Николай Воронов - На службе военной Страница 20

Он проверял, как мы готовимся к учению, а во время стрельб досконально вникал в их результаты, присутствовал на каждом разборе.

После отбоя учений старый артиллерист чистосердечно признался: он не верил, что командир, окончивший общевойсковую академию, может успешно командовать артиллерийским полком.

- Но у вас получается неплохо.

Первый экзамен в прославленной дивизии был выдержан.

За батарейными стрельбами начались стрельбы дивизионов и артиллерийских групп. Обширный полигон открывал возможности для широкого размаха учений.

Лагерной традицией были конноспортивные соревнования. Лидерами их издавна считались Московская артиллерийская школа и 108-й артполк. Среди наших артиллеристов было немало любителей конного спорта. Они дружно поддержали мое предложение всерьез заняться подготовкой к состязаниям. Для тренировок использовалась каждая удобная минута. Готовились мы без огласки, и лидеры не обращали на нас внимания. Они настолько были уверены в своем успехе, что еще до начала соревнований поделили между собой первые и вторые места. Но, к их удивлению, в этот день результаты получились совсем не такие, как обычно. Конники нашего полка завоевали первенство по всем видам соревнований. Лагерный спортивный комитет присудил нам общее первое место, и почти все призы оказались нашими.

Ликование в полку было небывалое. Конный спорт у нас сразу приобрел широчайшую популярность. Мы стали ежемесячно проводить свои полковые конноспортивные соревнования. Особенно полюбились бойцам парная езда и езда шестерочных артиллерийских запряжек. Состязание по этому виду спорта значительно улучшило маршевую подготовку батарей.

Осенью полк принимал участие в окружных маневрах, которые проходили в Московской области. Полк в целом и его дивизионы получили хорошую оценку.

Но неожиданно навалились неприятности. Сменилось руководство дивизии. Говорят, новая метла чисто метет. Комиссия, которая во время смены начальства проверяла дивизию, перестаралась и "наскребла" множество больших и малых недостатков. Все было занесено в акт. Когда председатель комиссии доложил Народному комиссару обороны результаты проверки, тот решил созвать специальное совещание. Были вызваны командующий округом А. И. Корк и командиры всех полков нашей дивизии. Председатель комиссии начал зачитывать свой доклад. Нам стало не по себе - все было преувеличено, извращено. В защиту дивизии выступил командующий войсками округа. Нарком предоставил слово и главным "обвиняемым" командирам частей дивизии. Убедительно защищались командиры стрелковых полков Р. П. Хмельницкий, И. Д. Россман и Е. П. Дикалов. Я тоже отверг некоторые домыслы проверяющих.

Народный комиссар обороны откровенно признался, что он решил было отстранить нас от занимаемых должностей и направить в разные округа с понижением, но теперь, когда он внимательно нас выслушал, у него изменилось мнение. Комиссия, по его мнению, составила явно неправильный акт.

Вернувшись в полк, я собрал командиров, рассказал им о выводах комиссии. Пусть в этих выводах многое преувеличено, но недостатки у нас есть, и нужно мобилизовать весь личный состав на их устранение. Мы стали еще больше внимания уделять повышению качества учебы.

Наш полк был, в сущности, опытно-испытательной базой для инспекции артиллерии и Главного артиллерийского управления Красной Армии. Все время поступали поручения о проверке боевых качеств новых и модернизируемых образцов орудий, приборов и боеприпасов о проведении различных опытных учений. Инспектор артиллерии Красной Армии В. Д. Грендаль и начальник ГАУ Н. А. Ефимов давали множество заданий и, в свою очередь, оказывали полку помощь всем, чем только могли. Бывало, поручали нам проверить снаряды долговременного хранения. Их отпускалось по нескольку тысяч. Стрельбы проводились по планам и программам ГАУ со строжайшими мерами предосторожности. Испытания приносили большую пользу и нам: бойцы получали хорошую практику, а командиры совершенствовали навыки в стрельбе и управлении огнем.

В 1931 году полку пришлось построить и оборудовать новый лагерь в районе станции Алабино. Здесь был создан артиллерийский полигон, дивизионные стрельбища, а также зимние помещения и. конюшни на один дивизион. С этого времени артиллерийские подразделения полка по очереди стали в зимнее время выходить в лагерь. Тактические учения, боевые стрельбы шли теперь круглый год.

В лагере построили несколько миниатюр-полигонов на местности и небольшой винт-полигон. Шли постоянные тренировки и на других имитационных средствах.

Инспекция артиллерии Красной Армии поручила нам практически отработать и проверить новые методы подготовки к стрельбе дивизиона-группы, предложенные Зайковским. Наши командиры и бойцы быстро усвоили новые приемы. 3-й дивизион полка в продолжение двух месяцев проводил тренировки при активном участии самого Зайковского. Не раз впоследствии дивизиону приходилось демонстрировать этот метод во время различных сборов и инспекций.

Подошла пора зачетных дивизионных стрельб. В это время командиром дивизии был Р. П. Хмельницкий, любитель всяких новшеств в боевой подготовке. Я предложил провести стрельбы не на нашем полигоне, который артиллеристы излазили вдоль и поперек, а использовать соседнее пехотное стрельбище, где разместить боевые порядки дивизиона так, чтобы основное направление стрельбы было на 180 градусов к обычному.

Дивизион подняли по тревоге, командиру вручили задание и карту с нанесенной общей обстановкой. Артиллеристы начали свой марш в составе головного стрелкового батальона. Вскоре пришлось вступить в "бой". Быстро развернулась головная походная застава, которой была придана одна из батарей дивизиона. Батарея вела огонь условно, по данным посредника проводила пристрелку и стрельбу на поражение. Цель была своевременно "поражена". Вместе с головным батальоном должны были принять участие в "бою" и остальные батареи дивизиона. Им поставили задачу на местности, указали конкретные цели. Командиры батарей посчитали, что им и впредь придется все делать условно. Наспех подготовив исходные данные для стрельбы, они подали необходимые команды и доложили, что все цели уже подавлены. И тут вдруг они получили приказание начать пристрелку боевыми выстрелами. Это было полной неожиданностью.

Никто из командиров не осмелился открыть огонь. Они поскакали галопом с наблюдательных пунктов на огневые позиции, чтобы проверить их пригодность для боевой стрельбы. Пока проверяли, уточняли, поправляли, прошло много времени, что никак не удовлетворяло требованиям скоротечного встречного боя. Да и результаты стрельбы оказались неважными.