Светлана Бондаренко - Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1978-1984 Страница 20

7. Назовите инженера, изобретателя, ученого, который произвел на вас неизгладимое впечатление.

Из инженеров самое глубокое впечатление на меня произвели два космонавта, которых я знаю лично, — К. П. Феоктистов и Г. М. Гречко. Из изобретателей — создатель алгоритма изобретательства Генрих Альтов. Ученых много. Назову математика — доктора наук Ю. Манина и заведующего кафедрой Московского института инженеров железнодорожного транспорта А. В. Шилейко.

Общая черта, присущая этим во многом непохожим людям, — яркая талантливость, неуемная жажда творчества, без которого они не могут существовать. И еще одно — четкая реализация планов.

Помните, в записных книжках Ильфа: «Выпьем за тех, у кого получается!» У них — получается.

8. Не считаете ли вы изобретательность общечеловеческим качеством и как оно проявляется у вас лично?

По моему мнению, тяга к изобретательству является общечеловеческим качеством, одним из тех, что отличают нас от животных. Просто оно распределяется по-разному — от ленивой мечтательности до одержимости, от прожектерства до способности создавать новые миры.

9. Чего вы хотите пожелать изобретателям страны на ближайшее и отдаленное будущее?

Пора как следует взяться за проблемы экологии — определить границы допустимого разрастания городов. Население увеличивается и будет продолжать увеличиваться, а покрыть всю землю городами нельзя. Значит, нужны какие-то новые решения.

Это то, что хочется получить от изобретателей.

А им самим желаю большей известности, ибо, как я сказал выше, признание — один из мощных стимулов творчества, а изобретателям его, на мой взгляд, не хватает.

Дорогой Борик.

Получил твое письмо от 27-го. Жду телеграмму.

1. Бела Клюева просила английский перевод ВНМ для ознакомления Люндвалю в Швецию: они ксероксируют и вернут. Привези. Это, по-моему, в сборнике «Вортекс».

2. С этими ВААПовскими извещениями сам черт ногу сломит. Приедешь — попробуем разобраться.

3. Есть маленькие новости, но всё при встрече.

Обнимаю, жму. Привет твоим.

Арк.

P. S. Перед отъездом непременно зайди в сберкассу, погляди на поступления.

3 июля Отдел пропаганды и агитации ЦК ВЛКСМ отвечает на запрос АНа.

Уважаемый Аркадий Натанович!

Ваше письмо рассмотрено в Отделе пропаганды и агитации ЦК ВЛКСМ.

Работники отдела ознакомились с документами, связанными с работой редакции газеты «Пионерская правда» над Вашей «Повестью о дружбе и недружбе».

Редакция предложила Вам отредактировать сказку с тем, чтобы приблизить ее к «своему» читателю. Согласитесь, что «Повесть» была написана для подростков, а возраст читателей «Пионерской правды» — 10–13 лет. Предлагая Вам пойти на изменения в рукописи, «Пионерская правда» руководствовалась одним желанием — донести «Повесть» до юного читателя. После проведенной доработки рукописи редколлегия газеты пришла к выводу, что Ваше произведение требует дополнительной адаптации, и, чтобы не ставить авторов и редакцию в затруднительное положение, было принято решение отказаться от публикации.

Редакции сделано замечание и указано на необходимость более корректной работы с авторами.

О добром отношении редакции к Вам можно судить по тому, что совсем недавно Вы уже выступали в газете со статьями.

Мы поручили издательству ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» сообщить Вам о прохождении в редакции фантастики и приключений рукописи «Неназначенные встречи». Рукопись возвращаем.

Желаем Вам новых творческих успехов.

С уважением

Секретарь ЦК ВЛКСМ А. Деревянко

После состоявшейся в Москве краткой встречи братьев АН направляет 14 июля Анатолию Деревянко весьма доверительное письмо, рассчитывая получить ответ лично от самого заведующего отделом.

Уважаемый Анатолий Пантелеевич!

Прежде всего сердечно благодарю Вас за Ваш исчерпывающий ответ на мое письмо по поводу истории с «Пионерской правдой».

Но теперь возникло несколько вопросов совсем по другому поводу.

1. В своем письме Вы пишете: «Мы поручили издательству ЦК ВЛКСМ „Молодая гвардия“ сообщить Вам (т. е. мне) о прохождении в редакции фантастики и приключений рукописи „Неназначенные встречи“».

Сообщения от «Молодой гвардии» мы так и не получили, зато получили от одного из наших читателей интересный документ. Этот читатель (Исангазин М. Ф. г. Омск) в свое время написал в редакцию фантастики и приключений письмо. О содержании этого письма говорить здесь не место, но в июне он получил от работника этой редакции Д. Зиберова ответ, который и переслал в великом смущении братьям Стругацким. В этом ответном письме Д. Зиберов черным по белому пишет: «Что касается сб. Стругацких „Неназначенные встречи“, то мы и сами с нетерпением ждем, когда авторы завершат работу над ним». Нам известно, что Зиберов является официальным редактором нашего сборника. Я сам в присутствии М. Синельникова (главный редактор) передал рукопись сборника зав. редакцией Медведеву. Это было 28 марта с. г. Никаких запросов от редакции с тех пор не поступало. Одно из двух. Либо Д. Зиберов не знает, что рукопись, редактором которой он является, уже три месяца находится в редакции, и тогда его надо гнать в три шеи (между прочим, его надо гнать и по другим обстоятельствам: он безграмотен и не может быть редактором); либо это наглая провокация — попытка распространить слух, будто Стругацкие САМИ затягивают издание своего сборника. В этом случае его надобно гнать еще более настоятельно.

2. Мне стало известно, что Медведев уходит с поста зав. редакции фантастики и приключений на пост зав. отделом писем «Комсомольской правды». Газетное дело — не моя компетенция, и мое мнение о Медведеве как об ответственном работнике нашей любимой «Комсомолки» Вас не интересует. Но сильно поговаривают, что на место Медведева в редакции фантастики и приключений собираются поставить некоего Щербакова из «Техники — молодежи».

Заклинаю и умоляю Вас, Анатолий Пантелеевич, не допустите этого! Вспомните, что редакция фантастики в «Молодой гвардии» есть единственная в стране! Медведев пустил советскую фантастику на распыл. Щербаков не оставит в ней камня на камне. Мистик, пропагандист «летающей посуды», пропагатор древней чертовщины — неужели ведомственные интересы, выталкивающие этого типа на столь важный пост, важнее интересов советской литературы?