Джеймс Макговерн - Мартин Борман. Неизвестный рейхслейтер. 1936-1945 Страница 20

Дети Бормана представляли одну из двух основных расовых групп, признававшихся нацистами, — расу арийцев, в которую входили скопом германские и нордические народы. Для нацистов, подобных Борману, вторую группу составляли все другие расы, такие как монголоидная, негроидная, семитская и славянская, которые объявлялись низшими, пригодными лишь для обслуживания арийцев. (Автор дает неверную информацию по поводу славян. Славяне, как и германцы, происходят из одного индоевропейского края. Немцы, в частности, проводили широкую программу онемечивания польских детей. Многие аристократические семьи Пруссии имели славянские корни (например, фон Белов). У самого Гитлера имелась чешская кровь (Непомуки). Планировалось «расово чистых» славян онемечить, остальных (с примесями) — уничтожить либо использовать в нужных немцам видах деятельности. Этой части населения планировалось давать минимальное необходимое образование, поддерживать нездоровый и распутный образ жизни — водка, табак, пропаганда противозачаточных средств и т. д. — с целью постепенного (в течение нескольких поколений, примерно ста лет) вымирания, освобождая землю для германцев. — Ред.) В частности, евреи считались заклятыми врагами и подлежали уничтожению.

Как упоминалось ранее, Борман дал выход своим антисемитским настроениям еще в 1920 году, когда вступил в обскурантистскую организацию под названием Объединение против засилья евреев. Теперь в должности главы канцелярии нацистской партии он получил возможность потешить свой давний предрассудок в прямой и зловещей форме. У него также был шанс потешить свою неприязнь к христианству. Как и многие нацистские лидеры, Борман называл себя gottgläubig, верующим в Бога, но врагом церкви. В 30-х годах, даже в качестве официального функционера обскурантистской партии, он делал все возможное для преследования католиков и протестантов. Он презирал христианство, как коррупционную и расслабляющую силу, которая мешает воспитанию нового человека с нордическим характером.

Одним из первых шагов Бормана после назначения главой канцелярии нацистской партии было направление своему гаулейтеру 6 июня 1941 года секретной директивы «Отношение национал-социализма к христианству», в которой он выразил свой взгляд на этот вопрос.

«Национал-социалистическое и христианское учения непримиримы, — разъяснял Борман в своей грубоватой и тяжеловесной бюрократической манере. — Христианские церкви опираются на неопределенность человеческих существ и пытаются прйвить эту неопределенность возможно более широким массам населения, поскольку только таким способом христианские церкви сохраняют свое влияние… Наша национал-социалистическая идеология значительно превосходит христианские концепции, которые в своих существенных положениях заимствованы у евреев. Также и по этой причине мы не нуждаемся в христианстве… Человек ничего бы не знал о христианстве, если бы это учение с детства не вдалбливали ему в голову пасторы. Так называемый «Боже милостивый» никоим образом не дает знать о своем существовании молодым людям заблаговременно, но на удивление, несмотря на свое всемогущество, оставляет разъяснение этого на усмотрение пасторов. Если, следовательно, в будущем наш молодой человек больше ничего не будет знать об этом христианстве, доктрины которого значительно уступают нашим, то христианство исчезнет само собой… Впервые в немецкой истории фюрер осознанно и полно держит руководство нацией в своих руках. В лице партии, ее составных частей и приданных организаций фюрер создал для себя и руководства Германским рейхом инструмент, который делает его независимым от церкви. Все факторы влияния, которые могли бы нанести ущерб или повредить руководству народом, осуществляемому фюрером при помощи НСДАП (национал-социалистическая рабочая партия Гитлера. — Ред.), должны быть уничтожены. Люди все больше и больше должны отделяться от церквей, их органов и пасторов…»

За этой директивой не последовали какие-нибудь особые рекомендации в плане ее выполнения. Потому что экстремизм Бормана обернулся большим промахом. Фюрер не хотел прибегать к принуждению, когда миллионы солдат и офицеров были еще привержены к различным церквям. Реализации идей Бормана, которые Гитлер разделял, пришлось дожидаться установления нацистского «нового порядка» в Европе.

Полный текст директивы Бормана каким-то образом стал известен церковным властям, что вызвало раздражение рейхсминистра пропаганды и общественного просвещения. Прагматичный Геббельс записал в дневнике: «Наши зарубежные враги, к сожалению, получили доступ к циркулярному письму Бормана по вопросу о церкви. Почему вообще Борман в такое время делает заявление по этому вопросу? Это отнюдь не проблема чрезвычайной важности, от которой зависит успех войны».

Этот инцидент лишь послужил очередным свидетельством экстремизма Бормана. Ирония состоит в том, что это качество вредило самим нацистам. Если Гитлеру сопутствовали продолжительное время успехи, он действительно нуждался в близком советнике, который мог бы, по крайней мере, умерить его собственный радикализм. Даже если бы такой советник продержался на своем месте недолго, он все же мог бы предостеречь фюрера относительно непрактичности жестокого обращения с «неполноценными» народами и немедленного осуществления расовых и религиозных идей нацистов. Жестокость лишь провоцировала сопротивление и потерю людей, которых с большей пользой можно было употребить для других целей. Более важную проблему представляли серьезные изъяны в военном положении нацистской Германии накануне начала реализации плана «Барбаросса», которые уменьшали шансы успеха операции.

Ни экономика Германии, ни ее вооруженные силы не были готовы к продолжительной войне. Великобритания все еще держалась, между тем люфтваффе были отвлечены от нанесения воздушных ударов по Англии из-за подготовки подавляющей части авиации к вторжению в Россию. Королевский флот оставался сильным и боеспособным. Большое количество оружия поступало в Великобританию из нейтральных Соединенных Штатов.

Операция «Наказание» («Расправа»), нацистский удар по Югославии, послужила причиной отсрочки начала осуществления плана «Барбаросса». Были потеряны четыре-пять недель хорошей погоды, решающее условие для эффективности стратегии блицкрига. А нападая на своего русского союзника, немцы сталкивались с населением, численность которого превосходила их собственную численность в соотношении три к одному. (Сильное преувеличение. Население СССР в июне 1941 года составило около 195 миллионов.