Бернгард Рогге - Рейдер «Атлантис». Самый результативный корабль германского ВМФ. 1939-1941 Страница 20

В то время это была не единственная моя головная боль. Бесконечный поток перехваченных нами радиограмм показал, что рейдер «Вдова» произвел сенсацию, потопив два корабля в так называемой американской зоне безопасности и бросил оставшихся в живых дрейфовать в открытых шлюпках. Всего за месяц до этого «Атлантис» и «Орион» предупредили по радио о том, что следует уважать эту зону. После активных действий «Вдовы» в Карибском море встал вопрос, не произошло ли каких-либо перемен в политике, о которых «Атлантис» и «Орион» не были извещены.

Еще два дня мы на всех парах шли по маршруту «Тираны», прежде чем изменили курс в ее направлении. 29 июля в 7.22 заметили корабль в точке рандеву и, не теряя времени, переправили на него топливо и припасы. Я решил отправить «Тирану» домой, как только судно заправится топливом и пополнит запасы; «Атлантис» тогда начнет свой первый тщательный осмотр, заодно будет выполнено множество мелкого ремонта. Моторные лодки и катера безостановочно курсировали между двумя судами, а тем временем механики «Атлантиса» начали техосмотр; в тропическую жару это было нелегким делом, но люди Кильхорна энергично взялись за работу.

Я осознал, что первый этап моей кампании подошел к концу. Он прошел успешно, несмотря на трудности с определением точного местонахождения противника, находящегося в одиночном плавании, на такой обширной акватории. Самым важным было то, что противник понятия не имел о протяженности нашей зоны действий, пока мы оставались в ее пределах. Хотя противник мог вычислить наше местоположение, отрабатывая известный курс «Багдада» до последнего сеанса радиосвязи, он все равно не мог знать, что представляет собой «Атлантис» – подводная ли это лодка или надводный корабль. Интенсивность радиообмена между командующим флотом в Ост-Индии и его подчиненными указывала на то, что командование тревожится и что он сам весьма приблизительно представляет себе наше местонахождение. Информация, полученная нами, о небольшом судне, ведущем патрульную службу на траверзе Адена, могла иметь к этому какое-то отношение. Для сравнения скажу, что в процессе наших опасных приключений мы хорошо изучили принимаемые англичанами контрмеры и меры предосторожности; мы узнали, что шкиперы и экипажи вражеских судов в открытом море были не так бдительны, как в прибрежных водах. Мы также поняли, что в дальнейшем у нас будет больше времени на то, чтобы производить ремонтные работы на наших призовых судах и перевозить с них грузы; а из захваченных документов мы узнали, что можем действовать ближе к побережью и в водах с более интенсивным движением без риска быть контратакованными.

Как только мы перевезли пленных и подготовили «Тирану» к отплытию, я решил взять курс на Мадагаскар и Маврикий. Перевозка 420 тонн дизельного топлива на «Тирану», безусловно, ограничивала радиус наших действий, однако нам следовало избавиться от почти 400 пленных, которые представляли собой серьезную проблему, поскольку быстро опустошали наши запасы продуктов. Во всяком случае, вопрос о потоплении «Тираны» на повестке дня не стоял ввиду ценности ее груза.

Заправить «Тирану» оказалось задачей нелегкой, поскольку разыгрался шторм с силой ветра 7 баллов, волнением 4 балла. С целью сэкономить время «Атлантис» и его призовой корабль стали кормой друг к другу и соединились прочным тросом из манильской пеньки. К сожалению, задний корабль постоянно относило к корме переднего, и работа гребных винтов, которая должна была как-то скомпенсировать силу ветра и волн, привела к тому, что оба троса лопнули, едва только были перекачаны 45 тонн горючего. Заправку пришлось прекратить. Оба корабля всю ночь лежали в дрейфе и, несмотря на сильное волнение, ветер и дождь, утром возобновили перекачку топлива.

Новый метод заправки тщательно разработал для меня капитан Каменц. Оба корабля медленно продвигались вперед на небольшом расстоянии друг от друга, а моторная лодка связала их 7-сантиметровым линем; к нему был привязан 10-сантиметровый пеньковый трос, а к тому, в свою очередь, – стальной буксирный канат. Таким образом оба корабля оказались связаны между собой. Заправочный шланг связывал два корабля независимо от буксирного троса, и оба судна шли вперед на малой скорости на слегка сходящихся курсах до тех пор, пока буксирующий корабль не выбрал слабину троса; буксируемый корабль застопорил машины и оставался на постоянном расстоянии от буксирующего, используя легкие буксирные тросы. Таким способом 450 тонн дизельного топлива были перекачаны с «Атлантиса» на «Тирану» за три с половиной часа. С общим количеством 650 тонн горючего на борту «Тирана» могла с легкостью дойти до любого порта в Бискайском заливе.

Когда мы заканчивали переброску припасов, Мор поймал экипаж «Тираны» на мелком преступлении. Ведомый старшим телеграфистом, экипаж залез в почтовые мешки и выгреб их содержимое; один телеграфист загреб столько, что впору было открывать магазин. Как только капитан призового экипажа обнаружил, что происходит, он приказал прекратить грабеж, все прибрать, разрешив при этом каждому сохранить три пары носков, две рубашки и пуловер; но, несмотря на строжайший приказ ничего сверх того не припрятывать, Мор выяснил, что одиннадцать членов призового экипажа кое-что утаили для себя. Я немедленно приказал судить этих людей военным судом. Но это было еще не все. Незадолго до этого исчез бинокль, принадлежащий шкиперу «Багдада». Обращение к чести экипажа ни к чему не привело, но в одном из шкафчиков была найдена записка о том, что вор выбросил бинокль за борт, чтобы избежать разоблачения. Сравнение почерков выдало виновного. Это был помощник боцмана, который во всем сознался. Трибунал под председательством Мора и с Булем и боцманом в качестве его членов приговорил его к двум годам тюремного заключения, позорному увольнению из военно-морского флота и выплате компенсации капитану Армстронгу Уайту, который был, в свою очередь, приговорен к отправке на нашу родину с очередным призовым судном.

Авиатехникам после четырех с половиной дней каторжного труда удалось собрать самолет из имевшихся на борту запасных частей. Хотя у них не было технических инструкций и описаний, они смогли построить машину, которая летала. В первом своем полете, имея на борту 45 галлонов бензина и никакого вооружения, самолет сделал пару кругов над кораблем и благополучно приземлился. Днем он вновь стартовал, но теперь на борту было меньше горючего, зато имелись пулеметы и две 50-килограммовые бомбы.

Ремонт машин «Атлантиса» шел успешно, и я мог посвятить все свое внимание переброске пленных, в первую очередь женщин, детей и пассажиров-индийцев, затем англичан и норвежцев. Кроме того, я снарядил партию матросов под командой лейтенанта Фехлера и отправил на борт «Тираны» для производства ремонтных работ. Оба корабля обновили свою окраску, загрузились, очистили ржавчину, посмотрели и подремонтировали оборудование. Работа проходила нормально, в спокойную погоду; в пятницу, 2 августа, к полудню, в судовом журнале должна была появиться очередная запись: «Без изменений», и в тот момент внезапно из дымки выплыло судно.