Ронни Вуд - Ронни. Автобиография Страница 21

В те дни музыкальная сцена контролировалась несколькими значительными агентами, у которых всё было всё шито-крыто, и они были вроде мафии, потому что вы не могли рассчитывать на сколь-нибудь хорошую оплату своего концерта, если не связываться с ними, а потом они нагревали вас на деньги, права на песни и выплаты от ваших альбомов. «Small Faces» расстались с Доном Арденом в 1966-м, когда поняли, что он получает от них много денег, но не могли понять, почему у них нет стольких денег. Все та же старая история. Они избавились от Дона и попали в руки к Эндрю Лугу Олдэму.

В 1963-м Олдэм был неудавшимся 19-летним поп-певцом, который стал специалистом по связям с общественностью в музыкальном бизнесе, и тогда его нанял к себе менеджер «Битлз» Брайан Эпстайн. Спустя несколько месяцев после того, как он начал раскручивать «Битлз», он стал заниматься также «Gerry & the Pacemakers». Потом Олдэм сходил в «Crawdaddy» и там услышал «Стоунз». Он решил, что они станут его группой, и потратил много своей энергии на то, чтобы подружиться с Миком. Когда он, наконец, убедил Мика, что он — тот, кто им нужен, то стал заниматься их связями с общественностью, придумал им образ «плохих парней», выдумал фразу «Разрешите ли вы своей дочери жениться на роллингстоуне?» и вскоре стал их менеджером.

Те деньги, что он выручил от «Стоунз», были потрачены им на создание «Immediate Records» — хиповой и нужной компании — самой приятно непредсказуемой из всех лейблов, так как если вас приглашали на рождественскую вечеринку в «Immediate Records», это означало, что вы — важная персона, так как туда приходили действительно важные представители музыкального бизнеса. «Биттлз», «Стоунз» и все остальные сталкивались там друг с другом.

«Immediate» не являлась крупной корпорацией с бухгалтерами и людьми из мира маркетинга, которые вынашивали идеи о том, какая музыка нужна публике и как она должна звучать, и поэтому она всем так нравилась и была такой особенной штучкой. Олдэм позволял музыкантам сходить с ума и делать то, что они хотят, и пригласил к сотрудничеству своих друзей и клиентов вроде Мика и Кита, чтобы они продюсировали записи для своих друзей. Первым большим хитом «Immediate» стал «Hang On Sloopy»[14] группы «the McCoys», но первым её удачным проектом стали «Small Faces», и те деньги, что эти парни принесли «Immediate», поддерживали существование этого лейбла несколько лет, пока «Immediate» не прекратила свое существование.

Ронни, Мак, Кенни и я проводили время в репетиционной студии «Стоунз» «Bermondsey» в Южном Лондоне, потому что ей заведовал Стю. Так как у нас не было денег, он пожалел нас и позволил пользоваться ей бесплатно. Мы стали «Small Faces» минус Стив плюс Вуди. У нас не было еще названия, у нас не было вокалиста, и у нас не было своих песен, так что мы играли инструменталы. Музыку таких по-настоящему фанковых американских групп, как «Booker T & MGs» с Элом Джексоном, «The Meters» с Зигабу, Отиса Реддинга и блюз, «the MarKeys» и «the BarKeys», задушевную блюзовую музыку.

Так мы тусовались примерно недель шесть, и в это время я пропустил действительно важный телефонный звонок. Джаггеру было нужно заменить Брайана Джонса, и он решил примерить его мантию на Мике Тейлоре. Тейлору был всего 21 год, когда он присоединился к «Стоунз». И до этого он играл в нескольких группах. Однажды вечером в 1966-м Джон Мейолл, у которого была команда под названием «the Bluesbreakers», позвонил Тейлору с просьбой заменить на один концерт их гитариста. Этим гитаристом был Эрик Клэптон. Тейлор впечатлил Мейолла настолько, что спустя пару лет Тейлора насовсем пригласили в «the Bluesbreakers». Эта группа распалась примерно в то же время, когда Мик Джаггер искал замену Брайану.

