Вениамин Вахман - В четыре утра Страница 2

Теперь проходящие мимо суда отдавали "Олегу" последнюю воинскую почесть, словно погибшему бойцу.

- Сигнальщики "Гориславы" не знают своих обязанностей и вообще ведут себя как на прогулке! - сердито и звонко сказал командир Ведерников. - Все находящиеся на мостике обязаны не спускать глаз со своих секторов наблюдения. Вас что, разве никогда этому не учили? Даже если к вам обращается начальник, сигнальщик на вахте не должен смотреть ему в лицо во время разговора. Сигнальщик - глаза корабля.

Матросы и спецы, словом, все находившиеся на мостике, мигом отвернулись друг от друга, будто смертельно поссорились. Только лопоухий салажонок Пашка чуть не прыснул, стал густо краснеть от усилия сдержаться. Федяшин, как бы прогуливаясь, прошел мимо, незаметно толкнул паренька.

- Ты что, пассажир или военный моряк?! Пашка, не поворачиваясь, зашептал: - Больно чудно - разговаривать и не глядеть!

Федяшин прошел дальше, постоял возле командира, вернулся на свое место.

Финский залив катил навстречу пологие волны. Летней белой ночью вода казалась бескрайним алюминиевым листом. Горизонт тонул в призрачной дымке, а над головой не то блеклая голубизна, не то чуть заметная прозелень, точно мазнули разведенной акварельной краской. Облака совсем растаяли, только на горизонте одна пухлая тучка, и край ее слегка раскален вечерней зарей.

"Горислава" вышла в район патрулирования, стала утюжить водную гладь, ходя параллельными галсами. Прислуга у носового и кормового орудий заняла свои места, по бокам от стволов в седлах уселись наводчики. Слева второй наводчик - его дело вести орудие по горизонтали; справа - первый наводчик, он ведает углом возвышения орудийного ствола. Морской артиллерист-комендор должен быть художником в своем деле. Чем скорее и вернее поражена цель, тем больше шансов уцелеть самим. Перед каждым наводчиком оптическая трубка, окуляр разделен крестом тонких нитей. Каждый следит, чтобы цель была на скрещении, соответственно вращает свой штурвальчик поперечной наводки и угла возвышения. Когда орудие готово к бою, левый наводчик нажимает педаль, но выстрела не последует, пока правый наводчик не нажмет на свою педаль. Вот тогда громыхнет!

Красный моряк, крепко гляди в оба! Здесь самый передний край морского фронта. За утонувшим в мареве горизонтом, быть может, рыщут военные корабли врагов, угрожая фортам, флоту, родному Кронштадту. Надо суметь их обнаружить первыми, надо вовремя предупредить своих.

Быстро светало. Но рассвет, как это часто бывает на Балтике, был коварным. Чем прозрачнее становилось небо, чем отчетливее проступала небесная синева, тем больше уплотнялась дымка, уменьшалась видимость.

"Горислава" легла на новый галс. Разбежавшаяся где-то на просторах случайная, особенно резвая волна плюнула в корабельную скулу, взметнулась вверх брызгами. Несколько брызг попали на мостик. Справа за кормой синеет Шепелевский маяк, за маяком размазанная в сумерках полоска острова Котлин.

- Эх, глянь-ка, что это? Вона, белое!..

Пашка вытянул руку вперед, перегнулся через поручень, непонятно, как не грохнулся на палубу. И тотчас испуганным, бабьим голосом завопил второй сигнальщик: - Торпеды! По левому борту!..

Командира, комиссара, военспецов будто швырнуло на одну сторону мостика. В светлой, как серебряная фольга, воде четко виднелась ровная полоса: черная у основания, где винты торпеды, белая, расходящаяся в стороны, дальше, где вырывались пузырьки сжатого воздуха, отработанного двигателем торпеды.

- Руль на борт!

"Горислава" на всем ходу качнулась, чуть не легла набок. След от торпеды протянулся мимо, стал удаляться.

- Включить прожектор! Носовое орудие к бою! - командовал Ведерников.

Прожектор мигнул, на мгновение погас и снова вспыхнул. Полубак "Гориславы" стал голубым, сверкающим. Спины артиллерийской прислуги тоже засветились голубым. А вода заискрилась, стала шероховатой, каждая мельчайшая рябинка роняла чернильно-черную тень.

- Выше луч!

Луч взметнулся. Яркое пятно побежало вдаль. Вокруг корабля словно сгустилась ночь.

Световое пятно прыгнуло и осветило виляющий след, пенистую тропинку. Прожекторист поправил луч. В бинокль стало видно небольшую моторку, похожую на обычную прогулочную лодчонку. Вот разве ход был, пожалуй, великоват для прогулки. Моторка спешила к финскому берегу, вот-вот войдет в территориальные воды, в зону иностранного государства.

- Носовое орудие, по уходящему катеру огонь!

Полыхнуло, стукнуло, ударило по барабанным перепонкам, будто откупорили огромную бутыль шампанского. Возле моторки, чуть впереди, встал высокий водяной призрак, покачнулся, рассыпался.

- Орудие!..

Моторка на мгновенье скрылась, пронизав пелену брызг, выскочила уже явно в финских водах. Федяшин кинулся вперед.

- Очумели - нарушать иностранный нейтралитет! Заряжающие дослали в ствол снаряд, щелкнули замком. Левый наводчик машинально нажал на свою педаль. Правый медлил.

Требовательно взревел ревун - сигнал к выстрелу. Орудие молчало. Еще раз металлическим басом взревел ревун.

- Запрещаю именем революционной дисциплины! Слышишь, Акулов!

Акулов - первый номер в орудийном расчете - слышал. А Ведерников потерял контроль над собой.

- Вы что?! Как вы смеете не подчиняться командиру? Кто здесь командует?!

Они стояли друг против друга бледные, злые, прыгающими губами произносили гневные, оскорбительные слова. Федяшин первый опомнился, схватил командира за руку повыше локтя, стиснул.

- Ты брось, не пыли! Далась тебе эта паршивая моторка! Надо не упустить подводную лодку! Торпеда с нее, а эта вертихвостка, может, нарочно отвлекала!

Ведерников с силой высвободил локоть, обжег комиссара бешеным взглядом.

- Подводная лодка, говорите? К черту! Вмешиваетесь без толку! . . Слагаю с себя командование кораблем! Действуйте сами!..

- А я тебя отстраняю от командования! Не позволю усложнять международную обстановку!

Ведерников вдруг сам схватил комиссара за рукав, дернул за собой. Они почти вбежали в рубку к штурманскому столу с приколотой картой. Затемненная молочная лампа струила на белую бумагу ровный, мирный свет. Ведерников ткнул в карту пальцем.

- Вот, поглядите! Здесь наше место, здесь маяк, вот сюда уходила моторка. Посмотрите на глубины и на расположение минных полей Ведь мы ходим по самому краю минного поля. Какая здесь может быть подводная лодка?! Ей либо подрываться, либо лезть на мель! Нет здесь никакой подводной лодки!

- А торпеда? - оторопело спросил Федяшин.

Стены в каюте комиссара дивизиона сторожевых кораблей Августа Яниса были отделаны деревянными панелями, но в овальных, похожих на медальоны рамочках вместо подобающих общему стилю убранства женских головок и мирных пейзажей торчали солдатские рожи - портреты Янисовых дружков, потом какая-то грязная рыбачья лайба и облупленный, двухэтажный домишко нерусского вида. И еще не гармонировало с убранством совсем уже старое одеяло, покрывавшее постель.