Леонид Анцелиович - Все авиа-шедевры Мессершмитта. Взлет и падение Люфтваффе Страница 21

Вилли полистал книгу – теперь у него есть над чем скрупулезно работать вечерами. Он протягивает руку и берет с полки на стене другую книгу, из той же серии, но купленную им полтора года назад. Он изучил ее от корки до корки, но ему хочется их сравнить. Ее название тогда его заворожило: «Руководство для авиаконструктора». В ней было тридцать пять таблиц, 218 иллюстраций и подробные компоновки трех самолетов. И опять справа внизу на титульном листе чернилами было им написано: «Вильгельм Мессершмитт. 16.09.1915». Он очень берег эту книгу, часто заглядывал в нее, как в справочник. На его полке за эти два года скопилась целая библиотека книг и журналов по авиации.

В начале лета 1917 года Вилли Мессершмитт получает диплом об окончании Высшего реального училища в Нюрнберге и в радостном настроении возвращается домой. Впереди беззаботные месяцы отдыха в родном Бамберге и за ними поступление в университет.

Но неожиданная повестка на призывной пункт расстроила радужные планы. Вилли надел военную форму, началась мучительная муштра курса молодого бойца. Затем болезнь, госпиталь. После выздоровления Вилли начинает бомбить начальство рапортами с требованием направить его служить в авиационный корпус. Но все безрезультатно. Тогда он отправляет увесистые письма военному начальству в Мюнхен и Берлин, в которых обосновывает необходимость использования планеров в войсковых операциях и предлагает себя в качестве конструктора военных планеров. Но и тут все без ответа. Его отправляют в летно-саперный дивизион, и он попадает в батальон, который подготавливает взрывы. Там он дождался конца войны.

Мирное время открыло двери университетов как для бывших студентов, так и для абитуриентов.

Двадцатилетний солдат.

Вилли уже все решил заранее – только мюнхенская Высшая техническая школа. Это высшее учебное заведение Германии котировалось не ниже московского Императорского Высшего технического училища. Там в это время преподавал аэродинамику знаменитый профессор Жуковский, а его студенты Туполев, Сухой и другие станут известными авиаконструкторами.

Зачисление Мессершмитта на первый курс прошло очень гладко. Ректор даже предоставил в его распоряжение большую комнату для использования в качестве лаборатории исследования летательных аппаратов. Мюнхен – город знакомый, с вековыми традициями научных исследований. В его библиотеках найдешь самые новые издания и самые древние. И до Бамберга поезд идет всего четыре часа. Правда, в городе сейчас неспокойно. Все говорят о революции, частые митинги. Социал-демократы и коммунисты выступают с разными прожектами, и все обещают светлое будущее. Говорили, что Ленин прислал трех евреев-коммунистов организовать Баварскую республику, но он этому не верил. Вилли эта шумиха совсем не трогает. У него своя мечта и свой очень ответственный план: он должен овладеть научными основами создания самых совершенных летательных аппаратов – стать авиаконструктором высочайшей квалификации. Ради этого он поступил в технический вуз, и увлекаться политикой он просто не имеет права.

Авиаконструктор-самоучка Харт носил усы и летом от солнца прикрывал залысины на лбу военной фуражкой. Был он небольшого роста и отличался неукротимой энергией, большими амбициями и невероятным упрямством. Когда все кругом управляли самолетами и планерами рулем направления, рулем высоты и элеронами, на всех планерах Харта управление в полете осуществлялось по старинке – поворотом и деформацией крыла. Ларчик открывался просто: он запатентовал эту систему. Только на следующем S-7 он установил руль направления и педали для его отклонения. Каждый раз, когда Харт приглашал, Вилли никогда не отказывался окунуться в этот волшебный мир надежд, чертежей, качества деталей и узлов, сборки, регулировки и захватывающего полета очередной рукотворной птицы.

Когда выяснилось, что Харт не может принять участие в транспортировке готового S-7 на склон, Вилли в лучшем виде сделал это за него. Он собрал и отбалансировал планер на земле. Харт приехал и начал летать. Все вроде бы получалось.

Они даже испытали новый способ управления по направлению – установили на концах крыла отклоняемые воздушные тормоза. Но этот эксперимент тогда не показался им удачным, и они вернулись к управлению рулем направления.

В очередном полете вдруг налетел сильный порыв ветра, планер сделал кульбит и рухнул. Харт отделался ушибами и сразу решил строить новый.

Они оба не могли уделять этому проекту много времени, но решили не спешить и более тщательно и точно по чертежам изготовить все детали. Схема осталась прежней, но удлинили ферму фюзеляжа и уменьшили площадь крыла. Носок крыла теперь обшивался фанерой, и сечение профиля выдерживалось точнее. Все расходы по постройке планера делили поровну. Лето 1920 года они провели в Рене – Харт много летал на новом S-8, а студент Мессершмитт придумывал разные усовершенствования, чтобы он летал дольше.

Планер S-8 перед рекордным полетом, 1921 год.

В это время большая часть планеристов Германии, сплотившись вокруг энергичного редактора журнала «Воздушный спорт» Оскара Урсинуса, принимали участие в соревнованиях в Вассеркуппе. Эта гора превратилась в постоянное место тренировочных и испытательных полетов планеров. Харт и Мессершмитт с ними не контактировали и не разглашали свои конструкторские решения. В гордом одиночестве они продолжали испытывать планеры на своей горе в Хейдельштейне.

Планер S-8 как бы отдавал им долг за его тщательное изготовление и летал лучше всех предыдущих. Когда время его полета перевалило за десять минут, их посетила дерзкая мысль – попробовать побить мировой рекорд продолжительности полета планера, равный пятнадцати минутам. Надо было только «поймать» восходящий поток воздуха и не выскочить из него как можно дольше.

И это чудо произошло 13 сентября 1921 года – планер затянуло на небывалую высоту. И он не сопротивлялся. Харт боялся отлетать далеко и повернул обратно к месту старта. Он кружил и петлял на высоте 150 метров. Его ручные часы показывали, что он уже продержался двадцать минут – мировой рекорд побит! Он снизился до 60 метров. Но в этот момент произошло что-то непонятное. Планер задрал нос, потерял скорость и рухнул с большой высоты. Сердце Вилли хотело выпрыгнуть, когда он с двумя помощниками бежал к месту падения в 200 метрах ниже точки старта. Они с ужасом увидели искореженные стальные трубки фермы фюзеляжа, распластанное крыло планера и под ним неподвижное тело Харта. Он был еще жив, но без сознания. Быстро соорудили носилки и доставили его в госпиталь. Врачи объявили – перелом таза и черепа, сотрясение мозга. Неофициальный рекордсмен мира Фридрих Харт остался жив, но полностью после полученных травм так никогда и не восстановился.