думаю, что и "мессеров" там достаточно. Вам, Бахтин, как ведущему необходимо особенно тщательно обмозговать все детали предстоящего полета.

- А мы сейчас к нашим зенитчикам пойдем. Выведаем, когда им труднее вести огонь по самолетам. Тогда ясно будет, как лучше заход на цель строить, - решил капитан Бахтин.

- Ну что ж, это только на пользу. Идите, - согласился Емельянов.

После ужина капитан Бахтин, лейтенант Карлов и сержант Долаберидзе вместе вышли из столовой. Вместе направились они по темной улице станицы Барабанщиков в свои общежития. Неполный месяц тускло освещал домишки с темными, наглухо занавешенными окнами, Дым из печных труб медленно, струился вверх и, растекаясь где-то на высоте, туманил звездное небо. Крепкий мороз предвещал на завтра хорошую погоду.

Летчики шли молча. Каждый думал о своем. Они уже свернули на протоптанную в глубоком снегу тропинку, которая вела к общежитию напрямик, через развалины разрушенных домов и небольшие завалы щебня, когда Карлов неожиданно спросил у Бахтина: