Елена Прудникова - Хрущев. Творцы террора. Страница 21

Вышинский. В том-то и дело, что недоброкачественный…»

Вскоре после этого Бусоргин был арестован и получил срок. Тоже «жертва режима»…

А теперь можно еще раз перечитать первый отрывок из доклада Вышинского и задуматься: а кого конкретно имел в виду Прокурор Союза под затесавшимися в их ряды «изменниками и предателями»?

…В январе 1938 года на сессии Верховного Совета Вышинский был снова назначен Прокурором Союза, сроком на семь лет. Но уже весной 1939 года он оставляет прокуратуру. Почему — неизвестно. То ли его отправили на повышение, то ли сам… Мог и сам, поскольку к тому времени начало уже ощутимо проявляться — что, собственно, происходило в стране в 1937–1938 годах. А прокуратура, как ни крути, несла свою долю вины…

Если о деятельности Вышинского на посту Прокурора Союза пишут и говорят много, то после 1939 года все обличители как воды в рот набрали. Потому что очень это невыгодно — говорить и писать, чем он занимался потом.

Оставив прокуратуру, Вышинский отнюдь не был отправлен на скромную должность в провинцию. 31 мая 1939 года он становится заместителем председателя Совнаркома СССР. И снова, как в Гражданскую, занимается делами малозаметными, но жизненно важными — культурой и просвещением, которым в сталинские времена придавалось колоссальное значение. Но недолго занимается: уже в 1940 году его ждет новая должность. Вышинского назначают заместителем наркома иностранных дел, так что он становится дважды заместителем Молотова — и в Совнаркоме, и в наркоминделе. Вдумайтесь, какое значение в сталинские времена придавалось дипломатии, если наркомом иностранных дел был председатель Совнаркома! А Вышинский, между прочим, у него — заместителем. Кстати, вплоть до 1953 года он считался за границей «сверхдоверенным лицом Сталина».

После войны мир изменился, изменилось и положение СССР в мире. Все еще более усложнилось: с одной стороны — «холодная война», с другой — появилась социалистическая система. Но Сталин, обладавший к тому времени всей полнотой власти в стране, не ставит на пост министра иностранных дел молодого энергичного политика. Нет, 4 марта 1949 года на этом невероятно важном по тем временам посту Молотова сменил Вышинский.

А знаете, на что это похоже? Похоже, что мы нашли еще одного крупнейшего государственного деятеля СССР, о котором после смерти Сталина насмерть молчали, как молчали о подлинной роли Берии в государстве. Потому что до сих пор непонятно, кто практически занимался в СССР того времени внешней политикой. Молотов был идеальным исполнителем, голосом Сталина, однако высокой инициативности и интеллекта, которые требовались на этом посту, за ним пока что никто не заподозрил. О том, что это был лично Сталин, особых свидетельств не сохранилось — да ему и не разорваться же! Так, может быть, Вышинский и ведал в то время внешней политикой, как Берия ведал в годы войны оборонным комплексом, освобождая вождя для других дел?

В марте 1953 года семидесятилетний Вышинский снова сделал шаг «вниз». Молотов вернулся на министерский пост, а бывший министр стал его первым заместителем и постоянным представителем СССР в ООН. Там, в Нью-Йорке, он и умер 22 ноября 1954 года.

И в заключение — две записи из дневника Корнея Чуковского.

23 ноября 1954 г.

«Умер А. Я. Вышинский, у коего я некогда был с Маршаком, хлопоча о Шуре Любарской и Тамаре Габбе. Он внял нашим мольбам и сделав даже больше, чем мы просили, так что Маршак обнял его и положил ему голову на плечо, и мы оба заплакали. Человек явно сгорел на работе».

Да, кстати, об отношении Вышинского к работе мы ведь не сказали. А он пахал на своем посту так, как на своем — Сталин.

И еще одна запись.

7 июля 1962 г.

«Капица сообщил, что Вышинский — посмертно репрессирован: его семью выслали из Москвы — выгнали с дачи, которую они занимали в том же поселке, где живут Капицы (Вышинский был АКАДЕМИК!?!)» [Звягинцев А., Орлов Ю. Прокуроры двух эпох. С. 204.]

Вышинский действительно стал членом АН СССР в 1939 году. Но дело не в этом. После Сталина и Берии это был третий человек, к которому команда Хрущева питала совершенно звериную ненависть. А учитывая, что он был чрезвычайно доверенным лицом Сталина, этим человеком никак нельзя пренебречь, если всерьез разбираться, что же происходило в стране в то время…

Глава 3

МОРЕ БЕЗЗАКОНИЯ

Капрал. …Двоих задержали.

Пьетро. За что?

Капрал. Один вместо «да здравствует король» кричал «да здравствует корова».

Пьетро. А второй?

Капрал. Второй — мой сосед.

Пьетро. А он что сделал?

Капрал. Да ничего, собственно. Характер у него поганый. Мою жену прозвал «дыней». Я до него давно добираюсь…

Беда ведь не только в том, что сталинское время оболгано. Это бы еще ничего. Беда в другом: оно не понято. О том, что делалось тогда, мы судим исходя из наших сегодняшних реалий. Реалий страны, в которой 60 лет не было настоящей войны (локальные кампании не в счет). Страны, большинство населения которой никогда не голодало и люди которой в большинстве своем не знают, что такое бороться за жизнь. Где практически все имеют среднее образование и такой уровень развития, какой полвека назад не то что населению, а и его элите даже и не снился. Это не говоря о телевизоре…

Между тем большинство нашего населения элементарно трусливо и неспособно выдержать даже некрупное испытание. Мне приходилось видеть тяжелую панику в Москве в августе 1998 года. Никто не думал, что придется всерьез голодать, речь шла всего лишь об оскудении рациона — а какая истерика охватила столицу! Мне приходилось видеть демократически настроенных людей, что были идейными союзниками чеченских сепаратистов, — но едва начались взрывы и тень опасности коснулась их собственного дома, тут же поменяли политическую ориентацию на 180 градусов, и как поменяли! Стали ратовать за то, чтобы сровнять Чечню с землей и закатать асфальтом, не смущаясь тем, что на этой территории живут женщины и дети. По счастью, они не могли ни дать свободу, ни послать бомбардировщики, поскольку относились к интеллигенции — но ведь интеллигенция у нас формирует общественное мнение!

Да, сытый голодного не разумеет… и, не уразумев, судит.

Так что давайте сначала попробуем если не почувствовать время, то хотя бы умом понять, а не просто содрогнуться…

Итак, в 1922 году «горячая» война, длившаяся семь лет, подошла к своему концу…