А. Передрий - Владимир Высоцкий. Сто друзей и недругов Страница 21

Первое, что обращает на себя внимание в этой песне, — это обилие названных или подразумеваемых имен, популярность которых и привлекательность для слушателя вне сомнения: Есенин, Хлебников, Ахматова, Цветаева, Булгаков и даже Пушкин с Лермонтовым. Ну и, конечно же, в этой череде, в одном с ними ряду и «Мы с Володей, Володенькой», то есть Розенбаум с Высоцким.

Завершает же все это перечисление следующее авторское раздумье:

Проплывают видения,И хочу закричать«Родились не злодеями,Так доколе ж нам лгать?»

Кого же имеет в виду А. Розенбаум в этом обобщающем местоимении «нам»? Кого обвиняет в том, что дотоле лгали — неужели вышеперечисленных, светлых и трагических гениев русской культуры? И не много ли чести записывать себя в их сообщество? Тем более в таком сомнительном контексте.

Второе, что невозможно не заметить в тексте песни, — полное отсутствие смысла, какой-либо позитивной идеи. Словесная мишура, построенная на звучности ключевых слов, от которых у слушателя, видимо, должно замирать сердце и стыть в жилах кровь:

В эту полночь щемящуюНе заказан мне путьНа Ваганьково кладбище,Где он лег отдохнуть.Я пойду, слыша плачь иныхИнквизиторских стран,Мимо тел раскоряченных,Мимо дыб и сутан,Долго будет звенеть ещеТех помостов пила. (?)Я пройду цепенеющийОт величия зла... (и т. д.)

Такое впечатление, что автору даже не столь важно, что петь, сколько то, КАК это воздействует на слушателя. Пусть они себе ломают голову в поисках зерен истины в этом красивом наборе слов, пусть ищут и находят там то, чего нет.

И вновь приходится удивляться, что нехитрый прием этот приносит успех. Самоуверенность воспринимается как убежденность, амбиция — как возвышенность ума, смысловая невнятица — как откровения высшего порядка. Все это в сочетании с действительно задушевным, хотя и весьма незамысловатым мотивчиком, видимо, и обеспечило популярность Розенбаума...»

Как видим, в своей статье автор не только «прошелся» по песне Александра Яковлевича, посвященной Владимиру Высоцкому, в ней досталось и самому певцу — дескать, у «несчастного» — «претензии на особую роль человека, в руки которого перешла гитара Высоцкого», и что — малоталантлив и гонится за дешевой популярностью...

Отчасти Владимир Володин прав. Не только он заметил это в поведении и творчестве Розенбаума. О «прямом подражательстве и конъюнктурной угодливости» песен ленинградского автора-исполнителя по отношению к творчеству Высоцкого писал уже известный читателю Н. Шафер. Почувствовали это и слушатели, причем — живущие вдалеке от Москвы и Ленинграда — камчатские, например. А в 1990 году неизвестный автор написал о подражательстве в аннотации к только что вышедшей пластинке Александра Яковлевича «Анафема»: «Розенбаума часто сравнивают с Высоцким, говорят даже, что он занял его место. Это не так. Высоцкий — это Высоцкий. Розенбаум — на своем месте. Хотя в пору юности у него были подражания Высоцкому, Вертинскому, что не зазорно: молодые всегда учатся у мастеров...» Не сам ли певец написал предисловие к своему диску?

О подражательстве Розенбаума в своих песнях Высоцкому пишут и участники многочисленных Форумов в Интернете, посвященных песенному творчеству Владимира Семеновича. Пользователь Кропотов, например, рассуждает: «С Высоцким его ставить рядом, по-моему, нельзя...

Мое мнение — сам Розенбаум, умышленно или нет, рвался в начале 80-х занять место, освободившееся в сознании публики после ухода ВВ. Он шел даже таким же путем — сперва «блатные» песни-стилизации, потом «военные», которые помогли выпустить диск на «Мелодии». А некоторые песни Розенбаума — это же вариации на песни ВВ. Так мне кажется. Например, «Я шел 38 узлов» — вариация «Як-истребитель», «Скачи, скачи» — «Иноходец»...» И подобных мнений — полная Сеть!

Да и сам Александр Розенбаум не гнушается признаться в интервью в подражательстве:

— Среди ваших песен есть и такие, где вы явно подражаете Владимиру Высоцкому.

— Да. Есть. 8—10 из 480 написанных. Сочинил я их где-то в середине 70-х. И неосознанно они получились такими, как их мог бы написать Высоцкий! Я до недавнего времени очень стеснялся этих песен. Но потом Александр Дольский меня переубедил: «Ну, получилось, что такого? Это был период ученичества».(21)

Да, от скромности Розенбауму не умереть! Говорить о своих песнях, сочиненных при жизни Высоцкого, что такими бы их мог написать Владимир Семенович... Сегодня стало ясно: разве это — не что-то иное, как прямая претензия из уст Александра Яковлевича на «роль глашатая истины, человека, в чьи руки перешла гитара Высоцкого»? Да уже и не только гитара — и талант сочинять песни — тоже...

К сожалению или к счастью, но толкового ученика, глашатая истины и уж тем более — продолжателя дела Высоцкого с его гитарой в руках из Розенбаума не получилось. И уже никогда не получится... Как бы этого ни хотелось ни ему самому, ни его преданным поклонникам. Владимир Семенович был и останется недосягаемой вершиной в поэтическом, песенном и исполнительском творчестве!

Не только в стихах подражал своему кумиру Розенбаум. Одно время он даже песни писал на музыку Высоцкого!

Одна из таковых — «Песня о «Скорой помощи». В своем альбоме «Памяти Аркадия Северного, Ленинград, апрель 1982 года», записанном во вторую годовщину смерти Аркадия при участии ансамбля «Братья Жемчужные», Александр Яковлевич перед ее исполнением говорит: «Песня о моей старой работе. Написана она на музыку Владимира Семеновича Высоцкого». В 1995 году этот принесший певцу популярность в стране альбом был переиздан фирмой «MASTER SOUND» на двух компакт-дисках. Но на обложках этих пластинок почему-то указано: «автор музыки и всех песен — А. Розенбаум».

Только в сборнике «Александр Розенбаум. Тексты, песни, ноты, аккорды. Часть III», выпущенном московским издательством «НОТА-Р» в 2003 году, на странице 19, над нотами и текстом песни — указано: «Слова А. Розенбаума, музыка В. Высоцкого».

Как и когда к певцу пришла в голову идея написать песню на музыку Владимира Высоцкого? Об этом он сам рассказал слушателям в 1983 году на одном из концертов: «Песня, написанная на музыку Владимира Семеновича Высоцкого... Потому что я был й поездке, в смысле — в поездке на автомобиле РАФ. Мы стояли под мостом. Гитару я, собственно, на работу не возил... Поэтому ничего путного без гитары придумать я не мог, взял, просто, ритмически мне понравившуюся песню Владимира Семеновича и написал на нее стихи... Так получилась «Песня врача «Скорой помощи»..» (цит. по фонограмме концерта).