Мы вращались в одних и тех же кругах, так что я знал Тейлора и считал, что он — хороший выбор, хотя у них в конце-концов с ним далеко дело не пошло. Но все следующие 5 лет я даже и не подозревал, что Джаггер сначала позвонил мне.

Дуракам везет. На его звонок ответил Ронни Лейн.

Мик спросил его: «Не хочет ли Вуди присоединиться к «Стоунз»?»

Лейн ответил ему: «Ронни неплохо там, где он сейчас, большое спасибо».

Представляю, как повернулись бы дела, если бы в тот день на этот звонок ответил я. Было бы трудно отказаться от этого…

В течение этих 6-и недель в студии «Bermondsey» Род с любопытством слушал нас из комнатки на лестнице. Я был убежден в том, что нам необходим Род, но остальные беспокоились, будто это будет еще один властный певец вроде Стива Марриотта. Также Род не был уверен уверен в том, чтобы связаться с группой вроде этой — после всего того, через что он прошел в группе Джеффа Бека.

Мне пришлось убеждать ребят в том, что Род нам нужен, а Рода — в том, что ему нужны мы. Кенни взобрался по лестнице и привел его из слуховой комнаты. Лед отчуждения тронулся. Собравшись вместе в одном помещении, мы осмотрелись и, заметив, что я и Род ростом выше остальных, решили, что «the Small Faces»[15] выросли и решили назваться просто «the Faces».

Род придал «Faces» динамичность, которой не было у группы Джеффа Бека и «Small Faces». Вспоминая об этом, я хочу ткнуть пальцем на главную причину того, из-за чего все изменилось: нам просто было весело.

Например, в 1971-м мы появились на телепрограмме «Top Of The Pops» вместе с известным рок-диджеем Джоном Пилом, который изображал, что подыграет нам на мандолине. Во время выступления мы гоняли на сцене в футбол (это была идея Рода на тот случай, чтобы можно было приглянуться какой-нибудь футбольной команде), и публике было ясно, что нам хорошо.

Так продолжалось следующие 4–5 лет. Именно столько «Faces» и продержались — пятеро парней, которые любили выходить на сцену и наслаждаться самим процессом. На сцене мы, бывало, лажали и разражались смехом по этому поводу, и публика тоже смеялась вместе с нами и получала удовольствие.

Из-за того, что я и Род уже гастролировали по Штатам, а остальные — еще нет, мы представляли, каким весельем все это может обернуться, так что мы поехали в турне по Америке так скоро, как только это было возможно. Всего «Faces» провели 11 американских турне.

Во время одной из наших первых поездок в Штаты мы обнаружили, что Мак не знал, что американские и английские розетки разнятся, так что когда он включил свой «Хэммонд», он зазвучал в другой тональности, нежели мы. Мы только посмеялись над ним. Мы стали первой группой, у которой на сцене был бар вместе с официантами в смокингах, так что мы могли по ходу концерта выпивать, не заходя за сцену, и создали о себе репутацию солидной, но веселой группы.

В какой-то момент «Faces» стали второй самой успешной британской рок-группой после «Стоунз». Также мы прославились своим раздолбайством, так как большую часть времени мы, на…, скучали по дому, а когда не скучали, то сидели в гостинице в каком-нибудь странном городе и помирали со скуки. В организации нашего досуга мы были эксцентрично изобретательны. Целыми днями мы дразнили друг друга и терроризировали каждого, у кого хватало смелости зайти в нашу комнату — живописные зрелища обнаженных женских тел были там обычным делом. «Хирургия» была в самом разгаре — она цвела и пахла. Не переводился фармацевтический кокаин, равно как местный грог и сигареты с марихуаной, которые были хлебом насущным для всех, кроме Рода, которые лишь иногда осмеливался пожевать немного гашиша.