Петр Боград - От Заполярья до Венгрии. Записки двадцатичетырехлетнего подполковника. 1941-1945 Страница 21

Все было проведено отлично. Пленного взяли безо всяких потерь. Пока я двигался с группой на КП батальона, майор Кондрашов доложил в штаб полка, что нами захвачен пленный. Дежурный не стал беспокоить командира полка Чугаева и доложил в штаб дивизии, а там немедленно донесли командиру дивизии Ивану Зорину. Тот, естественно, позвонил командиру полка, а он в ответ молчит и не знает, в чем дело (любил человек поспать). Мне это стоило того, что лично командиром полка был вычеркнут из списка представленных к награждению орденами.

После этого события разведчики 116-го Новороссийского стрелкового краснознаменного полка прославились на всю армию как мастера бескровных поисков. Хорошо нам эта наука пригодилась затем в зимне-весенних боях в Заполярье.

В октябре 1943 года полк пополнился личным составом, были организованы занятия по боевой подготовке по наступлению и формированию водных преград. Мы готовились к форсированию реки Свирь.

Убыл к новому месту службы бывший командир дивизии генерал-майор Гнедин, вместо него прибыл после окончания краткосрочных курсов при Военной академии имени Фрунзе полковник Анфимов[18].

Курсы, видимо, подковали его, и он очень любил в самых неожиданных условиях задавать вопросы. Эта участь и меня не миновала. Как-то во время доклада плана очередного поиска (кстати, который я очень в душе не хотел проводить) мне был задан вопрос: что такое взаимодействие? И я, не окончивший полного курса училища и не имея даже полного среднего военного образования, просто, исходя из уже имевшегося опыта, доложил, что это согласованное по цели, месту и времени действие войск и т. д. Полковник Анфимов, по-видимому, остался доволен и всегда в последующем относился ко мне доброжелательно.

Утвержденному плану проведения поиска, назначенного на конец января, не было суждено осуществиться.

Новый 1944 год мы встретили, находясь во втором эшелоне дивизии — в лесу южнее Ван-озера.

Переброска в Заполярье

В январе 1944 года в течение месяца полк приводил себя в порядок. Разведчики готовили поиск, который никому не был нужен, кроме как товарищу Анфимову для доказательства своей активности. Назначенный на конец января поиск не состоялся по важным причинам.

Дивизия получила задачу сдать полосу обороны частям 114-й стрелковой дивизии и приступить к погрузке на станции Оять.

Сдача района прошла организованно, но плохо прошел переход (более 120 километров) в район станции Оять. Личный состав двигался на лыжах, а артиллерия и вообще тяжелое оружие на конной тяге — все шло по бездорожью. Снежный покров достигал 80–90 сантиметров, и приходилось буквально рыть траншею в снегу до грунта и по ней двигаться. В район погрузки мы вышли к середине февраля и с ходу стали грузиться в эшелоны. Назначения никто не знал. На одном из переходов в населенном пункте, названия которого не помню, я встретил Н.Т. Жаренова. Он уже был подполковником, начальником штаба морской бригады и тоже не знал о нашем назначении. Узнал я однажды ночью, когда, не доезжая до станции Вологда, нас пустили по северной ветке в сторону Архангельска, через станцию Няндома. В конце февраля мы прибыли на станцию разгрузки Ням-озеро, что западнее Кандалакши.

Дивизия прибыла в полном составе, кроме трех стрелковых батальонов, еще задолго до этого изъятых и отправленных на усиление медвежегорского направления в распоряжение командующего 32-й армии Карельского фронта. Мы поступили в распоряжение 19-й армии.

Из записной книжки:

«Командующий — генерал-лейтенант Козлов[19].

Член Военного совета (ЧВС) — генерал-майор Панков[20].

ЧВС — полковник Каплуновский[21].

НШ — генерал-майор Маркушевич[22].

Начальник оперативного отделения штаба — полковник Дмитриев.

Замначальника оперотдела — подполковник Ушаков (кличка У-2).

Командующий артиллерией — генерал-майор артиллерии Безрук.

Командующий бронетанковыми войсками — полковник Соколов.

В состав армии входили 122-я стрелковая дивизия, 104-я стрелковая дивизия, морская бригада (в последующем переименована в 348-ю стрелковую дивизию), наша 21-я стрелковая дивизия и прибывшая 67-я стрелковая дивизия (командир — генерал-майор Токарев[23])».

Армия занимала оборону по реке и озерам Верхний и Нижний Верман фронтом на запад. Фланги упирались: правый фланг — западнее горы Пограничной (на старой госгранице), левый фланг — северный берег озера Толванд. На южном берегу озера Толвавд на горе Войта оборонялся лыжный батальон 122-й стрелковой дивизии (командир батальона — подполковник Николай Колчев).

Перед фронтом армии оборонялся корпус 20-й Лапландской армии немцев. Фланги 19-й армии прикрывали пограничные отряды.

Переброска войск (свежих 21-й и 67-й стрелковых дивизий) имела целью разгром противостоящего противника на кавдалакшско-куголаврском операционном направлении.

Решением командарма 104-я и 21-я стрелковые дивизии выходили на северный фланг на рубеж: Пипосунтюма, Третури, поселок Репотрентури (104-я стрелковая дивизия), Репотрентури, гора Пограничная (21-я стрелковая дивизия).

Конец февраля и начало марта ушли на обучение войск действиям в условиях Заполярья. Глубокий снежный покров, валунные поля и почти полное бездорожье в каменистых, заросших лесами и кустарником сопках.

Днем и ночью мы проводили занятия со всеми подразделениями.

Командование полка под прикрытием взвода пешей разведки в первых числах марта вышло на рекогносцировку на южных скатах горы Репотрентури (целая цепь безымянных высот, заросшая лесом). В ходе рекогносцировки наметили порядок выхода полка в исходное положение. Для обеспечения его выхода мы оставили взвод пешей разведки на безымянной высоте южнее горы Репотрентури, а сами отправились за полком.

Обратное движение наше было обнаружено противником, и мы были накрыты сильным артогнем. Все обошлось благополучно, без потерь. Вернулись к южным скатам горы Пограничной, доложили командиру дивизии полковнику Анфимову, который проинформировал нас, что разведотряд дивизии ведет бой с противником юго-восточнее горы Репотрентури (разведывательный отряд в составе стрелкового батальона 94-го стрелкового полка).

До утра мы отдыхали. С рассветом командир полка отправился разыскивать подходящие подразделения полка, а я остался на месте и организовал пункт управления. К середине дня подошел батальон капитана Базилева (1-й стрелковый батальон 116-гo стрелкового полка), и буквально через два часа я получил приказ по телефону лично от начальника штаба дивизии (к этому времени им стал подполковник Аникин) немедленно лично выдвинуть 1-й стрелковый батальон в район южных скатов высоты Репотрентури и ударом во фланг с юга отбросить атакующие перед фронтом 94-го стрелкового полка подразделения противника, то есть выйти в район, где мною был оставлен взвод пешей разведки.