Лиза Мигунова - Антонио Бандерас и Мелани Гриффит. Любовь отчаянного Зорро Страница 2

Малага, маленький городок на юге Испании, где провел детство Антонио

После школы Антонио решил поступить в Национальную школу драматического искусства, чем окончательно вывел из себя свою матушку. Радовало женщину одно: в Малаге уже, кажется, не осталось девушек, не влюбленных в ее мальчика. Слава настоящего мачо закрепилась за Антонио еще в 15 лет, и с тех пор юноша не уставал доказывать свой успех. В Испании принято гордится своими победами на любовном фронте, так что, несмотря на не особенно почетное актерство, Антонио в Малаге уважали и даже восхищались. Впрочем, мужчины восхищались Бандерасом ровно до тех пор, пока в поле зрения актера не оказывалась их сестра, жена или дочь. Вот тут им уже было совсем не до восторгов. Страстно влюблявшиеся в Антонио девушки после расставания тоже как-то не особенно им восторгались. Вернее, они начинали его ненавидеть столь же страстно, как и любили.

После окончания театральной школы Антонио стало окончательно ясно, что пора из города уезжать. Здесь нельзя было заработать ни настоящего успеха, ни достойных денег.

«Мне повезло, что я оказался в столице именно в тот момент. После смерти Франко в искусстве начался бум, который продолжался несколько лет. Это называлось La Movida, “движение” Появились новые дизайнеры, режиссеры, новая музыкальная молодежь. Наконец-то можно было говорить, что думаешь, и идеям не было конца». (Антонио Бандерас)

В Мадриде об Антонио Бандерасе никто и слыхом не слыхивал. Окончание драматической школы никаких преимуществ здесь не давало. Театральные режиссеры на него смотрели с усмешкой и жалостью, но возвращаться в Малагу было нельзя. Признать правоту родителей и навсегда осесть в маленькой и жутко старомодной Малаге? Никогда! Он заслуживал большего. Пришлось искать хоть какую-то работу, чтобы зацепиться в городе. В итоге он устроился официантом в один из ресторанчиков столицы. Такая служба позволяла иметь относительно свободный график и, что еще приятнее, позволяла знакомиться с девушками Мадрида.

Родители Анна и Иосиф с Антонио на крестинах двоюродного брата Франциско Хавьеры

«Я пользовался успехом у противоположного пола. Мадридские женщины были не такие, как мои подружки в Малаге. Они казались и более земными, и более сложными. И такие чудесные выдумщицы!» (Антонио Бандерас)

Мадрид очаровывал своей свободой. Здесь, казалось, никто никого не знал и все делали что хотели. Тусовка творческой молодежи завораживала. Конечно, не хиппи, но все эти странные творческие люди очень походили на то, что он увидел когда-то в мюзикле «Волосы». В Малаге Антонио был одним из самых продвинутых молодых людей и в плане моды, и в плане музыкальных пристрастий. Когда Антонио оказался в Мадриде, стало понятно, что с имиджем нужно что-то делать, притом срочно.

«А я-то думал, что я крутой, потому что отрастил длинные волосы и усы и слушал “Beatles” и “Rolling Stones”! Но это… Это было черт знает что и по-настоящему круто! Новый мир, в котором я пока был чужаком». (Антонио Бандерас)

Какой-никакой, но актерский опыт у Бандераса был, а все эти странные режиссеры, напоминавшие то ли художников, то ли бомжей, без конца ставили экспериментальные спектакли. Антонио соглашался на все и всегда, причем бесплатно. Главное – играть, выбирать роли он будет потом. Так Бандерас переиграл практически во всех экспериментальных театрах Мадрида. Со временем город все больше напоминал Антонио Малагу. Приглядевшись и освоившись, он снова всех вокруг знал, обнаружились и уютные тетушки, без конца сплетничающие обо всем на свете, и маленькие бары, в которые раз в год по пятницам заходили новые лица.

Маленький Энтони вряд ли мог предствить, что постановочное фото с наложенной на экран фотографией когда-нибудь станет реальным кадром

В какой-то момент Антонио вновь решил попытать счастья в Мадридском драматическом театре. Режиссер, который когда-то смотрел на него с жалостью, вдруг согласился взять актера в труппу. Антонио уже давно мотался по Мадриду в поисках успеха и просто не верил своему везению. Теперь у него была постоянная работа и более или менее стабильный заработок. Денег не хватало совершенно, но все-таки необходимость работать продавцом и официантом отпала, а это главное. Наконец-то он получил возможность не просто играть, а зарабатывать своим любимым делом.

Добродушный и неунывающий Бандерас стал частенько тогда «зависать» с друзьями в ближайшем к театру баре. В один из таких вечеров в рюмочную ввалился очень странного вида мужчина. Даже привыкшему ко всему экспериментальному Антонио этот тип показался чокнутым. Рассеянный взгляд, огромная шевелюра и невообразимого вида одежда создавали впечатление абсолютного безумца, ну или гения. Довершал образ совершенно несуразного вида красный чемодан. Тип заказал себе выпить и залпом опустошил стакан. Потом он о чем-то поговорил с барменом и повернулся. Мужчина внимательно посмотрел на компанию актеров, которые все время над чем-то хохотали, после чего он шумно вздохнул, направился в сторону компании и вперился взглядом в притихшего Антонио.

– У вас очень романтичное лицо. Вам в кино нужно сниматься, – медленно проговорил он, после чего резко развернулся и вышел из бара.

Мадрид стал первой пристанью в творческом море будущей знаменитости…

Типом оказался не кто иной, как великий и ужасный Педро Альмодовар. К тому моменту он уже успел приобрести славу культового испанского режиссера благодаря своему первому полнометражному фильму «Люси, Пепи, Бом и остальные девушки». Фильм грозил стать абсолютной самодеятельностью: бюджет всего полмиллиона песет, которые добыли друзья Педро (Феликс Ротаэта и Кармен Маура). Кармен же и сыграла одну из главных ролей. Снимали по выходным и работали на нефильтрованном энтузиазме. Тем не менее, фильм о трех девушках из богемы, одна из которых выращивает коноплю на балконе, вторая лесбиянка, а третья мазохистка, имел бешеный успех. Испанию тогда захватила волна свободы и бесконечного стремления ко всему запретному и непонятному. На фоне безумных 1980-х фильм стал популярным. Спустя год Педро приступил к съемкам новой картины «Лабиринт страстей». Он долго искал интересное лицо и наконец нашел Антонио. Спустя пару дней Педро нашел молодого человека и предложил ему сняться в кино.

«Помню, открывается дверь гримерной и входит тот дикий потрепанный тип, режиссер андеграунда, славившийся тем, что не признает никаких правил. Спрашивает, хочу ли я сниматься в кино. Я говорю: “Конечно, а о чем кино?” Он отвечает: “Про шайку сумасшедших из Мадрида” Я подумал тогда, что этот режиссер сам или сумасшедший, или гений. Он оказался и тем, и другим». (Антонио Бандерас)