Глеб Голубев - Улугбек Страница 20

Дервиши объединялись в несколько орденов, во главе каждого из них стоял духовный наставник — пир. Любые его приказы выполнялись беспрекословно.

Самым реакционным был орден накшбендиев. Дервиши его всюду бродили с проповедями о кратковременности этого мира, требовали от каждого неуклонным соблюдением шариата заслужить себе блаженство в загробной жизни. Они призывали отказаться от всякого развития критической и творческой мысли, объявляя их греховными. По учению накшбендиев все на свете было заранее предопределено и не подлежало никаким изменениям.

Вот с какими врагами предстояло неминуемо столкнуться Улугбеку, если он хотел наслаждаться жизнью и строить ее по-своему.

Но на первых порах в этой борьбе он нашел себе в Самарканде неожиданного союзника. Шахрух ошибся, настоятельно советуя сыну слушаться во всем шейх-ал-ислама. Этот пост главы городского духовенства занимал тогда в Самарканде Исам-ад-дин. Он сам был не прочь повеселиться, съездить на охоту, вести с Улугбеком ученые беседы, весьма далекие от заповедей корана. Шейх-ал-ислам сблизился с молодым правителем и нередко брал его под защиту от нападок дервишей. Они даже частенько пировали вместе.

Но порой среди веселых пирушек Улугбеком овладевала скука. Для чего ему даны острый ум и великолепная память? Только для того, чтобы вести счет выпитым бокалам или подстреленным уткам? Такая жизнь начинала тяготить его. Хотелось чего-то большого, увлекательного, важного.

Да, есть власть у него. Но не принесла она пока ни -покоя, ни настоящего счастья.

Улугбек увлекся астрологией, и придворные звездочеты посвящали его в свои тайны:

— Пятница — день Зухрат. Если год начинается с пятницы, то запомни, о повелитель: весна в этот год будет хороша, станут выпадать обильные росы, уродится много огурцов, арбузов, тыкв и земляных груш. В такой урожайный год появится на свет также много детей обоего пола, и народ будет счастлив.

Главное влияние на судьбы людей, по учению астрологов, имели Солнце, Луна и пять «блуждающих звезд»: Утаред (Меркурий), Зухрат (Венера), Меррих (Марс), Муштари (Юпитер) и Зухаль (Сатурн). «Сферы влияния» каждой из них были строго разграничены. Луна считалась холодной и влажной, она оказывала доброе влияние. Наоборот, сухой и холодный Зухаль — влияние злое. Благоприятными для людей были Муштари и Зухрат, вредоносным — Меррих, а воздействие Утареда могло оказаться и злым и добрым «в зависимости от условий».

Каждый из семи дней недели посвящался определенному небесному светилу. И астрологи строили свои предсказания, исходя из того, с какого дня начинался тот или иной год. Если он открывался воскресеньем— днем Солнца, то народ ожидало много страданий от притеснений правителей, которые к тому же непременно передерутся между собой. А природа добавит к этому стихийные бедствия: наступит засуха, погибнет вся чечевица в огородах.

Если же год начинается днем Муштари—четвергом, то все будут счастливы: между народами воцарятся мир и согласие, правители станут справедливы, а казии[23] — неподкупны. И наступит изобилие плодов земных, частые дожди досыта напоят поля, виноградники и сады.

Это, так сказать, общие предсказания, касающиеся всех. Но звездочеты готовы были каждому за приличную плату составить гороскоп. Механика гаданий была довольно проста. По мусульманским религиозным воззрениям, аллах, создавая первого человека, соединил четыре стихии: воду, землю, огонь и воздух. Но в потомках Адама эти стихии присутствуют в разных количествах — отсюда и различие темпераментов. Если преобладает природа огня, горячего и сухого, то человек получается желчный. Преобладание стихии сухой, но холодной земли дает нервный темперамент. Лимфатический темперамент возникает от природы воды, которая холодна и сыра. А если в организме довлеет стихия воздуха, то человек рождается сангвиником, ибо всем известно, что воздух горяч и влажен.

Теперь остается только установить связь между вашим темпераментом и свойствами светил, о которых уже упоминалось, — и гороскоп готов.

Как ни увлекательны оказались занятия астрологией, они не приносили полного удовлетворения молодому правителю. Хотелось совершить что-то такое, чтобы слава о его делах прокатилась по чужим странам. Тимур много разрушал, но много и строил. Улугбек решил продолжить труды покойного деда.

Тимур строил дворцы, мечети и ханаки. Но внук поступил по-иному. Улугбек решил построить в Бухаре новое медресе. Цель у него была довольно хитрой, как ему по молодости казалось. Строя медресе в этом городе, где особенно велико было всегда влияние «духовных отцов», он тем самым как бы делал богоугодное дело и задабривал их. Но в то же время Улугбек оставался и верен себе: ведь он строил не какую-нибудь ханаку для тунеядцев дервишей, а высшее учебное заведение, хотя и духовное.

Собственно, иных школ тогда и не знали. Все образование в средние века было подчинено церкви. И науки, которые изучали в мусульманских медресе, все были проникнуты поучениями корана и основаны на них. Они просто делились на две группы: науки «каль» — доказательные и науки «халь» — принимаемые на веру. Последним, конечно, уделялось особое внимание. И самой почетной среди наук «халь» считалась мистика, которой доказательства и рассуждения были прямо враждебными, ибо вся она покоилась на фантастических суевериях.

Медресе было построено в 1417 году. И когда мастера закончили отделывать его нарядный фасад, все могли видеть, какой сюрприз приготовил молодой правитель достопочтенным шейхам.

Над входом полагалось поместить непременно какое-нибудь изречение из корана. Обычно надписи славили всемогущего аллаха. А Улугбек приказал написать так: «Стремление к знанию — обязанность каждого мусульманина и мусульманки».

Правда, это изречение взято тоже из священных книг, а вовсе не придумано самим царевичем (о чем, кстати сказать, забывают некоторые современные исследователи научной деятельности Улугбека, изображая его чуть ли не законченным атеистом и поборником раскрепощения женщин). Но все равно надпись весьма и весьма примечательна. И, конечно, Улугбек совсем не случайно выбрал именно ее, отыскал в куче религиозных изречений. Она неоспоримо говорит о том, что уже в эти годы Улугбек заинтересовался наукой.