Владимир Винокур - Смех без причины Страница 21

Один философ сказал: «После шестидесяти жизнь кажется вечной».

Это неправда. Все зависит от человека, от мировосприятия. Я понимаю, что все быстротечно, и потому взял себе за правило не надеяться на авось. Например, когда я был на гастролях в Израиле в прошлом году, воспользовался случаем, совместил приятное с полезным и прошел обследование в очень хорошей клинике. И в этом году сделал то же самое. Это не значит, что у меня проблемы со здоровьем. Просто переосмысливаешь постепенно все то, что происходит с тобой каждый день.

Мы, российские люди, ведем очень самонадеянный образ жизни. Наша ментальность такова – мы не понимаем, что проще предугадать и предупредить, чем потом, когда жареный петух клюнет, хвататься за голову, бить тревогу, искать лучших в мире врачей… У нас в России есть немыслимые, гениальные врачи, один только Михаил Иванович Давыдов чего стоит! Уникальный хирург, академик, профессор, президент Академии медицинских наук и главный врач онкологического центра на Каширке.

Это святые люди, и лучше будет, если мы не станем добавлять им работы, а просто переосмыслим отношение к себе и к своему образу жизни.

Например, сейчас, после обследования, я все про свой организм знаю, и если раньше частенько резко сбрасывал вес, по 25–30 килограммов за неделю, побивая собственные рекорды, то теперь этот «вид спорта» не для меня. Просто стал понимать, что это все самодеятельность и самый серьезный личный рекорд состоит в том, чтобы вовремя остановиться и сделать выбор в пользу правильного образа жизни. Не просто похудеть резко, а потом опять наедаться на ночь и стаканами пить алкоголь, а перейти на умеренный образ жизни. Не отказывая себе в земных радостях в виде бокала хорошего вина, но не нагружать желудок и печень.

Хочется помочь организму жить долго и счастливо. Ведь даже самая совершенная машина имеет некий запас прочности, поэтому вовремя нужно делать ТО – техобслуживание. Сегодня я вдруг понял, что себя надо обезопасить: пока не пришли все болячки, надо сесть на какую-то нормальную диету. Не на ту, которая ведет к голодным обморокам, а на разумный режим питания. Достаточно исключить жареное, соленое и крепкие напитки и еще не наедаться на ночь. Есть другие радости жизни. Приветствовать своего зрителя со сцены энергичным и полным сил – это гораздо большая радость, чем просто набить желудок перед сном. Так я теперь это вижу.

Возможно, тут сыграла роль ситуация с «Везувием». Это какое-то совершенно странное извержение вулкана. Я до сих пор думаю, что размах бедствия сильно преувеличен средствами массовой информации. Может быть, во мне говорит первобытный человек, но я не понимаю, как пепел может помешать самолетам летать по навигационным приборам.

Допускаю, что отчасти это правда, но дело в том, что во время свершившегося выброса вулканической пыли я как раз находился на гастролях в Германии. Попасть в Россию было необходимо, а самолеты не летали. С большим трудом мне из Ганновера взяли билеты на поезд. Первый класс. Я обрадовался, все-таки ехать целые сутки, а на гастролях всегда дико выматываешься.

Вхожу в поезд и не понимаю, почему артисты, с которыми мы выступали, в этом же вагоне едут, хотя им достали билеты во второй класс. Оказалось, что у них в купе откидываются три полки, а у меня две. Плюс разница в цене. Вот тебе и весь первый класс. Я вошел в немыслимо узкий проем, где может вместиться только один человек, чтобы присесть и замолчать. А если выйти в коридор, то там вдвоем невозможно разойтись. Дверь в купе не отодвигается, как в наших вагонах, а открывается. Причем тоже в коридор! Такие вот чудеса.

Выяснилось, что это вагоны времен ГДР. Наши их прицепляют из соображений экономии. В пути мы намучились, конечно. Кроме того, еды с собой не взяли. В голову не могло просто прийти, что в первом классе европейского экспресса не будет ресторана! Поели лишь на следующий день в Бресте. С тех пор точно могу сказать, что ненавижу извержения вулканов!

Часть вторая

Друзья и близкие о Винокуре и много о себе

Глава 1

Анна Юльевна. Анечка. Мама…

Жили мы в городе Курске – я, муж, старший сын Борис и младший, Володя. Володю в детстве все родственники очень любили, как и сейчас. Телевизоров тогда никаких не было, сами понимаете. Зато был у нас в Курске кинотеатр «Комсомолец». И девочки-родственницы, которые были чуть постарше Володи, устроили себе график с ним поочередно ходить в кино. Он фильм «Чапаев» смотрел три или четыре раза. Потом появился фильм «Тарзан», еще и на него Володю водили. Но после «Чапаева» Володя приходил сам на себя не похож, очень эмоционально рассказывал, как наши белых победили, как Чапай тонул, про Анку, про Петьку…

Чуть позже, когда Володя уже научился читать, он полюбил это занятие. Читал много, даже по ночам. И меня обманывал. Спать уложу их с Борей, через некоторое время приоткрою дверь, а у Володи приподнято одеяло и настольная лампочка стоит – он читает.

Я его в Дом пионеров водила, это было удобно: работала как раз учителем в школе напротив. Я заканчивала попозже – то родительские собрания, то факультативные занятия, то еще что-нибудь, а его со старшим сыном Борисом после уроков отправляла в Дом пионеров. Старший занимался в юннатских кружках, а маленький пел в хоре, даже стал солистом.

Самым первым аккомпаниатором у Володи был Борис, потому что на тот момент он уже учился в музыкальной школе. Помню, однажды его учительница подошла ко мне и говорит:

– Анна Юльевна, я вас умоляю, заберите Борю. У меня уже сил не хватает, ведь раньше времени уйду на пенсию.

Умоляла забрать его. Я, конечно, не забирала, тянула его, наказывала, вместе с ним сидела на уроках. В результате музыкальную школу старший сын закончил.

А младшего, Вовочку, я ну никак не могла заставить сесть за инструмент! Он бегал от меня вокруг стола, я за ним. На столе у нас стояла хрустальная ваза. Это не то что сейчас, когда всего полно. В то время над хрустальными вазами хозяйки дрожали. Эту вазу мне подарили коллеги-учителя к какому-то празднику, и мы все очень дорожили этим ценным подарком. И вот в разгар беготни вокруг стола я хватала эту вазу, стоявшую посреди стола, и говорила:

– Вот как сейчас эту вазу об тебя разобью!

Тогда он останавливался, садился за инструмент, но мучился по всем правилам. А сейчас, вспоминая этот эпизод, Володя говорит:

– Дурак я был, не понимал, что ты никогда в жизни эту вазу не разбила бы! Она в доме была единственная.

Я потом учительницу музыки для младшего на дом пригласила – нет, не стал заниматься. Ну никак не хотел. Начальное обучение прошел, а потом отказался наотрез.