Лев Разумовский - Моя коллекция Страница 2

Железная дорога тогда была развалена. Поезда шли медленно, редко, без расписания. По дороге поезда грабили банды.

Лев Самсонович стал искать пути, как бы меня отправить в Киев наиболее безопасным способом. Наконец меня устроили вместе со студентами в студенческий вагон с документами племянницы Льва Самсоновича, с тем чтобы я остановилась в Киеве в доме Бланка, ее отца. Он был известным дантистом и руководил школой зубных врачей в Киеве. У них был в Киеве собственный дом.

И вот я поехала в этой теплушке, заполненной людьми. Что я там пережила, не могу передать, не могу рассказать. Прежде всего, ко мне с первого дня стал привязываться руководитель вагона, студент-украинец, который ехал с молодой женой. Он все время орал на меня и угрожал выкинуть из вагона на каждой ближайшей остановке. У Мирры начался понос, и через каждые пятнадцать минут я должна была возиться с горшком и пробираться среди людей к дверям выливать его. Кругом был ропот и злобные выкрики. Когда она наконец засыпала, я была счастлива и старалась ее не разбудить, потому что все остальное время она кричала и раздражала окружающих. Спала она на корзине с продуктами и получалось так: когда она не спала, я с ней возилась и было не до еды, а когда она засыпала, то продукты было не достать. Так я и проехала всю дорогу. Туфли свои модные новые, на высоких каблуках, я выкинула, так как каблуки сразу сломались, и ехала босая. Мы ехали от Елисаветграда до Киева две недели. Умирать буду, не забуду.

Наконец приехали в Киев. Я выхожу — меня никто не встречает. А у меня большая коробка с бебехами, Мирра на руках и корзинка с едой. Увидела извозчика, бросилась к нему. Он спросил: «Чем платить будешь?» Я сказала, что у меня деньги есть — вот они. Он посмотрел и презрительно плюнул: «Хиба ж це деньги? Так це ж карбованцы, хлам! В Киеве другая валюта!» — и уехал.

Что мне было делать? Наконец Бог надо мною сжалился. Подошли какие-то два молодых человека, увидели, что я плачу с Миррой на руках, позвали извозчика и повезли меня к дому Бланков. По дороге выпала коробка с вещами и рассыпалась. Они вылезли, собрали все и довезли меня до дома.

Когда я вошла в дом, выяснилось, что папы нет. Мне сказали, что он не выдержал, не дождался меня и уехал в Елисаветград.

Через пару недель он вернулся. Он добрался до Елисаветграда на крыше вагона, на котором мелом было написано «Бей жидов, спасай Россию!» Пришел к Разумовским, спросил: «Где Таня?» Ему сказали. Тогда он выпил стакан воды из крана, попрощался и поехал назад.

1920 год. Папа по какому-то делу должен был поехать в Нижний Новгород. Перед отъездом Бома Клейзер ему сказал: «Макс, зачем тебе снимать гостиницу, иди к моим родственникам, они тебя примут, и тебе не надо будет тратить деньги».

Папа, приехав в Нижний Новгород, нашел указанный адрес и постучался в дверь. Ему открыли сотрудники ЧК, которые как раз в этот момент производили обыск в этой квартире. Папа был немедленно арестован и посажен в тюрьму для допросов.

Когда мы узнали об этом, я, недолго думая, оставила Мирру и помчалась в Нижний Новгород.

Там я нашла ЧК и попросилась на прием к главному начальнику. Он меня принял и велел привести отца. Тот появился на пороге с охранником за спиной, и мы бросились друг к другу.

Потом его увели, а я начала говорить. Я рассказала начальнику все об отце, какой он человек, как он попал сюда, и уговорила его. Он позвонил по телефону и сказал: «Освободить!»

И мы с папой в тот же день сели на пароход и поехали по Волге домой.

Aufgeschoben ist Aufgehoben

Вам предлагают турпутевку в Чехословакию? Поезжайте! Что? Вы не можете, потому что у вас дела? Плюньте на дела и поезжайте. Ведь жизненные радости навещают нас нечасто. Вы говорите о будущем годе? А! Кто знает, что будет с нами в будущем году! Вы слышали пословицу: «Никогда не делай сегодня из того, что можно сделать завтра, кроме зарплаты, которую лучше получить вчера»? Так не верьте этому. Зарплату, конечно, лучше получить вчера, но завтра… Кто знает, что с нами будет завтра?

Если хотите, я расскажу вам небольшую историю.

Нас было у отца пятеро. Отец был сапожником — и о велосипеде я даже и не мечтал. Но велосипед был тогда целью моей жизни. Однажды я увидел, как катался на велосипеде сын нашего местного Ротшильда, и я заболел. Велосипед и велосипед — больше я ни о чем не думал и не хотел слышать. Было мне тогда десять лет, и я любил мастерить — винтики, гаечки… Вообще, меня тянуло к технике.

Потом была революция, потом я учился, уехал в Ленинград, было не до велосипеда…

Уже через много лет, когда появились Аська и Маринка, а я работал инженером на Электросиле, мой товарищ инженер Осипов как-то сказал мне, что он с женой каждое воскресенье выезжает за город на мотоцикле… И мне загорелось — мотоцикл! Мотоцикл-мотоцикл, и больше ни о чем я не хотел слышать!

Жена спрашивает: «Зачем тебе мотоцикл? Ты себе голову хочешь сломать? Ты ее сломаешь себе и так, без мотоцикла».

Я отвечаю: «Голову я себе не сломаю, а мы будем каждое воскресенье выезжать с детьми за город и дышать чистым воздухом».

Она спрашивает: «А что, наши дети не поместятся в обыкновенной электричке, что им нужен мотоцикл?»

Я отвечаю: «Когда я веду мотоцикл, я чувствую себя хозяином скорости. Тебе этого не понять».

Она говорит: «Ты можешь себе выдумывать, что тебе угодно, но дети сядут в твой мотоцикл только через мой труп!»

Я старше вас. Я ровесник века, и поверьте моему опыту, если вы хотите что-то сделать дома — не советуйтесь. Преподнесите то, что вы задумали, постфактум, и жена это или скушает, или не скушает — у вас пятьдесят процентов шансов. Если же вы начнете советоваться заранее — это лишняя трепка нервной системы и почти никаких шансов.

Короче говоря, я начал откладывать на мотоцикл с коляской. При двух детях это было не так легко, но я был упорен, занимался в мотоклубе и мечтал о нашей первой поездке под Лугу в своем мотоцикле. А потом началась война, и было не до мотоцикла…

Вернувшись с войны (я отделался, слава Богу, довольно легко, у меня перебита стопа), я начал работать. Потом появился Боря, и было опять не до мотоцикла. Потом меня назначили старшим инженером на одном номерном заводе, и я начал прилично зарабатывать.

В один прекрасный день я выбрал хороший момент в доме и говорю: «Рая, я иду покупать мотороллер. Что ты скажешь?» Тогда появились мотороллеры, и мне очень понравилось — без шума.

Она говорит: «С Богом! Но, если ты хочешь меня послушать, то я тебе скажу, что уж если покупать, то не мотороллер, а „Москвича“. Мотороллер — это только для тебя, а машина — для всей семьи. Это и безопаснее, и крыша над головой. И в своей машине мы даже можем съездить к тете Норе в Ригу».