Блокада Ленинграда. Дневники 1941-1944 годов - Коллектив авторов Страница 21

В эти дни суровых и грозных испытаний, как никогда, требуется максимальная бдительность не только органов власти, но и каждого гражданина, всего населения города. Зорко следить за происками фашистских лазутчиков, за попыткой вражеской агентуры пролезть в наш дом, изнутри пакостить нам, ослаблять нашу оборону; бдительно охранять революционный порядок, беспощадно расправляясь с его нарушителями; мобилизовать внимание и активность всего населения для борьбы с паникерами, трусами, вражескими лазутчиками и дезертирами. Бдительность и еще раз бдительность! Беспощадность к врагу и его агентуре!

Трус, бросающий боевые позиции, свой пост в тяжелый час испытаний, это – презренный изменник и предатель, его должна постигнуть самая суровая кара – расстрел.

Врат у ворот! Пусть каждый ленинградец ясно осознает, что от него самого, от его поведения, его работы, его готовности жертвовать собою, его мужества зависит теперь во многом судьба нашего города. Тот, кому вручено оружие, пусть стойко защищает город. Тот, кто обязан ковать это оружие у станков, пусть не жалеет своих сил, чтобы обеспечить мощь наших бойцов. Тот, кто обязан поддерживать и охранять революционный порядок и общественную безопасность в городе, пусть выполняет свою задачу бдительно и зорко.

Мужество, большевистская организованность, любовь к родине, преданность интересам народа, отвага – вот те качества, которые решают судьбу нашего города, – нашу судьбу».

Ленинградская правда, 16 сентября 1941 года

16 сентября 1941 года

Небо заволокло тучами, чуть-чуть моросит дождик. В такую погоду обычно самолеты летают мало. Но сегодня враг воспользовался ею и совершил налет на корабли, стоящие на рейде в гавани и в заливе. Серьезно пострадал недостроенный линкор «Марат», который накануне и в ночь на 16-е здорово беспокоил немцев, посылая из дальнобойных орудий увесистые гостинцы [А. К-в].

Ночь прошла спокойно. Шел дождь, погода была нелетная, воздушных налетов не было. Утром небо очистилось, светило солнце, и тотчас же над городом появились вражеские самолеты. Тревога застала меня по дороге в институт. Не доехав одной остановки, пришлось сойти. Сидела в саду в щели. Затем попыталась пройти в институт по Кировскому мосту, не дожидаясь отбоя. Однако на мост меня не пропустили. На посту стояли милиционер и краснофлотец, которые очень дружелюбно посоветовали вернуться в укрытие, так как если бы они меня пропустили, то стоящие впереди посты непременно задержат и даже отправят в отделение милиции. Пришлось возвращаться в сад. Но только я успела пройти несколько шагов, прозвучал сигнал отбоя. Я с радостью развернулась и пошла через мост в направлении Мраморного дворца. Проходя мимо постовых, я улыбнулась и пояснила: «Уже дали отбой». Они не остановили меня и приветливо улыбнулись в ответ, как будто они приветствовали в моем лице всех ленинградских женщин, спешащих в эти грозные дни на свои посты в учреждения и на предприятия. В институт я пришла в 8 часов 10 мин, за 20 мин до начала занятий.

Всю ночь сегодня была слышна артиллерийская стрельба и взрывы. С вечера многие уехали ночевать в Озерки, Шувалове и Парголово, которые оказались самыми спокойными районами.

Десятый день фашистские гады разрушают наш прекрасный город. В Дзержинском районе разрушено больше десяти больших жилых домов. В первый же налет в ночь на 8 сентября был разрушен огромный жилой дом на ул. Чайковского, через дом от райкома и райсовета. На второй день после бомбардировки в райкоме состоялось совещание, и мы проходили мимо этого разрушенного дома. Напротив, через переулок был виден разрушенный дом на ул. Петра Лаврова.

Секретарь райкома Левин на совещании актива, на другой день после первой бомбардировки, сообщил, что в Дзержинском районе разрушено 9 жилых домов и пострадал в четырех местах городской водопровод. В районе и вообще в городе прекрасно работают группы МПВО. Все зажигательные бомбы ликвидированы и возникшие пожары потушены.

Первая бомбардировка застала меня дома на квартире. Пришлось выйти на улицу, а затем во время больших взрывов укрыться в щели.

Из двери щели я видела, как рвались фугасные и зажигательные бомбы, падавшие на наш родной город.

В воздухе шла смертельная борьба. Наша зенитная артиллерия била по вражеским самолетам. Поражало огромное количество сигнальных ракет, освещавших город. После в райкоме говорили, что это вражеские сигналы. Но не слишком ли их много в городе? Лазутчики пролезают всюду, и даже возле Мраморного дворца задержали в первую ночь бомбардировки одного такого сигналиста с ракетами, а потом в одну из следующих ночей видели, как кто-то пускал ракеты с третьего этажа. Однако, несмотря на тщательные поиски, никого задержать не удалось. На третьем этаже размещались военные.

Вторая бомбардировка застала меня по дороге от Института домой в Озерки, куда я возвращалась после 10 часов вечера. Трамваи остановились по сигналу воздушной тревоги, и все пассажиры укрылись кто куда. Я вошла вместе с другими в подъезд одного каменного дома и там, на лестнице, просидела до отбоя. Вокруг стоял грохот зениток и разрыв фугасных бомб. Несколько бомб с воем пролетели очень близко и разорвались, а вслед за этим послышался грохот падающих зданий. Было немного жутко. Казалось, что вот-вот бомбы упадут на нас. Люди волновались, дети и матери плакали, но паники не было. Все терпеливо ждали окончания налета. После я узнала, что невдалеке от того места, где меня застала тревога (пр. Карла Маркса), была разрушена поликлиника на Сердобольской ул. – Детский дом. Домой добралась около полуночи.

Третью бомбардировку слушала в институте, где осталась на дежурстве по указанию райкома. Было уже совсем не страшно. Оказалось, можно привыкнуть.

Днем происходят беспрерывные тревоги, так что лучше не выходить из учреждения, иначе придется просидеть где-нибудь в бомбоубежище несколько часов, как со мной случилось однажды. Я вышла на полчаса и попала под три тревоги, длившиеся по одному-двум часам.

В МЮД[20] 7 сентября, в воскресенье все учреждения выезжали на воскресник по рытью окопов. Работали очень хорошо, но дело это очень трудоемкое, и убыло земли из начатого окопа все же мало. Мне кажется, что тут копать придется многие месяцы, и эти военные укрепления едва ли успеют закончить, если немцы будут дальше продвигаться, а если их удастся остановить, то они и не потребуются.

Копали тысячи людей, рассыпавшись по всей трассе. Работа шла организованно. Через каждые 50 минут работы устраивали 10-минутную передышку. В обед бесплатно раздавали мясное рагу и по 600 г черного хлеба. Обратно возвращались веселые и довольные тем, что хорошо поработали. Работали около станции Дачное, откуда был виден Ленинград и замечательный Дворец советов. Над нами летали самолеты и несколько