Борис Соколов - Мата Хари. Авантюристка или шпионка? Страница 20

Когда Ладу упомянул про Маслова, Мата Хари удивилась: «Вы что, видели мои бумаги?». Ладу отвечал обтекаемыми фразами, что он «не верит утверждениям англичан, будто она шпионка», и пообещал достать ей разрешение на поездку в Виттель.

Еще Ладу поинтересовался, какие чувства испытывает Мата Хари к Франции. Он спросил, готова ли она помочь стране, которую она, по ее словам, так любит. Мата Хари была сдержанна. Но когда Ладу спросил, сколько денег потребовала бы она за шпионаж, она ответила, что он услышит ее ответ в том случае, если предложение будет принято. Довольно странным выглядит попытка завербовать танцовщицу, которую сам же Ладу подозревал в работе на германскую разведку. Не исключено, что это уже было началом провокации французской контрразведки, чтобы в дальнейшем создать громкое шпионское дело. Ведь Ладу установил наблюдение за Матой Хари еще в 1915 году, по просьбе Скотланд-Ярда.

Два дня спустя Мата Хари получила от Ладу разрешение на поездку в Виттель. А вскоре она возобновила знакомство с бароном Анри де Маргери. Он служил во французском посольстве в Гааге в 1901–1904 годах, а теперь был высокопоставленным чиновником в МИД Франции. У него Мата Хари и спросила совета, стоит ли ей шпионить в пользу Франции. На допросе она рассказала, что «месье де Маргери говорил, что очень опасно брать на себя такие задания, которые были мне предложены. Но он добавил – с высоты своего положения и с точки зрения француза – что если кто и в состоянии оказать услуги такого рода его стране, то это именно я».

В Виттеле вместе с Масловым она пробыла с 1 по 15 сентября 1916 года. Агенты, которых к ней приставил Ладу, ничего подозрительного не заметили. Так, Мата Хари не проявила ни малейшего интереса к расположенной вблизи от курорта французской военно-воздушной базе Контрексевиль. В тщательно перлюстрируемой почте актрисы также не нашли никакого компромата. Вернувшись в Париж, она сообщила Ладу о согласии быть его агентом. Капитан собирался отправить ее в Бельгию, так как она рассказала о своих хороших отношениях с Верфляйном, вхожим в германскую оккупационную администрацию.

В Виттеле агенты Ладу часто видели Мату Хари с Масловым. Возможно, Ладу подозревал, что она попытается собрать сведения о французском аэродроме, который строился в это время в Контрексевилле, совсем рядом с Виттелем. Однако агенты не зафиксировали никакого интереса танцовщицы к этому объекту. С летчиками, вопреки распространенным слухам, она тогда не встречалась, все время проводя со своим Вадимом. По признанию Ладу, несмотря на все усилия его агентов, не удалось найти никаких намеков на то, что за несколько недель своего пребывания в Виттеле Мата Хари совершила хоть что-то подозрительное. Перлюстрация корреспонденции Маты Хари также не выявило ничего компрометирующего, в том числе никаких симпатических чернил или шифров.

Предъявленное на судебном слушании дело Маты Хари содержало копии ежедневных донесений, посылаемых агентами Ладу. Относительно самой Маты Хари эти донесения не содержали ничего подозрительного. Из своей квартиры на авеню Анри Мартен она ходила в магазин, пила кофе, посещала друзей, один раз обращалась к прорицательнице. По собственным воспоминаниям Ладу и его выводам, однако, эти донесения бросают подозрение скорее на тех людей, которые их писали.

