Борис Духон - Братья Старостины Страница 21

Петр полуфинальный матч против рабочей сборной Каталонии доигрывал, сильно прихрамывая, но даже само его присутствие на поле позволило Григорию Федотову забить важный гол — что называется, за счет партнера. В финале же отличился и сам Петр, закрепив победу над норвежцами. Игорю Маринову он рассказывал так: «Впоследствии в отчетах писали, что оба мяча забил Федотов (это уж когда мы, Старостины, далеко были от футбольных полей), на самом же деле решающий мяч провел я. Тогда, в поездке 1937 года, я единственный сыграл все матчи: очень много травмированных было». Поясним: единственный из братьев.

После этого спартаковцы перебрались в Париж, где выиграли турнир с длинным названием: «Кубок мира для рабочих команд на приз Всемирной выставки». В эти же дни там проходили гастроли Художественного театра, и приятно было встретиться с Яншиным и его коллегами.

Разумеется, мхатовцы пригласили спортсменов на спектакль: давали пьесу Константина Тренева «Любовь Яровая». После представления гостей пригласили за кулисы, и Яншин представил Владимиру Немировичу-Данченко «победителей Олимпиады в Антверпене». Правда, он не стал уточнять, что речь шла о рабочей Олимпиаде.

Андрей с Яншиным побывали и в эмигрантском филиале известного до революции московского ресторана «Мартьяныч» в районе Монпарнаса — в сопровождении сотрудника посольства. Там выступал Александр Вертинский.

О спортивных итогах международных встреч Николай написал статью «Почему мы выиграли?». Там говорилось: «…Определила победу команды — уверенность в своих силах, широта и смелость действий каждого игрока. Этой уверенностью, приведшей к победе, команда в первую очередь обязана секретарю ЦК ВЛКСМ А. В. Косареву и председателю Комитета по делам физкультуры и спорта И. И. Харченко. Именно они посоветовали команде применить в игре атакующий стиль».

Но появлялись на газетных страницах и другие публикации…

Прессинг, и не только на бумаге

Вернувшиеся из-за границы братья уже на Белорусском вокзале были встречены вопросами: «Всё ли в порядке?» Оказывается, прошел слух, будто спартаковцы специально подрывали своим выступлением престиж советского футбола. К тому же в газетах вышла статья «О насаждении в обществе „Спартак“ буржуазных нравов». Кстати, на некоторых сайтах о ней почему-то упоминается в привязке к 1939 году, но все произошло куда раньше.

На семейном совете решено было искать поддержки у Косарева, и все четверо попросились к нему на прием. Секретарь ЦК ВЛКСМ пробовал успокоить Старостиных, мол, во всем разберутся. Успокаивали друзей и Яншин с Фадеевым: ваше дело — отвечать на клевету спортивными результатами.

Но ситуация становилась всё более и более сложной. Публикации продолжали появляться. В августе газета «Красный спорт» подвергла критике саму организацию дела в добровольном спортивном обществе: «Спартаковцы ведь не спартаковцы. Подавляющая часть их мастеров люди „законтрактованные“, с промкооперацией ничего общего не имеющие. Они пришли в Спартак, соблазненные „роскошной жизнью“: стипендиями, квартирами, денежными премиями. Так, путем широкой практики переманивания спортсменов, разбазаривания средств, общество создало свою спортивную славу. Общество Спартак призвано воспитывать массу артельщиков, привлекать их к активной физкультурной жизни. Но вместо развития общественной самодеятельности в Спартаке физкультурная работа основана на платности».

Досталось и лично Николаю: «Всем памятен скандальный случай с переходом лучшего игрока завода им. Сталина — Семенова — в футбольную команду Спартака. Это было делом руководителя московского совета Н. Старостина, специалиста по „живому импорту“. Против этого факта возмущенно протестовала общественность завода, но Н. Старостин, поддержанный бывшим руководством Всесоюзного комитета по делам физкультуры, оказался сильнее… В прокуренных и душных комнатах московского совета безраздельно владычествует лишь один человек — Н. Старостин. Его имя связано со всеми победами общества, потому что именно он „выращивает“ и „настаивает на путь истинный“ своих мастеров, потому что он — „папа“. Так любовно называют его в обществе… В Спартаке мало кого интересует политико-воспитательная работа среди членов общества, особенно среди мастеров. Кислягин, который заведует в Спартаке тремя отделами и является заместителем председателя общества, превратился в адъютанта Н. Старостина… Н. Старостин потерял чувство меры. Он дарит золотые часы нескольким участникам спортивной делегации, едущей в Антверпен, и за это „внимание“ они провозят его чемоданы, набитые бесчисленными покупками…»

Затем последовали и оргвыводы. В сентябре газета «Красный спорт» сообщала: «За полную бездеятельность по руководству футбольной секцией Всесоюзного комитета Всесоюзный комитет по делам физкультуры и спорта снял с работы председателя указанной секции Н. Старостина». Буквально через день на страницах всё той же газеты некто Абрам Витар в статье «Пушечный удар» обвинил руководителей общества в финансовых манипуляциях. Как следствие, был снят с работы заместитель Старостина Кислягин.

В унисон спортивной газете выступила «Комсомольская правда». Материал Юрия Королькова был озаглавлен «Еще раз о чуждых нравах в обществе „Спартак“». И здесь упор был сделан на экономику: деньги в обществе тратятся-де не на развитие спорта, а на личные нужды отдельных руководителей. Братьев Старостиных обвинили в том, что за полтора года они получили сверх зарплаты 97 тысяч рублей.

Как выяснилось позднее, бегун Георгий Знаменский писал на братьев докладные. Вот что сообщал он в письме на имя Елены Клоповой, руководителя Всесоюзного комитета по делам физкультуры и спорта при Совете народных комиссаров СССР: «Н. Старостин вызвал меня и передал, что на него написали донос какие-то сволочи динамовцы о том, что он провез много вещей из Парижа, и просил меня, чтобы я, когда меня вызовут, как авторитетное лицо, или кто будет спрашивать об этом, говорил, что он провез вещей столько же, сколько и все остальные. Я сообщаю следующее, что не только Николай, но Старостины Александр, Андрей и Петр вещей привезли больше всех…» В других посланиях в тот же адрес утверждалось: «При встрече со мной Старостин сказал мне, что ему стало известно… о том, что я написал на Старостина материал о провозе им из-за границы много вещей, а также в этом материале затронут и ряд других фактов, и что не написал ли я это под чьим-нибудь давлением… Я был удивлен тем обстоятельством, откуда Старостин мог знать о том, что кто-то на него пишет и возможно ли это?.. На все поставленные вопросы мне Старостиным я заявил ему, что никаких материалов в Комиссию Советского контроля не писал». Или еще один пассаж из докладной: «Я должен сказать, что по своему поведению, по своему укладу, я бы сказал, что все Старостины не достаточно честные люди».