Васко Гама - Путешествие в Индию Страница 20

Здесь к нам снова приплыло множество лодок с рыбой, и капитан осчастливил рыбаков, подарив им рубахи. Он спросил их, будут ли они рады, если он установит на острове колонну. Они сказали, что это их очень порадует как знак, что мы такие же христиане, как и они сами. Таким образом, колонна была установлена с согласия туземцев.

Анджедив, 20 сентября – 5 октября

В ту же ночь мы подставили паруса под бриз и отправились в путь. В следующий четверг, 20 числа[135], мы достигли холмистой страны, красивой и благоприятной для здоровья. Здесь вблизи от берега находятся 6 островков. Здесь мы встали на якорь, чтобы запастись водой и дровами для перехода через залив, к которому мы надеялись приступить, как только подует благоприятный ветер. На берегу мы встретили молодого человека, который показал нам отличный источник воды, бивший между двумя холмами на берегу реки. Капитан-командор дал молодому человеку шапку и спросил его, мавр он или христианин. Человек сказал, что он христианин и был обрадован, узнав, что мы тоже христиане.

На следующий день [21 сентября] подошел плот. Четыре человека на нем привезли тыквы и огурцы. Капитан-командор спросил, нет ли у них корицы, имбиря или других пряностей этой страны. Они сказали, что у них много корицы, но других пряностей нет. Тогда капитан отправил с ними двух человек, чтобы принесли ему образцы. Их увели в лес и показали деревья, на которых росла корица.

Они срезали две большие ветви вместе с листьями. Когда мы сели в лодки, чтобы набрать воды, мы встретили этих двоих с ветками, а с ними еще человек двадцать, которые несли капитану птицу, коровье молоко и тыквы. Они попросили отправить этих двоих с ними, потому что у них много насушенной корицы неподалеку отсюда, они покажут ее и дадут образцы[136].

Набрав воды, мы вернулись к кораблям, а эти люди обещали вернуться на следующий день и привести в подарок коров, свиней и птицу.

На следующее утро [22 сентября], спозаранку, мы заметили возле берега, примерно в двух лигах от нас, два судна, но никаких знаков они не подавали. Мы рубили дрова, ожидая, пока прилив позволит нам войти в реку, чтобы запастись водой. Наше занятие прервал приказ капитана, который с удивлением обнаружил, что размером эти суда больше, чем казалось сперва. Он приказал нам, как только мы поедим, сесть в шлюпки, добраться до этих кораблей и выяснить, кому они принадлежат – маврам или христианам. Затем он приказал матросу лезть на мачту и наблюдать за кораблями.

Этот человек сообщил, что в открытом море, на расстоянии примерно шести лиг стоят еще шесть кораблей. Услышав это, капитан сразу же приказал потопить эти корабли. Едва почувствовав бриз, они взяли руля круто под ветер, и теперь были перед нами, на расстоянии пары лиг. Мы решили, что они раскрыли нас, как и мы их. Увидев, как мы идем к ним, они ринулись к берегу. Один, не справившись, сломал руль, и люди оттуда попрыгали в лодки, которые волочились за кормой корабля, и бросились спасаться на берег.

Мы были ближе всех к этому кораблю и сразу к нему подошли, но не обнаружили на нем ничего кроме продовольствия, кокосовых орехов, четырех сосудов с пальмовым сахаром и оружия. Весь остальной груз составлял песок, который здесь используют в качестве балласта. Остальные семь кораблей причалили, и мы стреляли в них со шлюпок.

На следующее утро [23 сентября] мы все еще стояли на якоре, когда к нам приплыли на лодке семь человек. Они рассказали, что суда прибыли из Каликута за нами, и что если нас удастся поймать, то мы должны быть убиты[137].

На следующее утро, оставив это место, мы бросили якорь в двух выстрелах от места, где стояли сначала, вблизи острова, где, как нам сказали, можно набрать воды[138]. Капитан-командор сразу же послал Николау Куэлью в хорошо вооруженной шлюпке искать воду. Куэлью нашел на острове руины большой каменной церкви, разрушенной маврами. Сохранилась лишь одна часовня, крытая землей. Нам рассказали, что туземцы ходят туда и молятся трем черным камням, которые стоят посреди часовни[139]. Помимо церкви был обнаружен резервуар, сделанный из того же тесаного камня, что и церковь. Оттуда мы набрали столько воды, сколько нам требовалось.

Еще один резервуар, гораздо большего размера, располагался на самой высокой части острова. На берегу, перед церковью, мы откилевали «Берриу» и корабль капитан-командора. «Рафаэл» вытаскивать на берег не стали из-за трудностей, о которых будет рассказано позже.

В один из дней, когда «Берриу» был вытащен на берег, подошли две большие лодки (фушташ) со множеством людей. Они гребли под звуки барабанов и волынок, на мачте развевались флаги. Еще четыре лодки ради безопасности оставались у берега. Когда галеры подошли ближе, мы спросили туземцев, кто это такие. Нам ответили, чтобы мы не позволяли им подниматься к нам на борт, потому что это разбойники, они захватят все, до чего доберутся. Они говорят, что в этой стране часто вооружаются, садятся на корабли, подплывают под видом друзей, а в удобный момент грабят.

Поэтому мы принялись стрелять с «Рафаэла» и корабля капитан-командора, как только разбойники подошли на выстрел наших бомбард. Они начали кричать: «Тамбарам»[140], и это значило, что они тоже христиане, потому что индийские христиане называют Бога «Тамбарам». Когда они поняли, что мы не обращаем на это внимания, они поспешили к берегу. Николау Куэлью некоторое время их преследовал, потом капитан-командор отозвал его при помощи сигнального флага.

На следующий день, пока капитан-командор и многие другие находились на берегу и килевали «Берриу», прибыли две маленькие лодки, в которых находилась дюжина хорошо одетых людей. Они привезли в подарок капитан-командору связку сахарного тростника. Сойдя на берег, они попросили разрешения осмотреть корабли. Капитан решил, что это лазутчики, и был сердит. Затем показались еще две лодки, наполненные людьми, но те, что приехали первыми, видя, что капитан к ним не расположен, сказали приехавшим не выходить на берег, а плыть назад. Сами они тоже сели в лодки и уплыли.

Когда килевали корабль капитан-командора, прибыл человек[141] лет сорока, хорошо говоривший на венецианском наречии. Он был в льняной одежде, на голове носил красивую туку, а на поясе меч. Он не сошел на берег, пока не обнялся с капитан-командором и капитанами, сказав, что он христианин с Запада, приехавший сюда в юные годы. Теперь он находится на службе у мавританского господина[142], под началом которого 40 000 всадников, и тоже стал мавром, хотя сердцем он христианин. Он сказал, что в дом его господина проникли новости о прибытии в Каликут чужеземцев в броне, чью речь никто не мог понять.