Согласно агентурным донесениям, Мата Хари, приехав во Францию в декабре 1915 года, собиралась покинуть ее в два следующих друг за другом дня. Но оба раза она отказалась от поездки. По сообщениям агентов, корабли, на которых она собиралась плыть, были торпедированы немцами и затонули. После ареста Мату Хари всерьез обвинили в том, что она была причиной гибели этих пароходов. Она решительно отрицала это обвинение, утверждала, что ничего не знала о кораблях. И действительно, утверждения агентов полностью были высосаны из пальца. На допросах Мата Хари показала: «Я не помню, что откладывала свой отъезд из Парижа в январе 1916 года или что я изменила дату отъезда после того, как мой багаж уже был запакован и спущен в холл гостиницы. 4 января в Париже мне поставили визу в мой паспорт. 11 января в Андае я пересекла границу. Возможно, что я после получения визы действительно вынуждена была выехать на пару дней позже, чем планировала, потому что мадам Бретон доставила мне мои платья с опозданием. Но я не имею представления о том, что корабль, покинувший Виго перед моим пароходом, был потоплен. Я не боюсь таких несчастных случаев. Я о них просто не думаю».

Мата Хари жила в Париже в «Гранд-Отеле». Из-за войны суда нейтральных государств не могли выходить из французских портов на Ла-Манше. Потому Мата Хари, покинув отель, не могла просто сесть на поезд, который через несколько часов доставил бы ее в Гавр, Шербур или Бордо, где можно было сесть на пароход, идущий в Голландию. Чтобы добраться до парохода, ей нужно было сперва приехать на поезде из Парижа в Мадрид. Это означало путешествие протяженностью двадцать шесть часов. Из Мадрида на другом поезде нужно было ехать в Виго. Эта поездка длилась тоже целую ночь. Потому Мате Хари понадобилось бы не менее сорока восьми часов, чтобы добраться до порта, при условии, что она по какой-то причине не задержится в Мадриде. К тому же Мата Хари путешествовала на голландском, то есть нейтральном, судне. А у таких судов вообще не было установленных ежедневных часов отправления, поэтому Мата Хари при всем желании не могла навести на них германские подводные лодки. Столь же абсурдно, как указывает Ваагенаар, и другое предположение: Мата Хари, уже спустив багаж в холл отеля, быстро звонит какому-то неизвестному германскому агенту в Париже или, наоборот, получает от него звонок с предупреждением: «Не садитесь на этот и на этот пароходы – мы их потопим!».

В мемуарах Ладу утверждал: «С января 1915 года она привлекла внимание моей секретной службы своими бесчисленными путешествиями из Франции». Но это полная ерунда! В январе 1915 года Мата Хари преспокойно жила в Голландии. С начала 1914 года и до декабря 1915 года она ни разу не ездила во Францию. Очевидно, бравый капитан все это придумал, чтобы задним числом обосновать справедливость выдвинутых против Маты Хари обвинений.

После возвращения из Виттеля в Париж наша героиня продолжила встречаться с капитаном Ладу во вполне дружеской обстановке. Мата Хари рассказала капитану, что за ней была слежка по пути к нему, и Ладу не стал отпираться. По словам Маты Хари, филер, следивший за ней, очень устал, и она попросила Ладу разрешить ему зайти в ближайшее кафе что-нибудь выпить. И капитан позволил своему подчиненному эту маленькую радость жизни.

В той же беседе Мата Хари наконец сообщила Ладу, что она готова помочь Франции, но при условии, если ей за это хорошо заплатят. А хотела она всего-то миллион франков. Сумма Ладу потрясла. Вряд ли ему когда-либо приходилось платить столько кому-либо из агентов. Мата Хари пояснила, что деньги ей нужны для замужества с Вадимом Масловым. Его семья примет ее, только если она будет достаточно богатой. Ладу эта идея совсем не впечатлила. Да, трудно было себе представить, что танцовщица, никак не знакомая с германскими секретами, может оказать французской разведке услуги стоимостью в миллион франков. Наивность Маты Хари, ничего не знавшей о жизни спецслужб, не знала границ. Она всерьез думала, что ей могут заплатить миллион франков за шпионаж. Боюсь, что все агенты капитана Ладу, вместе взятые, в год получали значительно меньше этой суммы. Фактически Мата Хари сама зашла в ловушку, расставленную для нее французской контрразведкой. Ведь капитану Ладу жизненно необходимо было какое-то громкое дело о шпионаже для дальнейшей карьеры.