Борис Соколов - Неизвестный Жуков: портрет без ретуши в зеркале эпохи Страница 20

Ну, насчет поповны тут несомненная ошибка, вызванная тем, что первая встреча Александры и Георгия, действительно, произошла в доме священника, с которым Зуйкова на самом деле могла находиться в каком-то родстве. По воспоминаниям старшей дочери Жукова от брака с Зуйковой Эры, мать была учительницей. Отец Александры Диевны, Дий Алексеевич, служил агентом по продаже швейных машинок фирмы «Зингер», а ее мать, Анна Максимовна, родилась в городе Липецке Тамбовской губернии и происходила из обедневшей крестьянской семьи. В автобиографии 1938 года, дабы сделать происхождение тестя несколько более «пролетарским», Георгий Константинович написал, что отец жены «ремонтировал по деревням „зингеровские машины“. Кстати говоря, торговому агенту наверняка приходилось при случае самому ремонтировать продукцию фирмы.

А вот обстоятельства знакомства Жукова с Зуйковой, похоже действительно были весьма драматичны. Старшая дочь Александры Диевны Эра со слов матери рассказывала о них следующим образом: «Это случилось в 20-м году в Воронежской губернии, где мама родилась (здесь дочь, считавшая мать уроженкой станции Анна Воронежской губернии, скорее всего, ошиблась — в автобиографии 1938 года Жуков написал, что Александра Диевна была уроженкой села Елань-Козловка „бывшей Тамбовской губернии“; вероятно, в Анну Зуйковы переехали позднее. — Б.С.), а отец воевал с бандами Антонова (на самом деле — Колесникова. — Б.С.)… Однажды нашу маму стали преследовать несколько красноармейцев, и отец ее защитил. Понравились они друг другу с первого взгляда и больше уже не расставались». Насчет «не расставались» тут явное преувеличение. Как мы увидим дальше, Георгий Константинович не раз покидал Александру Диевну, затем возвращался и снова уходил, Георгий Константинович вспоминал, что в столкновениях с восставшими тамбовскими крестьянами не раз оказывался на волосок от смерти: «В боях антоновцы сражались довольно упорно, так как вначале на их стороне был количественный перевес (зато на стороне красноармейцев был подавляющий перевес в вооружении и особенно в количестве боеприпасов. — Б. С.). У нас с ними было немало трудных боев. Особенно запомнился мне бой весной 1921 года под селом Вязовая Почта, недалеко от станции Жердевка. Рано утром наш полк в составе бригады был поднят по боевой тревоге. По данным разведки, в 10–15 километрах от села было обнаружено сосредоточение до трех тысяч сабель антоновцев. Наш 1-й кавполк следовал из Вязовой Почты в левой колонне; правее, в 4–5 километрах, двигался 2-й полк бригады. Мне с эскадроном при 4 станковых пулеметах и одном орудии было приказано двигаться по тракту в головном отряде.

Пройдя не более пяти километров, мы столкнулись с отрядом антоновцев примерно в 250 сабель. Несмотря на численное превосходство врага, развернув эскадрон, мы бросились в атаку. Антоновцы не выдержали стремительного удара и отступили, неся большие потери.

Во время рукопашной схватки один антоновец выстрелом из обреза убил подо мной коня. Падая, конь придавил меня, и я был бы немедленно зарублен, если бы не выручил подоспевший политрук Ночевка (значит, Янин к тому времени уже не служил в жуковском эскадроне. — Б.С.). Сильным ударом клинка он зарубил бандита и, схватив за поводья его коня, помог мне сесть в седло.

Вскоре мы заметили колонну противника, стремившуюся обойти фланг эскадрона. Немедленно развернули против нее огневые средства и послали доложить командиру полка сложившуюся обстановку. Вскоре наш полк двинулся вперед и завязал огневой бой.

2-й полк бригады, столкнувшись с численно превосходившим противником, вынужден был отойти назад. Пользуясь этим, отряд антоновцев ударил нам во фланг. Командир полка решил повернуть обратно в Вязовую Почту, чтобы заманить противника на невыгодную для него местность. Мне было приказано прикрывать выход полка из боя. Заметив наш маневр, антоновцы всеми силами навалились на мой эскадрон, который действовал уже как арьегард полка.

Бой был для нас крайне тяжелым. Враг видел, что мы в значительном меньшинстве, и был уверен, что сомнет нас. Спасло то, что при эскадроне было четыре пулемета с большим запасом патронов и 76-мм орудие.

Маневрируя пулеметами и орудием, эскадрон почти в упор расстреливал атакующие порядки противника и медленно, шаг за шагом, с боем отходил назад. Но и наши ряды редели…

Предполагавшаяся контратаки полка не состоялась: не выдержал весенний лед на реке, которую надо было форсировать, и нам пришлось отходить в тяжелой обстановке до Вязовой Почты.

Уже в самом селе, спасая пулемет, я бросился на группу бандитов. Выстрелом из винтовки подо мной вторично за этот день была убита лошадь. Я оказался в трудном положении. Выхватив револьвер, стал отбиваться от наседавших бандитов, пытавшихся взять меня живым. Опять спас политрук Ночевка, подскочивший с бойцами Брыксиным, Горшковым и Ковалевым.

В этом бою мой эскадрон потерял 10 человек убитыми и 15 ранеными. Трое из них на второй день умерли…». Надо полагать, что антоновцы, принимая во внимание неравенство в вооружении, понесли еще большие потери.

За этот бой большинство бойцов и командиров было отмечено наградами — от именных часов и кожаных тужурок до именного оружия и ордена Красного Знамени. Этот первый советский орден Жуков получил приказом Реввоенсовета от 31 августа 1922 года. Там говорилось: «Награжден орденом Красного Знамени командир 2-го эскадрона 1-го кавалерийского полка отдельной кавалерийской бригады за то, что в бою под селом Вязовая Почта Тамбовской губернии 5 марта 1921 года, несмотря на атаки противника силой 1500–2000 сабель, он с эскадроном в течение 7 часов сдерживал натиск врага и, перейдя затем в контратаку, после 6 рукопашных схваток разбил банду».

«Разбил» — звучит не совсем верно. Сам ведь Жуков признает, что задуманная контратака полка не удалась из-за непрочности льда на реке, и, следовательно, основной массе антоновцев удалось благополучно уйти. Да и численность противника, как водится в победных реляциях, наверняка сильно преувеличена. Вряд ли на самом деле антоновцев было в 10 или 15 раз больше, чем жуковских конников. Однако не приходится сомневаться, что молодой комэск в бою под Вязовой Почтой умело руководил действиями подчиненных и с честью вывел эскадрон из сложной ситуации. Георгию Константиновичу было чем гордиться. Недаром в мемуарах он так подробно описал этот бой.

И писателю Константийу Симонову Жуков много рассказывал о том, как сражался с тамбовскими крестьянами: «Мы считаем, что уничтожили ту или иную бригаду или отряд антоновцев, а они просто рассыпались и тут же рядом снова появлялись. Серьезность борьбы объяснялась и тем, что среди антоновцев было очень много бывших фронтовиков, и в их числе унтер-офицеров (к последним Георгий Константинович питал явную слабость. — Б.С.). И один такой чуть не отправил меня на тот свет.