Виктория Колобова - Григорий Явлинский Страница 20

Не могу с этим согласиться. Общество как раз поддерживало программу «500 дней». Так, например, 16 сентября 1990 года в Москве состоялся многочисленный санкционированный митинг с требованиями отставки союзного правительства и в поддержку программы перехода к рынку «500 дней». А соотношение сил в правящих кругах — да, было весьма неблагоприятно для осуществления программы. Ельцин, идентифицировавшийся с символами демократии, а также программой Явлинского, был в ту пору озабочен утверждением российских органов власти как приоритетных. М. Горбачев был озабочен проблемой удержания власти и конвергенцией двух систем.

Может быть, Григорий Алексеевич действительно был не прав, когда ушел в отставку? Ведь воплотить идеи в жизнь не менее важно, чем создать их. Обратимся еще раз к рассуждениям и доводам Явлинского, которые он привел в диалоге с журналисткой И. Демченко.

— Григорий Алексеевич, после того, как вы подали в отставку с поста зампреда РСФСР, у вас было много лестных предложений. Вы выбрали статус «советника без зарплаты» российского премьера И. Силаева. А с месяц назад дали согласие на участие в Высшем экономическом совете Казахстана. Означает ли это, что вы разочаровались в политике, проводимой российским руководством?

— Я считаю, что работа с любой республикой в области подготовки экономической реформы — это и есть работа с Россией. Единое рыночное пространство, единство принципов в подходах, единство принимаемых законов — это же все не просто слова, это действительно необходимые предпосылки для реформы… Недавно я уже говорил в телевизионной передаче: защищать интересы республик и их жителей нужно не по географической карте для 5 класса. Не говоря уже о том, что интересы населения Казахстана мне не менее дороги, чем жителей РСФСР и любой другой республики.

Если пригласят — а переговоры на эту тему идут со многими республиками, то я с радостью приму участие в работе в любой республике и в любой другой форме. И так, я уверен, сделает сейчас каждый экономист. Нужно работать, и все.

Тут препятствием могут быть только физические возможности. Но я не один, нас целая команда. И в Казахстане я работаю не просто «как Явлинский», а как руководитель межреспубликанского Центра экономических и политических исследований. Для подготовки реформы нам необходимы контакты с большинством, а лучше бы со всеми республиками.

И еще одно ограничение вызвано моими личными представлениями о морали и нравственности проводимой политики. Если я политику не разделяю или не понимаю, то участвовать в ней не могу. Я бы посоветовал принять программу реформы.

— Но это же не зависит от республик.

— В экономическом смысле не зависит, а в политическом зависит. Просто надо перестать бороться за вагоны, мифические суммы из мифического союзного бюджета или влияние на КГБ и начать требовать проведения собственно экономической реформы. Это как раз в силах республик и всего общества.

— Но если центр так важен, почему вы сами не согласились работать в союзных организациях, когда вам предлагали?

— Меня приглашали работать после того, как была отвергнута программа «500 дней», были приняты «Основные направления», состоялись решения в области повышения всех видов цен и так далее. Я предлагал пойти в одном направлении, с этим не согласились и позвали меня в другую сторону. Мне туда не надо, я полагаю, что там тупик. И компанию, в которой предлагается идти, мы все тоже неплохо знаем.

— Значит, Вы считаете невозможным сотрудничать с правительством?

— Нельзя бесконечно тешить себя иллюзиями, что можно опять кого-то уговаривать на проведение экономической реформы такого масштаба, как нам необходимо. Была какая-то надежда на то, что предложенную программу может воспринять Рыжков… Совсем иное дело Павлов. Это финансист от начала до конца, то есть специалист как раз в той сфере, где у нас едва ли не самый крупный развал. Кроме того, Павлов принял ситуацию уже в том виде, в каком она сейчас есть, и с тех пор, если не считать нескольких небольших импровизаций, ничего не произошло. Он должен сам знать, что ему делать, раз дал согласие стать премьер-министром.

Я считаю, что общество не только имеет право — оно обязано требовать от центральных органов власти отчета о характере проводимой экономики. Иначе без перспективы мы будем без конца попадать в тупик. Разве возникло бы столько проблем с референдумом (имеется в виду референдум по поводу СССР), если бы вопрос о сохранении Союза как обновленной федерации сопровождался практически осуществляемыми мерами стабилизации?

Надо понимать, что мы сейчас оказались не просто в очень тяжелой или кризисной ситуации — мы оказались в уникальном по напряжению катаклизме. Важнейшие этапы, которые человечество прошло за последние 300 лет новой и новейшей истории, сошлись, по ряду причин, у нас сегодня. Это и борьба за гражданское общество, и национально-освободительное движение, и преодоление бюрократизма, и подъем различных течений, и крестьянский вопрос.

Мир тратил на это столетия, а мы проходим почти одномоментно. Поэтому я бы предложил меньше тратить сил на поиски виноватых, а больше — на поиск выхода из кризиса [50].

Вряд ли он имел возможность как-либо воздействовать на ситуацию, если бы и остался на посту зампреда. Я, тем не менее, не считаю его идеи утопическими. Наоборот, полагаю, что и мне лично, и многим другим людям, привыкшим жить на зарплату, было бы легче, если бы была принята его программа. Это доказывают и последующие события, развернувшиеся после заявления Явлинского об отставке. Уже вскоре после этого работа по объединению программ была завершена. От альтернативного «Основным направлениям» содержания программы осталось только название — «500 дней», исчезла и подпись Г. Явлинского. Теперь о программе «500 дней» говорили исключительно как о программе С. Шаталина. Упоминали впоследствии и Джефри Сакса, который вообще никакого отношения к программе не имел. Все это привело к тому, что С. Шаталину пришлось во всеуслышанье заявить об авторстве Явлинского. В высших эшелонах власти пытались провести реализацию программы «500 дней», в которой уже ничего кроме названия не осталось, по принципу: отряд не заметил потери бойца. Как показало будущее, «Яблочко-песню» Явлинский поет сам.

Зачем нужна была такая акробатика, облачившая «Основные направления» в рыцарские доспехи отвергнутого оппонента? Или все же настроение и ожидание большинства населения были сориентированы на «500 дней»? Так или иначе, но опрос общественного мнения показал, что многие люди морально подготовились к повышению цен. При этом почему-то упускалось из виду, что опрошенные, как и подавляющее большинство населения, предполагали, что это мера временная — год-два и все образуется.