Николай Амосов - Книга о счастье и несчастьях. Дневник с воспоминаниями и отступлениями. Книга вторая Страница 21

Дневник. 1 июня. Суббота, утро

Кончилась весна. Или началось лето? Одно и то же, а чувства будит разные. Сожаление о весне или надежды на прелести лета. А пока - увы! Настроение среднее. Не оперировал всю неделю, дела не веселили и самочувствие плохое. В понедельник напала такая слабость, что руки-ноги по пуду. Положил бы, как дрова, и не двигал.

На работу ходил: "Труба зовет!"

В четверг все-таки остался дома. Написал статью об алкоголизме. Хочу предложить знакомым журналистам для газет. Если фразы смягчить, а цифры выбросить, то может пройти -' под волну. Однако зачем это тебе? Отвечаю: первое - польза .людям, второе - самовыражение, третье - увы! - тщеславие. Но первое больше.

Вчера была пятница, однако оперировали, как на заводе "черная суббота". Много больных.

Еще: во вторник лечу в Москву, позвонили из ЦК. Вспомнили, что я был членом Комиссии за европейскую безопасность. Она, казалось, умерла, а теперь ожила. Неловко было отказаться. От брежневских мирных инициатив пользы для мира не было. Заодно схожу на выставку медицинской аппаратуры, погляжу полезное для Института, валюту все равно придется просить.

Дневник. 8 июня. Суббота, утро

Неделя. Понедельник - две операции средней сложности. Прошли хорошо. Слабость отступила. Вторник - улетел в Москву с Юрой Паничкиным. Поехали на выставку "Здравоохранение-85". Раньше на выставках только слюнки текли от аппаратов: не было денег. Даже смотреть уже перестал, чтобы не расстраиваться. Но Институт создали, пришлось просить, и деньги появились. Купили уже на миллион рублей, и еще есть надежда... Вот только смертность не понижается от аппаратов, поэтому стыдно. Но другие бессовестно врут и просят. Поэтому ходил к министру.

Статью об алкоголизме в "Известия" не взяли. Переживу.

В среду заседание в комитете было многолюдным и скучным. Перепевы. Сбежал.

Ходил по Москве. Отдыхал в гостинице. Расслаблялся. Вспоминал. Почти полжизни связано с Москвой. Хорошее - друзья, скучное - заседания, интересное - библиотеки, театры. Все вместе - отключение, общение, информация.

Друзья умерли, в театры не попасть, библиотеки - нет задачи для поиска.

Дневник. 9 июня. Воскресенье, утро

Вчера прервали гости. Хорошие. Потом Катя с Вовкой. Целый день на людях. Даже историю не почитал, не то что писать. Голова кружилась, физкультуру сегодня уменьшил.

Закончу о прошлой неделе. Из Москвы ехал поздним поездом, в спальном вагоне. Так славно выспался. Дорожные откровенные разговоры: инженер-монтажник едет в Бухарест, интересно рассказывал о румынской и югославской моделях социализма. Не вдохновили. В Югославии до миллиона безработных, а румын вождь так зажал, что даже телевизор разрешает только на два часа в день.

В пятницу был отчет за месяц и с начала года. Отчеты эти - всегда жесткий разговор о смертях, ошибках, дисциплине, хозяйственных промахах. Не было еще случая, чтобы был довольным. В этот раз сравнивал нашу статистику с данными по ФРГ - недавно добыли статью с отчетом.

По населению мы вполне сравнимы - 60 и 50 миллионов. Но не по работе... Операций по порокам сердца вдвое меньше, смертность вдвое выше. Плюс к этому они еще делают 6 тысяч операций при коронарной болезни. Девяносто процентов оперируют с АИКом - в двенадцать раз больше нашего. От всего этого чувствую себя совершенным ничтожеством. Хочу всячески задеть своих сотрудников, но не очень удается. Больше склонны искать извинения во внешних обстоятельствах, хотя оснований для этого почти не осталось.

Дневник. 16 июня. Воскресенье, утро

Не было событий.

Думал и писал о мудрости. Перечитал: плохой сумбур. Перечеркнул. Для чего мне все это? Хочу не много, но и не мало: создать свою стройную систему взглядов. Мировоззрение. Нескромно звучит, но что мне терять? Бога нет, смерть придет, но до этого нужно чем-то заниматься, поскольку дата неизвестна.

Умники говорили, что без Бога человеку нельзя, смерть непереносимо тяжка. Думаю, что это не так. С Богом, конечно, проще. Самое главное при вере: нет смерти, нет конца всему.

Но конец будет...

Дневник. 19 июня. Среда, вечер

Целый день шел дождь. Нет, дождик. Редкие капли беззвучно падают на листья яблонь при полной тишине и неподвижности. Сижу дома - отдых старику. Лида ездила в город, недавно вернулась. Целый день не видел ни одной живой души. Кроме Чари. Несомненно, душа живая. Периодически приходит и требует общения. Выходили в лес. Стремительно бегала, закладывая километровые круги. Потом долго не могла отдышаться. Удовольствие от движения. Позавидовал.

Пилил дрова. Топил котел отопления. Обедал. Спал.

Остальное время читал. Роман "И сжег свой дом" У.Стайрона. "Новый мир" напечатал его мелким шрифтом в шести номерах. Я пока на середине. Странное впечатление: отличная форма, а герои живут ненастоящей жизнью. Они не работают, а только разговаривают, пьют и переживают, иногда передвигаясь в сменных декорациях, танцуя вокруг загадочного убийства. Я - рабочий человек, и для меня непонятна жизнь, в которой работа вообще не присутствует. А ведь почти вся наша дворянская литература прошлого века такая. Пережевывание любовных историй и этических проблем.

Разумеется, нельзя обо всех людях судить по себе. Многие наши тоже не думают о "производстве".

Впрочем, эти мои суждения примитивны. Как говорят, всякая литература хороша, кроме скучной. И зря я завел этот разговор.

Хирургические дела таковы: в понедельник было две операции, аортальный клапан и сложный межпредсердный дефект. Прошли хорошо.

Директорские дела: приходил тесть нашего доктора Ш. (пожилой, с планками участника боев). Жаловался, что бросил дочь с ребенком, платит 17 рублей алиментов и еще отсуживает комнату. Будто бы это уже второй его заход: брак, ребенок, развод. Больше всего в этой истории меня возмутили претензии на комнату. Вот подлец! Если уж случаются неудачи с женами, забирай чемодан и уходи. Аморальных типов нельзя допускать в хирургию. "Горячее сердце, холодная голова и чистые руки" - выражение про хирургов, уже ставшее банальным. Сердце, голова - желательно, но руки, в смысле честности, - непременно.

Трудности с общественной работой: не ходит народ на "мероприятия". Миша Атаманюк без конца взывает к заведующим отделениями, чтобы обеспечили явку. С него райком требует. У нас триста комсомольцев, а на собрание, посвященное апрельскому Пленуму, пришло только тридцать.

Дневник. 22 июня. Суббота, 11.30.

Годовщина начала войны. По времени - еще не говорил Молотов, и было воскресенье, чудесный летний день.