Первый кубанский («Ледяной») поход - Сергей Владимирович Волков Страница 20

class="p1">Добровольцы, вошедшие в станицу, вступили в рукопашный бой с красными, которые, надеясь на погоду, совсем не ожидали нашего прихода. Три офицерские роты распространяются по станице веером. По улицам раздавались редкие выстрелы; действовали главным образом штыки. На одной из улиц на идущих офицеров налетает красная 4-орудийная батарея. Ей кричат «Стой!», в ответ следуют выстрелы. Результат: батарея остановлена, весь ее людской состав уничтожен. Офицеры шли дальше. Где-то влево раздались глухие орудийные выстрелы. Это два орудия противника, стоявшие на позиции значительно левее направления, по которому шли в станицу части Офицерского полка, открыли огонь. Их снаряды рвались в районе переправы, и одна граната угодила прямо в костер, убив 4 и ранив 22 добровольца, гревшихся вокруг него. К счастью, стрелявшие орудия быстро прекратили огонь. Оказалось, что по этим орудиям противника открыли огонь подошедшая 4-я рота Офицерского полка и одно орудие нашей батареи. Первый выстрел – и оно остановилось в положении полного отката, и никакими усилиями его нельзя было подать вперед, замерзло масло в компрессоре. Произведенный нами орудийный выстрел был единственным за весь бой. Но видимо, и он сделал свое дело, так как орудия красных прекратили стрельбу. Генерал Корнилов со штабом въехал в станицу вместе с передовыми частями. В это время переправа частей была в полном разгаре, и не столько на крупах лошадей, сколько пешим порядком. Вслед за Офицерским полком стали немедленно переправляться Корниловский и Партизанский полки, но с переправой батарей и боевого обоза произошла задержка. Благодаря длительной остановке не только колеса орудий, зарядных ящиков и подвод вмерзли в землю, но и лошади, окончательно промерзшие, уже не были в силах сдвинуть свой груз с места. Чтобы спасти лошадей, было приказано выпрячь их и отвести в станицу, а орудия, зарядные ящики и подводы оставить на переправе до утра, до того времени, когда будет приведен в порядок мост. Всю ночь подтягивались отставшие части, располагаясь где попало на ночлег. Время приближалось к полуночи. Порыв Офицерского полка слабел. Есть предел как силам физическим, так и моральным. Пройдена и занята лишь незначительная часть станицы, но противник (установлено, что в станице Ново-Дмитриевской в это время находилась и часть солдат 491-го пехотного Варнавинского полка. – И. К.) уже не оказывал никакого сопротивления. Невольная остановка перемешавшихся групп бойцов разных взводов и рот. Страдало тело от холода, от мокрой одежды и обуви. Тянуло к теплу, которое было вот тут, рядом. Группы офицеров стали заходить в дома и были уже не в силах оставить их…

Всю ночь Техническая рота и Юнкерский батальон работали на реставрировании моста. К утру вода в речке спала настолько, что открыла весь мост, что облегчило его починку. В станицу ушел Юнкерский батальон и расположился в домах на ближайшей окраине. Трудно представить себе, что перенесли за минувший день и ночь добровольцы, но сознание величия и важности дела, на которое они пошли, побороло все. В тепле, согревшись горячим чаем, они ожили…

16 марта с рассветом вошли в станицу остальные части армии, которые провели ночь перед переправой через реку Черную в очень тяжелых условиях. Весь день ушел на сушку одежды, белья, обуви, на очищение станицы от остатков красных, даже не знавших, что станица ночью была занята добровольцами. Орудия, оставленные за мостом и вмерзшие в землю, вывезли на волах. Утром генерал Марков собрал командиров рот Офицерского полка, батареи и других начальников. Офицерский полк потерял лишь 2 офицеров убитыми и 10 ранеными. Батарея потеряла 3 ранеными. Красные сосредоточили в станице до трех тысяч штыков и много орудий. С трех сторон станицы они вырыли окопы. Противник понес огромные потери убитыми. Добровольцами захвачено 8 орудий, снаряды, госпиталь и комиссары. А на позиции стояли брошенные те два орудия красных, которые ночью обстреливали переправу. Окопы были залиты водой.

Победа имела бы несравненно больший результат, если бы конница Кубанского отряда генерала Покровского выполнила данное ей задание, а не повернула бы назад, испугавшись непогоды. Штаб армии расположился в доме священника, а на площади, где-то в углу ее стояло насколько виселиц. В станице Ново-Дмитриевской мы провели целую неделю с 15-го по 23 марта, но отдых был неполный.

17 марта из станицы Калужской приехал Кубанский атаман с членами Кубанского правительства. В этот день у генерала Корнилова было совещание с Кубанским атаманом полковником Филимоновым, командующим отрядом генералом Покровским и членами Кубанского правительства. Члены правительства Кубанского края настаивали на сохранении самостоятельного Кубанского отряда. Это совещание шло в то время, когда на южной окраине станицы разгорался бой с наступавшим противником и когда в районе штаба рвались неприятельские снаряды. Это повлияло на представителей Кубанского края, и вскоре был подписан протокол совещания. Кубанский правительственный отряд перешел в полное подчинение генералу Корнилову. Генерал Покровский остался не у дел. Наступавшие красные частично ворвались в станицу, но на улицах они были смяты и в беспорядке, уже под покровом темноты, бежали в свое исходное положение. Из Калужской же перешел и походный лазарет. От раненых и персонала мы узнали об отчаянной трагедии, пережитой ими за время похода и особенно в день 15 марта, день «Ледяного похода», из аула Шенджий в станицу Калужскую, и затем 17 марта, когда их везли из Калужской в Ново-Дмитриевскую. Пришлось трястись по непролазной грязи, испытывать боли после каждой минутной остановки от рывков уставших лошадей. Многие раненые умерли от заражения крови. В походе не могло быть хирургического вмешательства, не хватало медицинских средств, даже просто бинтов для перевязок, даже при полной жертвенности сестер милосердия, давно разорвавших на бинты запас своего белья. Все, что доставалось ими у казачек, быстро иссякло. О сестрах милосердия все говорили с необычайным восторгом и глубокой благодарностью. Немало раненых в походе покончили с жизнью самоубийством. В Ново-Дмитриевской раненые в первый раз были размещены по домам в хороших условиях и нетревожимые пробыли в них пять суток. Но и тут смерть не оставляла их. (Из донских кадет-чернецовцев следует упомянуть участников похода Сергея Воронина, впоследствии сотника л. – гв. Казачьего Его Величества полка, и Владимира Полякова, сотника л. – гв. 6-й Донской казачьей Его Величества батареи, ныне благополучно здравствующих. – И. К.)

В походном лазарете и раненые, и медицинский персонал нередко находились в сфере артиллерийского и ружейного огня противника. Много сестер в походе заплатили жизнью за свой подвиг, многие были ранены. Я упомяну лишь некоторых из убитых и раненых сестер – уроженцев Новочеркасска: убиты – Вавочка Грекова у Екатеринодара и Ольга Горшкова у Горькой Балки; ранена Домна Сулацкая и