Юрий Ленчевский - Сталинский СМЕРШ. Лучшие спецоперации военной контрразведки Страница 20

В начале 1942 года, когда под натиском советских войск гитлеровцы откатывались от Москвы, унтер-офицер из 1Ц свел своего агента с молодым лейтенантом Отто Фричем. Тот специально приехал для встречи с Филатовым.

Лейтенант Отто Фрич ненавидел поляков и с презрением относился к русским. Для него бойцы и командиры Красной Армии были как бы на одно лицо, и он называл их всех «русские», «азиаты», «русише швайн» — такие эпитеты среди своих он отпускал по адресу советских военнопленных. По службе в абвере Фрич постоянно общался с оказавшимися в плену русскими и вынужден был скрывать свое истинное к ним отношение. Демонстрировал показную доброжелательность. А как быть иначе? Интересы дела, служба в абвере требовали от него носить маску доброжелательного, участливого человека. Службой же в абвере Фрич дорожил. Абвер казался ему замкнутым кругом, в который попасть дано не каждому. К тому же офицеры абвера находились вдали от боевых порядков, где не свистели пули, не рвались мины и снаряды.

Фрич поставил перед Филатовым такую же задачу, какую получил от абвера агент полиции безопасности и СД Кулешов. Правда, присутствовавший при их разговоре сотрудник 1Ц счел необходимым дополнить данное Филатову задание. Он обязал агента склонять русских солдат к переходу на сторону немецких войск, распространять среди них листовки. Дал Филатову пачку листовок, сказал:

— Когда выполните задание и вернетесь с разведывательными данными, получите достойную награду.

Шпионов судил военный трибунал фронта. Они получили по заслугам.

В происходивших в полку событиях, изобличении предателей Вадим Серебряков показал себя с лучшей стороны.

— Будем оформлять его сотрудничество, — сказал Овчинников. — Нам необходимо расширять агентурный аппарат.

На следующий день капитан Овчинников быстро оформил сотрудничество красноармейца Вадима Федоровича Серебрякова с Особым отделом НКВД подпиской, в которой тот указал, что добровольно изъявил желание оказывать помощь органам НКВД и обязался сохранить в тайне доверенные ему секреты.

Овчинников дал ему псевдоним «Федоров».

— У меня не было случая, чтобы боец отказался от сотрудничества, — сказал Овчинников. Свою агентуру Особый отдел направлял на выявление и разоблачение агентов немецкой разведки и изменников Родины среди военнослужащих полка, а также и гражданского населения. Агенты должны выявлять и разоблачать членовредителей. Случаев самострелов было немало. Стреляли в конечности через мокрую тряпку, флягу или котелок с водой, через хлеб, чтобы не видно было следов пороха. И не докажешь, что боец — членовредитель. Обычно самострела разоблачали в медсанбате через агентуру. Головной болью для всех, а не только Особого отдела были перебежчики. Как с этой бедой бороться? Прежде всего нужно было ставить на оперативный учет каждого, кто высказывал мысли о переходе к немцам.

Так, рядовой Виктор Некрасов среди бойцов высказался: «…Хлеба не хватает, да с такой баландой, которую нам дают, можно сдаться в плен».

Случалось, высказывал недовольство службой в Красной Армии, говорил: «Служу в Красной Армии уже пятый год, и надоела мне эта служба. Пусть служит другой».

Некрасов из Саратова был призван в армию в 1940 году. Что делать, язык без костей и вместе с тем слово не воробей — вылетит, не поймаешь. Некрасов подлежал разработке Особого отдела как подучетный элемент по окраске «измена Родине».

Была ли это болтовня Виктора Некрасова или же он на самом деле мог уйти к немцам… Как знать… Никаким рентгеном не высветить его замыслов. Ведь были и измена Родине, и предатели, шпионы, перебежчики.

14 февраля 1942 г.

Совершенно секретно

Зам. НАРКОМА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ

СОЮЗА ССР КОМИССАРУ

ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

3-ГО РАНГА

тов. АБАКУМОВУ

По материалам агентуры выявлено и привлечено к уголовной ответственности: шпионов — 14, диверсантов — 1, изменников Родины — 16, пособников немцам — 10, дезертиров — 16, членовредителей — 17, разн. а/с элемента — 38.

А всего по отделу арестован 431 человек.

Расстреляно по постановлениям Особого отдела дезертиров и изменников Родины — 41 чел., в том числе начсостава — 23, рядового и мл. н/с — 173, чл. канд. ВЛКСМ — 25.

Следственной частью и 2-м отделением 00 в порядке фильтрации пропущено до 1000 человек — выходцев из вражеского плена и окружения, в числе которых выявлена значительная часть предателей, дезертиров и изменников Родины, агентов немецкой разведки.

Одновременно с пресечением вражеской деятельности путем ареста Особым отделом систематически проводились профилактические мероприятия.

НАЧАЛЬНИК ОСОБОГО ОТДЕЛА НКВД 1-й УД. АРМИИ КАПИТАН ГОСБЕЗОПАСНОСТИ БРЕЗГИН.

ЦА ФСБ РФ, ф. 14, оп. 4, д. 321, л. 16–46.

Копия

Немецкое командование стремилось узнать планы советского командования — где начнется очередное наступление, какими силами, что будет предпринято на Западном фронте? Продолжалась заброска в тыл наших войск все новых и новых агентов.

Что же касается советского командования, то для него Западный фронт приобретал особое значение. И.В. Сталин и Генеральный штаб склонялись к мнению, что именно здесь предстоит повторный немецкий главный удар. Несмотря на данные советской разведки о том, что этот удар последует на юге — в направлении Сталинграда и Кавказа (эти сведения поступили еще осенью 1941 г.), И.В. Сталин ждал повторения наступления немецких войск на Москву. Именно сюда подтягивались стратегические резервы и здесь планировались контрдействия. Это, к сожалению, оказалось губительным для юго-восточного фланга советских войск. Допущенный просчет в значительной мере объясняет быстрое продвижение немцев в районе Воронежа и далее на Сталинград.

Немецкая разведка стала вводить новую тактику в использовании завербованных военнопленных, практика показала, что одного согласия на тайное сотрудничество недостаточно. Стали стараться получать у вербуемых военнопленных какие-либо сведения, что можно было бы рассматривать как выдачу военной тайны, либо сначала использовать его как агента в лагере военнопленных, а также привлекать его к участию в карательных акциях, что соответствующим образом документировалось. Кроме того, агентов стали забрасывать в советский тыл под видом побега из плена, в том числе путем внедрения их в группы советских военнопленных, по которым была агентурная информация, что они готовят побег из плена.