Булат Галеев - Советский Фауст Страница 20

Термен разрабатывает уникальную систему подслушивания — на расстоянии. У него все на расстоянии, все — бесконтактное. И рука в терменвоксе, и «терпситон», и «дальновидение», и охранная сигнализация, и, наконец, подслушивание.

И тут я должен был бы снова перейти на лирический курсив и воспеть оду подслушивающим устройствам. Но моя книга не об этом. Очень коротко. Я, как всегда, услышав очередное воспоминание Льва Сергеевича, на этот раз о бесконтактных, дальновидных, дальнослышных «клопах»[52], бросился знакомиться с литературой об этой разновидности радиоэлектронной фауны. Чтобы узнать и, извините, проверить пионерство Термена уже в этой области.

И я понял тогда, прозрел после этого — уединения на земном шаре нет, не может быть! И я запел в экстазе: «Как прозрачен этот мир!»

Спасибо, Лев Сергеевич, за то, что, пусть и нечаянно, приобщили меня к этой литературе, оказалось, — очень полезная. Всем ясно, что могут, если надо, подслушивать каждого во время любого разговора по телефону. Это норма, «не телефонный разговор». Или даже, когда трубка лежит на телефоне, — могут. Но, признайтесь, кому в голову может придти, что «клопом» может служить звонок в телефонном аппарате?! Или обычная радиотрансляционная точка в квартире... Ода радости «Обнимитесь, миллионы» крепнет, когда узнаешь, что «клопа» могут подсадить даже в сетевую розетку, от которой он и питается, болезный, ненасытный и любознательный. А уж что творится, оказывается, в гостиницах, — там не только клопы, там тараканы водятся. И все с усами-антеннами!

Шутки шутками, но, как предупреждает печатный орган гуманитарной организации ЮНЕСКО (подразделение ООН), основным и самым дешевым инструментом, обеспечивающим прозрачность информационной конфиденциальности, является тривиальный радиопередатчик, изобретенный Поповым и Маркони, только в миниатюрном исполнении. Ваш ближайший друг, выполняя настоятельную просьбу службы сыска, помещает его незаметно от вас в вашем доме в любой щели, а под окнами, — радиус действия «клопа» небольшой, — дежурит, когда надо, легковая машина с антенной. Скромно и со вкусом[53].

Но со всем этим можно бороться. Средств для выявления и уничтожения клопов и тараканов изобретено бесчисленное множество[54].

Ну а то, что придумал Лев Сергеевич, напомним, 50 лет назад, — простым дихлофосом не возьмешь. Потому, что — просто и гениально!

Когда люди разговаривают в комнате, воздух от этих разговоров шевелится и заставляет шевелиться, дрожать, совсем незаметно, стекла в этой комнате. Издалека, из другого дома, может быть, за полкилометра, на эти стекла направлен луч света (невидимый, в инфракрасном диапазоне, чтоб не заметили). Этот свет отражается от стекла и, возвращаясь, попадает на устройство, которым пользовались когда-то для подтверждения теории относительности (называется интерферометр), а затем на фотоэлемент. Короче, стекло от разговора мелко-мелко, очень мелко, на уровне длины электромагнитной волны, дребезжит. И в итоге, за полкилометра от этого стекла, в другой, заинтересованной комнате, «дребезжит» громкоговоритель. Бесконтактный, очень элегантный сеанс односторонней связи! Суметь сжать свет в узкий пучок, сделать его невидимым, изловить жалкие остатки при отражении, — это вам не «клопа» засадить в сетевую розетку!

Сейчас даже дети знают по чужеземным видеофильмам, что такие изощренные дела с подслушиванием легко можно творить с помощью лазеров. Но тогда-то, в 1945-46 году, лазеров не было! Ну и что — не было. Термену сказали — надо! И он сумел. «Ни более и ни менее». Разработанная им система называлась «Буран» и использовалась в рамках ненавязчивого советского сервиса для бесконтактного, дистанционного, т. е. очень вежливого, незаметного «обслуживания» посольств наших бывших союзников. Французского, американского... Кончилась Вторая мировая. Началась Третья, холодная война... И пока она продолжалась, пока не завершилась полным нашим поражением, последователи Термена по этой новой для него специальности с гордостью несли его эстафету. Чего стоит, например, многолетняя истерика американцев, никак не могущих обнаружить даже следов от «клопов» при очевидном их наличии в новом здании своего посольства в Москве. Оказалось, передающим устройством является сама арматура здания! Гениальные все-таки у нас инженеры, пусть Н.Бердяев и расстроился бы снова за Россию...

Я долго не решался задать Термену вопрос, боясь обидеть. И в первый раз увидел, как мгновенно слетело с его лица вечное выражение добродушия и детской безмятежности.

— Лев Сергеевич, а Вы не задумывались, что «Буран» мог быть использован не только против потенциальных противников, иностранцев, но и своих, причем безвинных? Например, против меня...

— Ну это уж пусть они отвечают, те, кто пользовался моей техникой! Да и что мы можем сказать ненужного?.. Меня беспокоило другое — как от шумов в усилителе избавиться...

Но дело-то в том, что совести не было и нет у любой службы сыска. Не положено, ведь это не Собес[55]. Хотя у наших Мефистофелей отсутствие совести было особым, принципиальным, классовым, передовым, научно обоснованным, т. е. не отягощенным никакими буржуазными предрассудками.

Лаврентий Берия, тогдашний руководитель советского сыска, по совместительству любовно пестовал в те годы и секретную оборонную науку. И, как мы видим, все происходило в нашей стране по рецептам гетевского «Фауста»:

Цивилизация велит идти вперед;Теперь прогресс с собой и черта двинул.

Поэтому он, Берия, вероятно, души не чаял в этом отчаянно талантливом советском Фаусте с детскими глазами и — была тогда в НКВД такая добрая традиция — представил изобретателя «Бурана» к Сталинской премии.

Из воспоминаний советского академика Ландау (кстати, тоже успел отсидеть в тюрьме): «Когда в 1947 году НКВД внесло Термена в списки на представление к лауреатству, посчитав, что он достоин быть награжденным Сталинской премией 2-й степени, Сталин, самолично утверждавший эти списки, против фамилии „Термен“ перечеркнул цифру 2 и написал 1 (Сталинская премия — сто тысяч рублей в старом масштабе цен)»[56].

«Ни более и ни менее»! Но, главное, это означало еще — свобода, легальное жилье и прописка в любом месте[57]. Благо и срок приговора кончался.

Сталинская премия, квартира в престижном доме КГБ. Термен доволен, Берия доволен, Сталин доволен. Только любопытная деталь: бедный Джугашвили не знал, что его друг Лаврентий использовал впоследствии терменовскую технику для подслушивания самого Сталина. Чем больше узнаешь про те времена, про их вершителей, тем больше удивляешься еще раз: ну и гадюшник же был, прости господи, сплошное царство лемуров[58]!..